Скажи, кто твои друзья

– То есть Юлия Дмитриевна была навеселе? – уточнила Артемьева.

– Нет, в этот раз я этого не заметила, – вспоминала соседка.

– В каком настроении была Ерёмина?

– Усталая, но довольная, – убеждённо заверила Лариса Алексеевна. – После спектакля она, как правило, приходила в хорошем настроении. Вы не видели чеховской «Чайки» в прочтении их режиссёра?

– Пока не довелось, – сухо ответила Надя.

– Посмотрите обязательно, это новое слово в режиссуре, – загорелась Лариса Алексеевна.

– Посмотрю, если будет время, – пообещала следователь. – Что ещё можете сказать о вашей соседке Юлии Дмитриевне Ерёминой?

– Смотря, что вас интересует, – насторожилась та.

– Нас интересует всё! – уточнила Артемьева и, придвинув стул, села напротив понятых.

Лариса Алексеевна набрала в грудь воздуха и начала рассказ.

Юлия Дмитриевна Ерёмина родилась в ту пору, когда советская страна доживала последние относительно спокойные десятилетия своей истории. Все жили примерно одинаково, за исключением семей комсомольских и партийных деятелей высокого ранга. Но эти люди жили отдельно от остальных и никому своими изысканными продуктовыми наборами и казёнными дачами глаза не мозолили.

Отец Юли трудился инженером-электронщиком в научно-исследовательском институте, расположенном в помпезном здании в центре Москвы. Он возглавлял какую-то лабораторию, и поэтому его зарплата была немного выше, чем у большей части инженерного населения страны.

Мать Юленьки Ерёминой работала терапевтом в районной поликлинике, звёзд с неба не хватала, а просто тихо выполняла свою профессиональную работу.

Когда Юле было три года, семья из комнаты в коммуналке переехала в шикарную по тем временам двухкомнатную квартиру, которую старшему инженеру Ерёмину и его семье предоставил родной НИИ.

Район, в котором прошли детство и юность будущей актрисы, населяли главным образом люди интеллигентные, работавшие в НИИ, где трудился отец Ерёминой, а также работники военного завода, который заодно с секретной продукцией выпускал электробритвы и аппараты искусственной вентиляции лёгких для больниц.

Поскольку и НИИ, и завод были связаны с авиационной промышленностью, то дети сотрудников этих предприятий, само собой, ориентировались на профессии, связанные с этой отраслью. Родители поддерживали выбор своих чад, и в школе, где десять лет училась Ерёмина, математике и физике придавалось большее значение, чем в обычных столичных школах.

С детских лет Юлю привлекали кино, телевидение и лицедейство. Придя из детского сада, она во все глаза смотрела фильмы и телеспектакли, слушала радиопостановки и ходила в танцевальную студию, организованную в фойе кинотеатра возле её дома.

Время от времени она одалживала у матери синий пеньюар, подаренный отцом на десятилетие супружеской жизни, надевала обклеенную цветной фольгой картонную корону и крутилась перед зеркалом, объявляя родителям, что она – «королева ночи».

В пятом классе Юля почувствовала, что её непреодолимо тянет в лицедейство. Родители помогли ей определиться в театральную студию Дворца пионеров на Ленинских горах. На несколько лет средняя школа стала для Юли Ерёминой лишь фоном, на котором она жила в студии.

Здесь царили душевная теплота и ощущение связанности общим делом. Педагоги души не чаяли в своих воспитанниках и относились к ним как ко взрослым людям, уверенные в том, что детство – это не подготовка к жизни, а сама жизнь.

В конце десятого класса Юлины друзья по студии в большинстве определились с будущей профессией и строили планы поступления в театральные вузы столицы. Конечно же, и Ерёмина решила поступать в московские институты, но тут в её жизнь мягко, но настойчиво, вмешались родители. Они усадили дочь на кухне и начали серьёзный разговор.

– Юленька, мы знаем, что ты хочешь стать актрисой и играть в театре, – заговорил отец.

– Папа, мама! – удивлённая Ерёмина переводила взгляд с отца на мать и обратно. – Неужели вы меня будете отговаривать?

– Что ты, конечно нет! – хором заверили её родители. – Но мы не хотим, чтобы ты шла к любимой профессии прямым путём, напролом. Это путь опасный и многотрудный. Доченька, прямой путь – не всегда самый быстрый. Иногда, чтобы скорее добиться цели, лучше сделать лишний крюк.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – нахмурилась Юля.

– Доченька, ты знаешь, как я мечтала быть врачом, – обняла её за плечи мать. – В какие институты мне, москвичке в четвёртом поколении, надо было поступать, чтобы мечта исполнилась? В московские, это же очевидно?

– Ну да, – неуверенно согласилась дочь.

– Я тоже так думала, – вздохнула мать. – В результате поступила в медицинский институт только с третьего раза. Между поступлениями работала нянечкой в больнице и мыла полы в аптеке. В общем, ты знаешь эту историю.

Я уверена, что твои друзья по студии думают так же, как и ты. Но представь, что они будут делать, если не поступят с первого раза.

– Как это не поступят? – приподнялась со стула Ерёмина.

– Очень просто, – подхватил отец. – Не доберут баллов, срежутся на каком-нибудь туре. Ведь в столичные вузы огромный конкурс – больше ста человек на место, к нам едут люди со всей страны. Что ты будешь делать, если не поступишь?

– Поработаю годик, и снова попробую, – ответила Юля.

– А если снова не поступишь? Опять поработаешь годик? – подсказал отец.

Дочь промолчала, раздумывая.

– Что вы предлагаете? – наконец, спросила она.

– Мы предлагаем тебе поступать не в московский театральный вуз, а в ленинградский. В Ленинграде есть государственный институт театра, музыки и кинематографии ЛГИТМиК.

– Но я хочу жить и работать в Москве! – возразила Юля.

– Окончишь институт и вернёшься в Москву, – успокоила мать.

Юля доверяла мудрости родителей и поступила в вуз с первого раза, что было большой удачей.

Годы учёбы пролетели как один день. Вернувшись в столицу, Ерёмина обошла несколько театров и оставила анкету на «Мосфильме». В конце концов, ей удалось попасть в маленький театрик, расположенный возле станции метро в полуподвальном помещении.

Театрик был развивающимся и непрестижным, но Юлю это не волновало. Главное, что здесь было весело, витал дух свободы, а молодой режиссёр Станислав Иванович Наумов, который для солидности носил бороду, обматывал вокруг шеи длинный шарф и курил трубку, не представлял свою жизнь без сцены и давал актёрам много свободы.

Стас был старше Ерёминой на десять лет, актрисы за ним бегали, но один раз увидев Юлю, он тут же решил на ней жениться.

Ерёмина не возражала. Какая молодая актриса не пленится талантом молодого порывистого режиссёра, который готов бросить к её ногам весь мир и звёзды с неба впридачу?