Сказка о глупом Галилее

Заседатель. Слушайте, зачем мне все это знать?

Лариса. Но должны же вы иметь представление о человеке, судьбу которого вы будете решать.

Заседатель. Да ничего я не буду решать. Моя роль сводится только к тому, чтобы кивать головой. Мне что-то говорят, я не слушаю, я киваю.

Лариса. Но, может быть, в некоторых случаях вам говорят что-то такое, с чем вы, по вашим убеждениям, не можете согласиться.

Заседатель. Что вы, гражданка! Я по моим убеждениям могу согласиться со всем. Кто я? Никто, просто пешка. Если я не буду кивать, меня заменят другим, который будет, и ничего не изменится. Во всяком случае сейчас. Но если говорить об исторической перспективе, то в этом смысле я в будущее смотрю с оптимизмом. Мы уйдем, на наше место придут другие, энергичные люди. Они будут образованнее и, может быть, даже умнее нас. Они многое исправят и улучшат.

Лариса. Да, когда-нибудь они, может быть, что-то исправят. Но что мне делать сейчас? Как мне сегодня бороться за моего мужа?

Заседатель. А никак. Никак не надо бороться. Поверьте, когда-нибудь все само собой образуется. Так или иначе, но все идет к лучшему. Конечно, не сразу, но лет через двести-триста таких процессов уже не будет, будет что-то другое.

Лариса. Вы такими масштабами меряете. Двести-триста. Я же не черепаха. Я до этого не доживу.

Заседатель. Это не важно, что вы не доживете. Я говорю об общей исторической перспективе, на которую я смотрю, в общем-то, с оптимизмом. (Уходит.)

3

Второй заседатель быстро идет по сцене. Видит Ларису и пытается уклониться от разговора.

Лариса. Здравствуйте.

Заседатель (вынужденно). Здравствуйте. (Пытается обойти Ларису.)

Лариса (загораживает дорогу). Извините, у меня к вам просьба.

Заседатель. Да что вы пристаете ко всем со своими просьбами. Надо же какая, никому не дает проходу.

Лариса. Что значит никому? Вы же заседатель.

Заседатель. Ну заседатель, заседатель. Но сейчас я, как видите, не заседаю, а хожу, сейчас я прохожий.

Лариса. Я понимаю, что сейчас вы прохожий. Но когда вы будете заседать, тогда к вам и вовсе не подступиться.

Заседатель. Ну хорошо. Что вы хотите?

Лариса. Я только хотела сказать, что мой муж Подоплеков…

Заседатель. Я знаю, что ваш муж невиновен.

Лариса. Конечно же невиновен.

Заседатель. Ну и что, что невиновен? Это все знают. Я знаю, вы знаете, они (показывает в зал) знают.

Лариса (растерянно). А если знаете, зачем вы его судите?

Заседатель. Что значит зачем? А что же нам еще делать, если мы ничего другого делать не умеем?

Лариса. В таком случае вы его посудите немного, а потом оправдайте. И председателю скажите, что мой муж ни в чем не виновен.

Заседатель. Я такое скажу председателю? (Громко смеется.) Да вы что, за сумасшедшего меня принимаете?

Лариса. Ну почему же за сумасшедшего. Я принимаю вас за честного и порядочного человека.

Заседатель. Ай-яй-яй, какие слова! Честный и порядочный. Я, может быть, не честный и не порядочный, но и не сумасшедший. (Сердится.) Вы когда говорите, когда призываете меня, вы думаете своей головой, к чему призываете? Ну представьте, допустим, я сделаю, как вы говорите…

Лариса. О, это было бы очень хорошо!

Заседатель. Кому хорошо? Вам?

Лариса. Вам. Если бы вы подняли свой голос, это, знаете, произвело бы такой общественный эффект! Это оздоровило бы обстановку.

Заседатель. Ой, что я слышу! Уши вянут! Да как я могу поднять свой голос. Да меня тут же скрутят в бараний рог. И вам не помогу, и сам пропаду ни за грош. (Махнув рукой, идет дальше, бормоча про себя.) Общественный эффект, поднять голос…

Лариса. Слушайте, а что же мне делать?

Заседатель (останавливаясь). Вам? (Возвращается и, приложив ладонь ко рту, громким шепотом.) Бежать!

Лариса. Бежать? Куда? Как?

Заседатель (оглядываясь). Куда угодно и как угодно. Здесь сидеть нечего. Здесь никогда ничего хорошего не будет. Люди деградируют, система разложилась, никаких изменений не будет ни сейчас, ни через двести, ни через триста, ни через тысячу лет.

Лариса. Неужели вы думаете, что ничего нельзя изменить? Но если бы мы все сообща взялись за дело…

Заседатель (морщится). Слушайте, бегите и как можно скорее.

Лариса. Как?

Заседатель. Как угодно. Достаньте путевку на турпоездку, надуйте воздушный шар, выйдите замуж за иностранца.

Лариса (смеется). Скажете тоже. Не могу я выйти за иностранца, я уже замужем. Я буду добиваться освобождения моего мужа, а не добьюсь, буду ждать его возвращения.

Заседатель. Какие глупые и возвышенные слова! Она будет ждать! Да вы знаете, что это значит? Это значит, что вы из года в год будете писать жалобы и получать ответы, и писать жалобы на ответы и добиваться в приемных, чтобы вам разрешили поехать за тридевять земель, поговорить с ним через стекло и передать ему пару теплых носков.

Лариса. Да, и я буду это делать, если моему мужу это будет необходимо.

Заседатель. Да, сейчас ему это будет необходимо. Но потом он горько пожалеет об этом.

Лариса. Почему же это он пожалеет?

Заседатель. Неужели непонятно? Он просидит свои семь или десять лет, намучается, настрадается, он будет видеть вас в своих эротических снах такую, какая вы сейчас, молодую и сочную, а его у ворот свободы встретит измученная пожилая женщина с седыми волосами, впавшим животом и обвисшей грудью.