Сказка о Шуте и ведьме. Нелюбезный Шут

Архивариус окончательно смутился, отвёл взгляд, и, кажется, даже щёки у него потемнели от румянца. Длинные тени, протянувшиеся по переулку от домов и деревьев, не позволяли утверждать это наверняка.

— Так что с вашим другом? — по-прежнему невозмутимо поинтересовался Шут. — Здесь недалеко идти, в чём причина задержки?

Абрациус перехватил тетради крепче и отвернулся в сторону, стараясь справиться с собой.

— Разбойники, госпожа ведьма. — Его голос стал неожиданно глухим. — Прошлой весной Рик с семьёй возвращался из столицы, зимой его дела там идут… шли лучше. Ночью на караван напали разбойники. Изольду и… мою Малеску… убили. — Мужчина коснулся глаз кончиками пальцев, но тут же снова обнял тетради. — Рик… он выжил чудом. Для забавы эти чудовища подрезали ему колени, а потом разбили голову и сочли мёртвым. Но он… пока был в сознании, он слышал и видел, что эти мерзавцы вытворяли… Простите!

Абрациус отвернулся и тёр глаза, тщетно пытаясь скрыть слёзы. Я старательно глотала вставший в горле комок, чтобы не всхлипывать от нахлынувших чувств.

Даже Борн, или как там звали пса, тихо и обеспокоенно подскуливал, словно сочувствовал человеческому горю.

— Она была вашей невестой? — неожиданно мягко спросил Джастер.

— Да, — архивариус закивал. — Мы собирались пожениться весной. Осенью, перед отъездом, я подарил ей серебряный кулон в виде сердца, с настоящим сапфиром, как символом нашей любви… Мастер Юстон написал на нём наши имена по моей просьбе…

— Нападение под Упочкой. — Шут не спрашивал, он утверждал. — Я слышал об этом. Разбойников не нашли.

Абрациус печально кивнул, по-прежнему глядя в сторону.

— Это ужасное и неслыханное по дерзости преступление. Караван был большой, дорога между Кронтушем и столицей всегда считалась безопасной, поэтому никто не ожидал такого… Эти злодеи убили всех. Говорят, это очень страшная банда. Я слышал, что они скрываются по лесам и даже солдаты короля не рискуют с ними связываться.

— Становится темно. Думаю, мне стоит пойти и встретить вашего друга. — Хмурый Джастер покосился на тихо скулящего пса, беспокойно переминавшего с лапы на лапу, и оторвался от ограды. — Госпожа Янига, прошу вас подождать здесь. А ещё лучше — в доме у господина Абрациуса. На улице может быть небезопасно.

Я не успела ничего спросить, как архивариус обернулся, с тревогой глядя на моего хмурого «пса».

— Вы полагаете…

— Я прошу вас оказать гостеприимство госпоже Яниге, пока я не вернусь, — ответил Джастер холодно и отстранённо, смотря куда-то сквозь дома и словно к чему-то прислушиваясь. — Я постараюсь не задерживаться.

С этими словами он решительно пошёл вниз по переулку, а затем, не обращая внимания на поднявшийся собачий лай за оградами соседних домов, побежал туда, где в нескольких кварталах были ярмарочные ворота. В вечерних лучах в руке Шута блеснул Живой меч.

Серый пёс оперся лапами на ограду и отчаянно скулил, словно просил его выпустить.

Забытые боги! Что же случилось с беднягой книжником?!

Только бы Джастер успел!

— Госпожа Янига, — встревоженный архивариус обратился ко мне. — Что происходит?

— Не беспокойтесь, — я постаралась изобразить спокойствие и уверенность. — Джастер обо всём позаботится. Нам просто нужно подождать.

— Вы увере… Ах да… он же… Да… Да, конечно, простите! — Абрациус подошёл к калитке соседнего дома и открыл её.

— Прошу в мой дом, госпожа Янига. Не обессудьте за беспорядок, я живу один и беру работу на дом. А почтенная госпожа Гвитлоу помогает нам с Риком вести хозяйство раз в неделю и придёт только завтра…

— Ничего страшного, — мне с трудом удалось мило улыбнуться этому скромному и доброму человеку, не показывая своего беспокойства. — Это всё мелочи.

Что такое беспорядок холостяка по сравнению с тем, что где-то на сумеречных улицах Джастер сейчас сражается неизвестно с кем?

Пока архивариус зажигал фонарь над дверью, открывал замок, искал свечи в прихожей и торопливо расчищал в гостиной стол и стул от завалов из свитков и пыльных фолиантов, я думала о Шуте.

И дело было не только в моей тревоге за него.

Его поступок стал для меня полной неожиданностью. После того как он напрашивался на драку со всей охраной каравана Саризулы, после его поединка с Визурией, после откровения про «хочется всех убить» — кинуться спасать чужого для него человека, которому вчера сам же и хамил?

Я совсем этого не понимала.

Не из-за книг и желания же подраться он так поступил…

— Госпожа Янига! — архивариус привлёк моё внимание, перестав нервно возиться со свитками, перекладывая их с места на место, чтобы не падали. — Простите мою невежливость и позвольте предложить вам…

— Смотрите, это не они? — я показала в сторону окна, где на улице мне померещились два силуэта.

Архивариус кинулся к окну.

— Да помилуют нас Древние боги… Рик!

Абрациус сорвался с места и выбежал из дома, забыв закрыть дверь. Я кинулась за ним.

В свете фонаря я увидела, как в калитку входил книжник, которого поддерживал Шут. С другой стороны торговцу тут же подставил плечо архивариус.

— Ваш друг ранен, осторожнее, — предупредил помощника Джастер.

— Кажется, я недооценил вас, юноша… — книжник с трудом держался на ногах, а его камзол был залит кровью. — Если бы не вы…

— Лучше помолчите, — Джастер решительно перешагнул порог. — Где у вас тут кровать?

Архивариус кинулся освобождать постель, которую я даже не заметила, от горы свитков, сваливая их обратно на стол.

Уложив тяжело дышащего торговца, Шут затребовал горячей воды и чистых тряпок. Пока Абрациус метался из кухни в комнату и обратно в поисках необходимого, я разожгла очаг, повесила греться чайник и вернулась в комнату.

Джастер, поставив у изголовья кровати стул, а на него — свечу, закатал рукава рубахи и решительно разрезал ножом пострадавший камзол. Книжник, стиснув зубы, терпел это издевательство. А вот хозяин дома неожиданно возмутился.

— Что вы себе позволяете, почтенный?! Разве вы лекарь?!

— Я наёмник, — холодно отрезал Шут, не прекращая своего занятия. — И такого добра повидал больше, чем вы — книжек и свитков. Поэтому помолчите и не мешайте. А ещё лучше — принесите воды, она уже согрелась.

Не нашедший возражений такому хамству архивариус растерянно взглянул на меня, видимо, надеясь, что я осажу своего «пса». Но я не собиралась мешать Джастеру. Он явно знал, что делал.

— Принесите воды, господин Абрациус, — я снова постаралась ему улыбнуться. — С вашим другом всё будет хорошо.

Архивариус беззащитно заморгал и без возражений отправился на кухню.

— Моя помощь нужна? — мне хотелось хоть чем-то побыть полезной, а не чувствовать себя лишней.

— Нет, госпожа. — Шут освободил рану от мешающей одежды и оторвал лоскут от принесённой хозяином простыни, разорвав оставшуюся ткань на длинные полосы. — Я сам.

Белый, как простыня, архивариус принёс миску с горячей водой и, по указанию Джастера, дрожащими руками обмывал рану книжника от крови, пока воин что-то искал в своей торбе.