Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сказка о принце. Книга вторая
Шрифт:

– Вот как? И кто же это меня заставит? – дерзко отозвалась Изабель.

– Ваш здравый смысл, ваше высочество. Вы же не хотите, чтобы с вашими сестрами случилось что-то плохое?

Изабель, развернувшись всем телом, изумленно посмотрела в глаза Густаву. Тот выдержал ее взгляд и улыбнулся.

– Вы же не враг сами себе, правда, Изабель? И их высочествам вы не враг тоже.

– Вот как… - медленно проговорила девушка. – Что ж, я ожидала чего-то подобного. Чем еще намерены вы меня шантажировать?

– Я? Шантажировать? – искренне удивился король. – Да упаси Боже, ваше высочество. Я всего лишь желаю вам добра.

– Благодарю, - кивнула Изабель и совсем уже

по-королевски спросила: - Это все, что у вас есть сказать мне?

Густав неторопливо прошелся по комнате.

– Нет, ваше высочество. Я задержу вас еще на несколько минут. Видите ли, у меня есть к вам предложение.

Изабель вдела в иглу светло-зеленую шелковую нить.

– Это срочно?

– Нет, но… я все-таки прошу вас, Изабель, выслушать меня.

– Хорошо. Я слушаю, - устало отозвалась она. – Что именно вы хотите от меня?

Густав смущенно кашлянул.

– Возможно, вам покажется это неожиданным. Словом… это брачное предложение.

Девушка вскинула на него удивленный взгляд.

– Брачное? – переспросила она, думая, что ослышалась.

– Я предлагаю вам, ваше высочество, стать моей женой.

– Что?! – воскликнула Изабель, вскакивая. Вышивка упала на пол. – Что?

Глаза ее сделались почти черными и метнули гневные искры.

– И вы посмели явиться ко мне с подобным предложением?!

– Я не обольщаюсь относительно ваших чувств ко мне, ваше высочество, - терпеливо ответил Гайцберг. – Но не могу не заметить, что, выйдя за меня замуж, вы окажетесь в совершенной безопасности. И вы, и ваши сестры… чего нельзя сказать о вас теперь. Вы понимаете меня?

– Но… зачем же вам я, милорд? – чуть растерянно проговорила девушка. – К вашим услугам множество заграничных принцесс, а я…

– Ваше высочество, вы же умная девушка, - снисходительно заметил король. – Не заставляйте меня разочаровываться в вас. Мне нужен сын. А вы для этого подходите лучше всего. Вы молоды, здоровы… и вы – принцесса рода Дювалей.

– Последнее наиболее важно, - усмехнулась она. – Но, милорд, почему вы пришли ко мне? Руки девушки просят у ее родителей. Или уже все договорено?

– Батюшки вашего уже нет, царствие ему небесное, - невозмутимо ответил Гайцберг. – А Ее Величество днями уезжает и сказала мне, что не вправе решать за вас вашу судьбу.

– Уезжает? – Изабель совсем растерялась. – Куда?

– Насколько я понимаю, на родину. В Версану.

– Куда… как в Версану?!

Густав пожал плечами.

– Я не допытывался об истинных причинах такого поступка. Таково решение Ее Величества.

Изабель помолчала. Пальцы ее сжимали черный атлас платья.

– Я поняла вас, милорд, - выговорила она, наконец, очень спокойно. – Я ценю ваше предложение и… подумаю над ответом. А пока прошу: оставьте меня.

– Надеюсь, вы сделаете правильный выбор, ваше высочество, - коротко поклонился Густав.

К покоям королевы Изабель почти бежала и лишь у самых дверей ее замедлила шаг, чтобы усмирить дыхание. Пелена гнева и отчаяния застилала ей глаза; неужели Густав сказал правду? Неужели мать действительно уедет и оставит их здесь – одних? Как нужно ей сейчас посоветоваться с кем-то старшим, опытным, умным; с кем-то, кто даст совет и возьмет на себя тяжесть решения! Пусть бы кто-нибудь сказал, что ей делать: принять или нет предложение Гайцберга?

