Сказка о Шуте и ведьме. Нелюбезный Шут

Меня же в ярмарочной толчее не замечали: рыжие волосы не редкость, а чёрное платье под зелёным плащом ещё разглядеть надо.

Конечно, когда толкавшие или грубившие понимали, что я не просто городская девица, а ведьма, они извинялись, но мне от этого было не легче. К тому же приходилось тщательно следить за сумкой, в которой была сегодняшняя выручка золотом и серебром. Мне совсем не хотелось быть обворованной в царящей вокруг толчее и кутерьме.

И потому я с нарастающим нетерпением поглядывала на катившееся по небу солнце, поджидая назначенное время.

Бегущие по небу облака хотя и укрывали ярмарку своей тенью, но дождя не приносили. Я опасалась, что они скроют солнце, и решила отправиться к кузнице пораньше.

Лучше там подожду, чем задержусь и Джастер будет на меня сердиться.

Когда я подошла к кузнице, стало ясно, что Шут ещё там.

Одна половинка ворот была приоткрыта, и перед ней собралась целая толпа. Из трубы кузницы вырывались искры и пламя, а сквозь гул огня и звонкие удары молота доносился сильный и уверенный голос. Слов было не разобрать, но по напевному речитативу это могло быть как песня, так и заклинание.

Даже в соседних кузнях бросили работу и пришли поглазеть на невиданное диво. При виде меня любопытные расступились, и я зашла во двор, проскользнув в приоткрытую створку.

Во дворе, задрав голову и приоткрыв рот, стоял хозяин с подмастерьями. От всей троицы шёл заметный винный дух: значит, последовали совету выпить за здоровье…

Сама кузня была заперта изнутри.

— Во даёт, — один из подмастерьев вытирал лоб: от кузницы исходил ощутимый жар. — Чой-то за слова такие, и не разобрать даже? Колдует он там, что ли?

— Придержи язык, чушка, — хмуро приструнил его кузнец, заметивший моё присутствие. — Тыщу лет уж колдунов нету! Дело парень делает. Это вы малохольные, духу так бить нету.

— Синий, синий огонь-то! — второй подмастерье ткнул пальцем вверх. — Во, видали?! А теперь зелень! Колдует же!

— А ну цыц! — кузнец отвесил болтуну крепкий подзатыльник. — Не волшба это. Слыхал я от деда, а он от своего деда, что в древности в цветном пламени клинки особые ковали. Крепкие и остроты необыкновенной. Цены им не было, только короли такими владели. А как боги наш мир покинули, так и секрет тот утерялся. Кто ежели и помнит, не откроет. Не думал, что сам такое увижу… Верно я молвлю, госпожа?

В ответ я сложила руки на груди и промолчала с многозначительным видом. Сказать мне всё равно было нечего, да и не нужно.

За моей спиной за воротами пополз тихий шепоток, а я подумала о том, что всего за несколько дней ведьма Янига и её «пёс» успели обрасти самыми разными слухами, к которым только что добавился новый.

Подмастерья замолчали, косясь на пышущую жаром кузню с уважением и страхом. Даже мне стало немного не по себе.

Джастер был полон тайн и загадок.

Солнце коснулось макушек леса на том берегу, когда удары молота стихли, а из трубы перестали вырываться языки пламени. Джастер распахнул дверь, на почерневшем от копоти лице сияла улыбка, голубые глаза светились от удовольствия. В руке, защищенной толстой кожаной рукавицей, горел алым огнём раскалённый меч.

Кузнец с подмастерьями отступили к воротам, и я невольно тоже сделала несколько шагов назад, в то время как любопытные как раз осадили щель, пытаясь разглядеть, что тут происходит.

Не обращая внимания на собравшихся, Шут остановился посреди двора и поднял вверх клинок, наверно только вытащенный из горна. Стремительный взмах — и воздух низко загудел. Вишнёвая полоса раскалённого металла в руках воина слилась в сплошную бледнеющую завесу, а низкий звук не перешёл в тонкий пронзительный свист. И только когда свист стал едва слышен, движения Шута замедлились, и он опустил вниз серый невзрачный клинок.

Где-то за моей спиной тихо ахнули. Кузнец провёл рукой по лицу, словно смывая наваждение.

— Ну вот, — Джастер придирчиво осмотрел результат и щёлкнул по мечу ногтем. Ответом был чистый мелодичный звук. — Хорошо…

Воин кивнул сам себе и только теперь обратил внимание на нас. Выглядел он очень довольным, а голубые глаза смеялись.

Кузнец с подмастерьями не сводили взгляда с оружия, а я смотрела на Шута и думала, что ещё никогда не видела его настолько… живым и красивым. Как в пасмурный и хмурый день, когда вдруг свинцовые тучи расходятся, чтобы напомнить о чистом небе и солнце, которые скрыты за ними…

— Хорошая кузня у тебя. Возвращаю, как было. — Джастер с улыбкой положил серый клинок возле своих вещей, прикрытых чёрным плащом, стянул фартук, забросив его на дверь, и склонился над бочкой с водой, отмывая с себя копоть.

И всё больше становился похожим на себя обычного.

Зрители за воротами начали расходиться, понимая, что представление окончено. Какие слухи поползут по Кронтушу теперь — я решила не думать.

Всё равно завтра утром мы отсюда уходим.

Кузнец же, не отрывая жадного взгляда от меча Джастера, шагнул вперёд, а подмастерья тенью повторили за ним.

— Ножны бы ему… — Шут умылся и натягивал рубаху, словно не замечая того, как дрогнули руки кузнеца в желании взять чудо-клинок. — Оружие делать люблю, а ножны — лениво.

— Я… — кузнец с трудом оторвал взгляд от меча и посмотрел на его создателя. — Я могу сделать господин. Оставьте на денёк, самым лучшим образом ножны сработаю!

— Я б оставил, да какой я тогда «пёс» — без оружия? — Джастер не повёлся на эту уловку. — Вот если готовые подберёшь — возьму.

Кузнец заметно скис, понимая, что попытка заполучить чудесный клинок не удалась, но отказываться от денег всё же не стал и кивнул подмастерьям:

— Тащите, что готовое есть. Пусть господин посмотрит.

Пока он отдавал распоряжения, Шут успел собраться и даже плащ надел.

Примерка ножен затянулась надолго. Джастер отвергал и простые, и узорчатые, дорогие и не очень. Подмастерья начали тихо ворчать, да и сам кузнец зыркал недобро, но Шут игнорировал их недовольство.

— Всё показал, господин, — на второй дюжине кузнец не выдержал. — Нету боле.

— Есть, я слышу, — поморщился воин, чуть наклонив голову, словно на самом деле к чему-то прислушивался.

Кузнец не нашёлся, что ответить на такое заявление, а Джастер уже подошёл к куче старого железа, сваленного в углу двора, и попинал его ногой.

— То ж барахло негодное, господин! — едва ли не взвыл кузнец, пока Шут вытягивал из-под гнутых кос, рубленых кусков колёсных ободов и неумелых поковок подмастерьев потрёпанные ножны. — К делу не приспособить и выкинуть жалко!

— Вот видишь, как хорошо сложилось. — Джастер оглядел неказистого найдёныша и с тихим шелестом вложил клинок в ножны. Меч в них вошёл как в родные. — И во дворе чище, и тебе заботы меньше, и мне нужное нашлось. Идёмте, госпожа Янига.