Сказка в дом стучится

— И? — желала я знать продолжение его мыслей.

Хотя, честно, мне просто лень было отрывать голову от подушки. Единственное желание — закрыть глаза и провалиться в дрему, из которой он настойчиво выдирал меня и действиями, и словами…

— Ничего, — Валера тяжело выдохнул ответ и спустил ноги с кровати, но не поднялся, решил сначала спросить: — Окно закрыть?

Чего закрывать? Воздух все равно стоит. Портьеры настолько плотные, что не пропускают ни свет, ни ветер. А вот в коридоре хлопнула дверь так сильно, что звякнуло стекло. Но и тогда я не вздрогнула. Весь запас дрожи я израсходовала на этой кровати в объятиях этого мужчины.

— Ложись спать.

Я протянула руку и поймала его за локоть, но он все равно встал, и моя рука безвольно упала на простыню.

— Ты решил заварить чай? — спросила я в подушку.

Шаги замерли.

— А ты хочешь?

— Я хочу спать. Уже устала тебе это повторять…

Матрас промялся, и моя плечо тоже, когда Валера резко развернул меня к себе.

— Жду, когда ты наконец устанешь гундеть. Настоящая Баба Яга… — он пробрался под одеяла и задержал руку у меня на бедре. — Нога-то уже не костяная, а вот сердце… Сердца у тебя вообще нет… В какой ларчик положила на хранение?

Рука пробежала мимо живота и взвесила на ладони сначала одну, а потом и другую грудь.

— Ну, спрашиваю, в который…

Я поймала его руку и вытащила из-под одеяла.

— Валера, ну честное слово… Хватит! Я спать хочу! Может, тебе и достаточно пяти часов сна. Мне — нет.

— Мне тебя просто недостаточно.

Теперь не только его рука скользнула под одеяло. Снаружи осталась только голова, вот за неё я и схватилась с желанием открутить. Или хотя бы уши надрать!

— У тебя батарейка когда-нибудь садится? — не сдержалась я, почти прикусив ему губу.

— Ты же в этом хорошо разбираешься…

Нет, за такое просто вышибают зубы!

— Его можно в футляр убрать и заряженным!

Он вдавил мои руки в подушку. Коленки тоже придавил — обезопасил себя по всем фронтам. Но язык мне пока не прикусил. Вот! Я даже его ему показала! Сумрак сумраком, а умник прекрасно все увидит с расстояния в один нос. Да, он у него, как у Буратино, тычется во все без особого разбора…

Я улыбнулась собственным мыслям, а Терёхин тут же принял их на свой счёт. Впрочем, мысли-то были о нем… Родном. Пусть думает, что любимом!

— Только если в чехол, и то одну часть, — улыбнулся в ответ. — В футляр я не спешу. — И пропел тихо-тихо: — А не спеши ты нас хоронить, у нас еще здесь дела. У нас дома детей мал-мала, да и просто хотелось пожить.

Ну да, музыкальные вкусы у него не поменялись. Чайф, Чиж… К счастью, не Чай вдвоём. Ну, что там ещё на букву Чэ — Че Гевара? Решил произвести революцию в моем сознании? Похоже на то… Правда, сейчас я находилась в совершенно бессознательном для этого дела состоянии. И для другого — тоже…

— Валера, давай спать!

— А мы что делаем?

Лицо снова слишком близко. Покажешь язык — останешься без языка…

— Не то, что делают нормальные люди в три часа ночи! Валера, да иди ты к черту!

Я высвободила распятые на подушке руки и толкнула его в грудь! И он пошёл. А черту!

— Валер, ты куда? — поднялась я на локте.

— За вибратором, — услышала уже от двери.

Ноги сами оказались на полу. Валера обернулся на шум.

— За своим личным, — в голосе его звучал смех. — За часами. Включу бесшумный будильник, чтобы тебя, соню, не разбудить. Чего испугалась?

Смеёшься? Вот как! И запустила в него подушкой. Поймал! И пятнадцать лет назад ловил прекрасно. И что он лез к нам с Марианной? Неужели его действительно ко мне тянуло? Да на меня в шестнадцать без слез смотреть нельзя было! И не только из-за всяких лечебных гимнастик, а вообще…

— Вот же неугомонная!

И он отправил подушку обратно. Поймала. Прижала к голому животу. Он вышел в коридор. Чем-то прошуршал и вернулся. Закрыл плотно дверь. За это время я успела спрятаться под одеяло и перебраться поближе к окну. Так хоть немного свежее будет. Отдернешь шторы — вообще не уснёшь. Светло. Случилось бы такое же просветление в башке. Я с Терёхиным? Да какой сатирик это придумал!

— Тебя можно обнять? Или ты во сне независимая женщина?

Пока он спрашивал, рука с часами перевалилась через мой бок и надавила на живот, притягивая к горячему мужскому телу! Точно мужскому и точно горячему. Вторая его рука скользнула под мою подушку.

— Сможешь так уснуть?

— Я уже как угодно усну. Только дай мне спать!

И уснула, со всеми восьмьюдесятью пятью килограммами, навалившимися на мои плечи. Ведь не выдержу. Рухну! Свалюсь с кровати и выйду в окно!

— Извини, я не хотел…

Я зажмурилась. В зашторенной комнате слишком светло и … Дорогой мой товарищ Терёхин в галстуке и пиджаке стоит на коленях подле кровати.

— Я хотел, но не смог уйти… Без поцелуя…

Он провёл тёплой ладонью по моей щеке и нагнулся, чтобы запечатлеть на губах легкий поцелуй. Вот оно правильное слово для его действий — запечатлел. Я заморгала и окончательно проснулась.

— Спи, — он провёл ладонью по моим волосам. — Как проснёшься, звони. Пойдём поедим вместе. Напротив офиса приличное кафе. Ключи я оставил на кухонном столе. И от машины тоже. Но тарантас не бери. Я пришлю адрес. Найдешь. Ну все, я пошёл… К черту! Как ты меня и послала. Жаль, не позавтракали вместе. Но в другой раз. А то и мечтать не о чем будет. Давай, спи. Мне невыспавшаяся злюка не нужна.

А какая нужна? Хотела спросить да передумала.

— Я в двенадцать собиралась быть уже дома.

— Будешь позже. Я без завтрака проживу. Без обеда — нет. А как пережить сегодняшнюю ночь без тебя вообще не представляю.

— У тебя детей мал-мала, забыл? Будешь с домишкой помогать. А то Марианна собиралась в субботу засадить тебя с Никитой…

— А в субботу ты до утра моя?

Я сжала губы. Он усмехнулся.

— Я просто так интересуюсь, — промурлыкал. — Так сказать, в целях повышения, — запнулся. — Как там дальше было?

А… Простоквашино. Да пошёл ты…

— Тестостерона, — выдала ему, прищурившись.

— Знаешь, обнимать тебя спящую мне нравится куда больше. Во сне ты молчишь.

И поднялся с колен.

— Жду звонка.

— Я пришлю эсэмэску, — улыбнулась я.

— Ну что ты за человек такой… — он снова опустился на колени. — Ну вот в каком виде я в офис заявлюсь… Скажу, все из-за тебя…

Его руки скользнули мне под волосы, сжали уши, а губы перекрыли источник дыхания. Я не стала обнимать в ответ — действительно сейчас изомну пиджак.