Скажи пчелам, что меня больше нет
Шрифт:
Дом Йена совершенно очаровал Брианну. Он ничем не отличался от других горных жилищ, кроме расположения в самом центре осиновой рощи; сквозь трепещущие на ветру листья пробивались солнечные лучи. Причудливая игра света и теней создавала ощущение волшебства: чудилось, стоит отвести взгляд – и дом исчезнет среди деревьев.
Над забором виднелись любопытные головы четырех коз и двух козлят. Животные громко приветствовали гостей веселым блеянием, однако хозяева так и не появились.
– Должно быть, куда-то ушли. – Джейми прищурился. – По-моему, там на двери записка!
Так и оказалось: к двери был приколот длинным
– Жена Йена – шотландка? – спросила она, нахмурившись. Ей удалось понять только пару слов: «Маккри» и «козы».
– Нет, это почерк Дженни. – Нацепив очки, отец пробежал глазами записку. – Здесь сказано, что они с Рэйчел отправились к Маккри, чтобы шить лоскутные одеяла. И если Йен вернется раньше, пусть подоит коз и оставит половину молока на сыр.
Из загона послышалось многоголосое блеяние: козы словно почуяли, что речь идет о них.
– Очевидно, Йена тоже нет дома, – заметила Брианна. – Думаешь, стоит их подоить? Возможно, я даже вспомню, как это делается.
Джейми с улыбкой покачал головой.
– Не нужно. Скорее всего, Дженни выдоила их пару часов назад – думаю, они легко продержатся до вечера.
Поначалу она решила, что «Дженни» – имя работницы и только сейчас, уловив неожиданную теплоту в отцовском голосе, ошарашенно на него уставилась.
– Дженни?.. Твоя сестра Дженни? – недоверчиво спросила Бри. – Она здесь?
Вопрос его немного удивил.
– Ну конечно! Ох, да ведь ты ничего не знаешь. Прости, малышка, совсем не подумал. Она… Погоди-ка. – Джейми пристально посмотрел на дочь. – Письма. Мы писали – в основном Клэр, – но…
– Мы их получили.
Бри вспомнила, как открыла принесенную Роджером деревянную шкатулку с инициалами полного имени Джема на крышке и буквально лишилась дара речи при виде родительских писем. Прочтя в первом «Мы живы…», она испытала целую бурю эмоций: облегчение, радость, печаль.
Похожее чувство нахлынуло на нее и сейчас. Дыхание перехватило, от навернувшихся слез все поплыло перед глазами – хижина, отец и сама она словно растворились в лучах солнца, пробивающихся сквозь кроны осин. Джейми обхватил дочь рукой и крепко прижал к себе.
– Мы и не чаяли увидеть тебя снова, a leannan [7] , – прошептал он дрогнувшим голосом, уткнувшись в ее рыжую макушку. – Я боялся – так боялся! – что вам не удалось добраться до безопасного места. Что вы все погибли, потерявшись во времени и пространстве. И что мы этого никогда не узнаем.
7
Милая (гэльск.).
– Мы не могли вам сообщить. – Она подняла голову от отцовского плеча и вытерла нос рукой. – Зато вы оставили весточку нам – в тех письмах. Дали знать, что живы… – Бри замолчала, сморгнув последние слезинки, и Джейми торопливо отвел повлажневший взгляд.
– Неправда, – мягко сказал он. – К тому моменту, как вы получили письма, мы были давно мертвы.
– Нет, не были! – упрямо выкрикнула Бри, схватив отца за руку. – Я не стала читать все письма сразу. Разделила их на порции: ведь пока есть непрочтенные строки… вы по-прежнему живы.
– Теперь это все
неважно, девочка моя, – вполголоса ответил Джейми, целуя ей руку и обдавая пальцы теплым дыханием. – Вы здесь. С нами. Остальное не имеет значения.Брианна сжимала в руках старенький дробовик, а у отца было хорошее ружье. Она не собиралась палить по птицам или другой мелкой дичи, чтобы не спугнуть притаившегося поблизости оленя. Дорога шла в гору, и Бри немного запыхалась; капельки пота выступили на висках, несмотря на прохладный день. Отец взбирался все выше с легкостью горного козла, не выказывая ни малейших признаков усталости. К ее огорчению, он заметил, что подъем дается ей нелегко, и кивнул в сторону небольшого уступа.
– Устроим привал, a nighean, – улыбнулся он. – Здесь есть вода.
Он осторожно коснулся ее раскрасневшейся щеки и тут же отдернул руку.
– Извини, малышка. Все никак не привыкну, что ты настоящая.
– Понимаю, – мягко ответила Бри. А затем дотронулась до теплой, гладко выбритой отцовской щеки и посмотрела в раскосые голубые глаза – такие же, как у нее самой.
Джейми вздохнул и нежно привлек дочь к себе. Они долго стояли, обнявшись и слушая крики воронов над головой и журчание воды.
– Trobhad agus ol, a nighean, – ласково сказал он, разворачивая ее лицом к небольшому ручейку, бегущему в расщелине между двух валунов. – Сходи попей.
Вода была ледяной, с легким горьковатым привкусом хвои.
Утолив жажду, Бри смочила раскрасневшееся лицо, и в этот момент отец вдруг резко дернулся. Она замерла, не сводя с него взгляда. Джейми тоже не шевелился, лишь едва заметно кивнул вверх на склон холма.
Тогда она увидела – и услышала, – как сверху сыплется земля и мелкие камушки, с шорохом скатываясь к ее ногам. Затем все смолкло; раздавались только крики воронов. Карканье стало громче, словно птицы кружили теперь совсем рядом. Что-то заметили, подумала Бри.
Вороны и правда приблизились. Один из них неожиданно спикировал вниз, промелькнув над головой, другой продолжал кричать в вышине.
От внезапного грохота со стороны нависающих скал она едва не потеряла равновесие, инстинктивно ухватившись за торчащие из расщелин молодые деревца. Как раз вовремя: послышался глухой удар, скользящий шорох, и тут же сверху, разбрасывая землю и мелкие камни, упало что-то огромное. Тяжело дыша и истекая кровью, оно ударилось об уступ в двух шагах от Брианны и с шумом рухнуло в кусты.
– Спаси и сохрани нас, архангел Михаил, – сказал отец на гэльском, крестясь. Он глянул вниз на качающиеся ветки – неизвестная тварь была еще жива! – а затем поднял глаза.
– Weh! [8] – раздался сверху бесстрастный мужской голос.
Гэльское слово было незнакомым, в отличие от голоса. Сердце радостно подпрыгнуло.
– Йен! – крикнула Брианна.
Последовало молчание – только вороны встревоженно галдели над головой.
– Спаси и сохрани нас, архангел Михаил, – потрясенно произнес тот же голос, и через мгновение кузен спрыгнул на узкий уступ, с легкостью удерживая равновесие.
8
Зд.: Проклятье! (гэльск.).