Принять? Изабель поежилась. Да никогда в жизни! Он омерзителен, он почти старик, но дело даже не в этом. Густав – человек, убивший ее брата. Разве может он стать ее мужем?

Камер-фрейлина королевы леди Аннелиза фон Штрау выскользнула из

боковой двери и устремилась ей навстречу, вся в ворохе черного с лиловой отделкой шелка.

– Ваше высочество, к Ее Величеству нельзя – она очень занята!

Изабель остановилась, сдула с потного лица прилипший к щеке локон.

– Леди Аннелиза, я вас прошу… очень прошу: доложите Ее Величеству, что мне очень нужно поговорить с ней! Пожалуйста! Это очень важно!

– Успокойтесь, ваше высочество, - невозмутимо (годы выучки!) проговорила камер-фрейлина. – Сию минуту. Правда, боюсь, Ее Величество не станет вас сейчас слушать…

Несколько минут Изабель нетерпеливо мерила шагами большую, квадратную гостиную, разглядывая висящие на стенах картины и не видя их. Все здесь было отделано нежными лиловыми, сиреневыми и фиолетовыми оттенками – комнаты королевы выходили окнами на юг, - чтобы приглушить рвущееся с утра и до вечера в окна солнце. Мебель темного дерева, расшитые подушки на диванах… все спокойно, строго, невозмутимо – так же невозмутимо, как и сама королева Вирджиния. Изабель невольно вспомнила, как детьми они с Патриком, приходя утром к матери, долго стояли перед этой самой дверью, пытаясь придать себе серьезный вид и не смеяться каждую секунду: королева не терпела шалостей. Помнится, однажды Патрик показал сестре язык, а она толкнула его, да так неудачно, что он отлетел к противоположной стене и сшиб большую напольную вазу версанского стекла. Ваза разбилась; разумеется, королева пришла в ярость – эту вазу она привезла с собой с родины. Патрик, жалея сестру, взял тогда вину на себя и на трое суток остался лишен сладкого и верховой прогулки с отцом. Мать так никогда и не узнала, что на самом деле разбил тогда эту несчастную вазу. Изабель яростно отерла щеки. Перед матерью надо быть сдержанной и спокойной, она не выносит эмоций.

Но когда камер-фрейлина вышла к ней и присела в реверансе, что означало разрешение пройти, Изабель так быстро рванулась к заветной двери, что едва не сбила удивленную даму с ног. И тут же забыла об этом.

Ее Величество королева Вирджиния еще носила траур по мужу, и тонкая, прямая ее фигура в черном шелке казалась выточенной из драгоценного камня. В комнате, несмотря на жаркий вечер, горел камин, и королева, сидя в кресле с охапкой бумаг на коленях, просматривала их и то и дело бросала в огонь сразу целые кипы. Через раскрытое окно падал на пол закат; тонкий аромат духов королевы был знаком с детства, и Изабель вздохнула, на миг став маленькой девочкой, пришедшей к матери пожелать ей спокойной ночи.

– Чему обязана? – сухо, не глядя на дочь, бросила королева. Наваждение рассеялось. Она давно уже не маленькая девочка, да и мать вряд ли настроена пожелать ей сейчас приятного сна.

Принцесса присела в реверансе.

– Матушка, Ваше Величество, добрый вечер!

– Надеюсь, что добрый, - рассеянно отозвалась королева, бросая в огонь еще одну охапку бумаги.

– Что вы делаете, матушка? – против воли спросила Изабель, глядя, как корчится в огне охапка тонких, изящно выделанных листов, исписанных знакомым почерком.

– Разбираю бумаги, - ответила Вирджиния. – Это письма твоего отца, а они мне больше не нужны. Сомневаюсь, чтобы и здесь они пригодились кому-то… а я не хочу тащить с собой лишний груз.

– Так это правда? – спросила Изабель, глядя на нее. – Это правда, что вы уезжаете, Ваше Величество?

Королева пожала плечами.

– Это правда. Но ты-то откуда об этом знаешь?

– Мне сообщил лорд-регент… король.

– Быстро, - равнодушно сказала королева. – Что ж, через несколько дней это все равно стало бы известно.

Поделиться с друзьями: