Сказка на ночь

— Какая? — спрашиваю тихо.

— Сквозная рана, — криво усмехается. — Держишь не за член. За душу. И когда я думаю, что все про тебя узнал, снова по башке врезаешь.

— Я не сделала ничего особенного, — невольно пожимаю плечами.

А после веду пальцами по его мускулистым рукам, ощущаю, как оживают и бугрятся мышцы. Повинуюсь природному рефлексу, подаюсь вперед и прижимаюсь ртом к мощной шее, веду языком по вздутой от бешеного возбуждения вене. Чуть покусываю кожу, прихватываю зубами, будто хочу попробовать на вкус.

— Ведьма, — бросает Рустам и вплетает пальцы в мои спутанные волосы, сжимает пряди, наматывает на кулак, заставляя запрокинуть голову назад.

— Твоя ведьма, — улыбаюсь.

Он монстр. Безжалостное чудовище. Он тот, кто не знает ни пощады, ни жалости, идет вперед по трупам. Каждого уничтожит. Сомнет. Для него люди просто пешки. Но черт раздери, рядом с этим жутким мужчиной я чувствую себя в абсолютной безопасности. Между нами больше нет никакой ненависти. Тьма сгущается, но угрозы не представляет. Проклятье, кажется, я единственный в мире человек, которому не нужно страшится этого кровожадного зверя. И дело не в том, что я его приручила. Дело в том, что он сам меня выбрал. А я выбрала его. С первого взгляда и навечно.

— Любимая, — выдает Рустам, и мое сердце пропускает удар, а потом начинает биться до такой степени неистово, что дышать становится нереально.

— Давай вернемся в спальню, — предлагаю, судорожно глотнув накаленный воздух. — Я чувствую себя немного неловко. Здесь. Все эти мечи. Такое впечатление, будто твой японский учитель наблюдает за нами. И остальные мастера, создатели этих клинков.

— Даже так? — насмешливо выгибает брови. — Тогда я точно должен тебя тут взять. Пусть глазеют и загибаются от зависти.

— Рустам, — шиплю возмущенно.

Однако уже в следующее мгновение из моего горла вылетает надсадный хрип, ведь мой мужчина обхватывает член у самого основания и постукивает вздыбленным органом по истекающему влагой лону. Проходится по воспаленным складкам. Надавливает.

Дергаюсь будто от высоковольтных разрядов. Вонзаю ногти в широкие плечи. До крови царапаю. Извиваюсь, но отстраниться не способна. Теряюсь, растворяюсь.

Мое сознание плавится. Тело мягче воска. Еще пара секунд — и Рустам сможет сотворить со мной все, что пожелает.

— Эти мечи тебя запомнят, — шепчет на ухо, шумно вдыхает мой аромат. — У таких острых лезвий отличная память. Клинок впитает твои стоны и крики. Твою страсть. Жажду. И тогда оружие станет сильнее.

— Ты… веришь? — спрашиваю сдавленно.

Крупные ладони обхватывают мои ягодицы. Сминают, вынуждая взвизгнуть от вмиг пробежавшего вдоль позвоночника тока.

— У меня другая вера, — усмехается.

— Да, я…

— Угадала, — обрывает и резко насаживает меня на огромный член, заполняет до самой матки, вбивается вглубь единственным рывком. — Да — ты.

— Не понимаю, — роняю чуть слышно, обхватываю крепкую шею, переплетаю пальцы позади.

— Моя вера — ты.

Простая фраза врезается в разум. Вонзается, принуждая задрожать.

Это ли не лучшее признание? Куда круче банального «люблю». Хотя от Рустама каждое слово звучит совершенно по-особенному. Весь он такой. Проникает и покоряет, ему и на колени не надо ставить, чтобы взять свое. Сама отдам. Всегда. По доброй воле.

— И знаешь, — он трется щекой о мою щеку, карябает нежную кожу жесткой щетиной. — Я учту твои пожелания.

Рустам крепче сминает мою попу, снимает меня с возвышения и несет прочь из комнаты, не разрешая соскользнуть с восставшего члена. Гигантский орган растягивает податливое лоно. Набухает и пульсирует. Пальцы жестко впиваются в ягодицы. До синяков мнут.

Я сильно сомневаюсь, что мы успеем дойти до спальни.

— Рустам, — шепчу с придыханием, выгибаюсь в его руках, насквозь пропитываюсь одержимой пульсацией.

Он вбивает меня в стену. Мощно. Безжалостно. Сокрушает единственным толчком. И я раскалываюсь на части. Просто от ощущения наполненности. От близости мускулистого тела. От жара плоти, которая вонзается до самого сердца. Нет. Даже глубже. Мои мышцы ритмично сокращаются вокруг громадного органа. Судороги сводят низ живота. Тягучие и сладостные, сводящие с ума, увлекающие далеко за черту.

— Еще, — требую сдавленно, растворяюсь в разврате, сама себя не узнаю, изнываю от пробудившейся внутри жажды. — Еще хочу.

— Обними меня, — говорит Рустам. — Крепче.

Горячие пальцы сжимают мои ноги под коленями, заставляют скрестить позади, обнять, вжав пятки в крепкие ягодицы. Его мускулы завораживают. Каменные. Железные. И до жути разгоряченные. Ловлю себя на том, что не способна перестать его трогать. Провожу пальцами по сильным рукам, обвиваю плечи, ласкаю шею. Будто в гипноз погружаюсь, упиваюсь тем, как напрягаются вздутые вены под моими легкими прикосновениями. Тут достаточно едва затронуть. Эффект наступает мгновенно. Дразнит воображение.

Я пробую назвать мужа по имени, но из горла вырывается только надсадный хрип. Стон, пропитанный пороком.

Гигантский член раздувается от бешеной похоти, растягивает мою податливую плоть, вынуждая плавится, заставляя истекать диким вожделением. Закостеневший орган движется в моем лоне, точно металлический поршень.

Глубже. Острее. Жестче.

Я захлебываюсь абсолютно животным воем. Кровь бурлит. Закипает. Ударяет по вискам. Врезает так, что почти лишает сознания. Отключает запреты. Срывает табу.

Рустам закрывает мой рот поцелуем. Вбирает страсть. Впитывает. Губами собирает. Алчно пожирает. А потом разряжается бурным потоком спермы. Накачивает меня семенем. Четко ощущаю как мощные струи бьют прямо в матку. Заполняют тело до отказа. Помечают огненным клеймом. Выжигают внутри печать прирожденного собственника.

— Прости, что так быстро, — выдает муж, прикусив мою нижнюю губу, чуть оттягивает, после разжимает зубы и скользит по отметинам языком. — Отыграюсь дальше.

— Быстро? — всхлипываю, трепещу в его руках, будто зверек, пойманный в пылающий капкан. — Ты меня чуть не убил.

— Я только начал, — ухмыляется, щипая мои ягодицы, и от этого жеста в мои икры вмиг вонзаются раскаленные иглы.

— Я… — даже двух слов связать не могу, просто лихорадочно дрожу, сгораю, глядя в его черные глаза.

— Буду убивать ночь напролет, — обещает жарко, опаляет тяжелым дыханием. — Долго. Сладко. Раз за разом. Пора отдать супружеский долг. Верно, принцесса?

— Д-да, — подтверждаю сбивчиво.

— Жажду тебя, — говорит Рустам, и лишь один звук его голоса творит со мной совершенно невообразимые вещи. — Жажду выдрать. Вытрахать. Задрать до смерти. Насадить на хер и вбиваться так, чтобы каждая вена внутри пропечаталась. Жажду взять законную супругу как полагается. Вспахать на славу. Вкачать предельную дозу спермы.