Сказка Востока

Здесь Тамерлан заболел. К тому же произошли мрачные предзнаменования: ночью загорелся дворец, где остановился Властелин, он, конечно же, не пострадал, да вслед за этим звездочеты заявили о неблагоприятном расположении планет. Это Тимура не волновало — он шел на Китай. И пока вынужденная стоянка, он решил закатить пир, приуроченный к прощанию с юными принцами и принцессами, сопровождавшими его до Отрара и которым надлежало возвращаться в Самарканд.

Этот пир Тимур не выдержал. От сильнейшей лихорадки он слег. Одни историографы утверждают, что у него случилось воспаление легких, которое он лечил огромным количеством спиртного, другие — просто перепил.

Не долго, но тяжело он болел, то впадая в беспамятство, то приходя в себя. У него было одно желание — увидеть сына Шахруха, но он был далеко. Тогда Тимур, уже поняв, что более не встанет, назначил своим наследником Пир-Мухаммеда и повелел командирам принести ему присягу. Была просьба, чтобы Тимур сделал письменное завещание. Однако Властелин верил в своих потомков и сказал: «Я повелел. Разве этого не достаточно?»

Еще одно завещание — похоронить его у ног Саида Бараки, дабы духовный наставник заступился за него на Страшном суде.

Последние слова Властелина внукам записал Ибн Арабшах:

— Не стоните! Не кричите. Помолитесь за меня Аллаху, — и, чуть позже: — Дети мои, я оставляю вас еще очень юными. Не забывайте тех правил, что я сообщил вам для упокоения народов. Интересуйтесь состоянием каждого. Поддерживайте слабых, укрощайте алчность и гордыню вельмож. Пусть чувство справедливости и добродетель постоянно руководят вашими действиями. Всегда помните последние слова умирающего отца, — было утро, весь лагерь молился, когда Тимур произнес последнее: — Аллаху Акбар! — и испустил дух».

Со смертью Тимура история не закончилась, наоборот, разгорелась с невиданной страстью. Еще до кончины весть, что Властелин плох, домчалась до Самарканда. Сарай-Ханум тотчас тронулась в Отрар. Хан-заде, вторая фаворитка двора, замешкалась на день, и она подоспела к лагерю Халиля, когда навстречу пришло известие, разлетевшееся мгновенно по всему миру — Тимура нет!

Безусловно, эта весть не оставила равнодушным почти никого. Да и неожиданности в ней не было. Ведь следом летела другая весть — наследником был объявлен Пир-Мухаммед. Скрывая радость, Хан-заде засобиралась обратно в Самарканд, чтобы встретить своего сына, и тут перед ней встал Халиль:

— Я тоже твой сын, — твердо, как его научила Шад-Мульк, выдал он. — Я тоже внук Тимура, и войсками командую я. Либо ты со мной, либо.

— Что «либо»? — властно закричала Хан-заде.

В это время вошла Шад-Мульк, грациозная, молодая, уверенная; черный траурный платок еще более оттеняет белизну ее очаровательного лица, а в глазах блеск молодой хищницы. Хан-заде была достаточно прозорлива, чтобы понять — ее мир резко изменился, великого покровителя, который удовлетворял любое ее желание и любой каприз, более не было. На карте просто ее жизнь, и, пытаясь услышать приговор, она уже тихо повторила:

— Так что «либо»?

— Либо вы будете жить с Халилем, то есть с нами, — слово держит Шад-Мульк, — ибо Халиль ваш младший сын, — с этими словами она подошла к двери, ведущей на балкон, резко отдернула темные занавеси, и, видя, что стекла обледенели от сильного мороза, она быстро вернулась, взяла дорогую вазу со стола и швырнула ее в окно. Звон, колючий ветер, а она царственным жестом поманила Хан-заде к окну: — Смотрите, — там во весь обзор глаз выстроены войска, перед ними брат Шад-Мульк — Малцаг.

— Что это? — испуганно прошептала Хан-заде.

— Сейчас войска принесут клятву верности Халилю, — слово держит Шад-Мульк. — Вам предоставляется почетная миссия, которая никого не удивит, — первой выдвинуть своего сына в правители и поддержать. Ступайте! Вы мать!

— А если, — на полуслове Хан-заде умолкла, увидев решительный взгляд Шад-Мульк, и следом — ее слова, как команда:

— Тимура нет, есть Халиль!

— Наш Халиль, — выдохнула Хан-заде.

В тот же день Халиль был провозглашен Государем. Была присяга, после чего началась гонка, гонка в Самарканд — кто первый займет трон.

Если бы данное повествование претендовало на приключенческий жанр, то можно было все отнести к выдуманной кульминации. А вместе с тем все именно так и было.

Ближе всех к Самарканду, на полпути к Отрару находился сын Шахрух (он мчался к отцу), где его застали известия, облетевшие всю империю. Шахрух был благоразумным (это подтвердило время), при нем не было армии, а лишь охрана и ближайшее окружение. К тому же он получил в наследство огромные территории, там и без того забот хватает. Так что пусть сыновья Хан-заде — Пир-Мухаммед и Халиль — сами разбираются, видимо, решил он, и убрался восвояси, в Хорасан.

В Отраре, где явного лидера уже не было, зато была Сарай-Ханум, наступило раздвоение, разлад, вражда. Фанатично почитавшие Тимура полководцы настаивали, что надо продолжать поход на Китай, как завещал Властелин. Так они и поступили. Другая половина, наверное, более предпочитавшая земные блага, примкнула к Сарай-Ханум, которая, сопровождая гроб, направилась в Самарканд.

Дальше всех от мест событий, в Индии, находился нареченный наследник — Пир-Мухаммед. Однако когда он прибыл в Самарканд, на троне уже восседал Халиль. Правитель столицы — друг Тимура — уже ему присягнул, и ворота города не открыл. И это не все — в Самарканд не впустили и саму Сарай-Ханум, которая сопровождала гроб Тимура.

Ненавидящий Тимура личный секретарь Ибн Арабшах по этому поводу писал, что Тамерлан был изверг, кровопийца, коварный и подлый, но при этом он был храбрый воин, любил родню, семью, свой город, свой народ. Про его наследников ничего хорошего нельзя сказать: алчные, аморальные нечестивцы, «про которых даже не хочется Перо марать».

Последуем мудрому совету, тоже Перо особо марать не будем, тем более что после смерти Тимура и летописцев как бы не осталось, да и хвалиться особо нечем, словом, сведений почти нет. Да Перо, которое уж вдоволь исписалось, еще сильнее скрипит, наверное, поможет нам, ведь оно все знает, точку, когда надо, поставит.

Халиль и Пир-Мухаммед посредством переговоров договорились об одном — все-таки впустили в Самарканд гроб Тимура, Сарай-Ханум и еще некоторых важных персон. После этого братья стали готовиться к бою. У Пир-Мухаммеда, как осаждающего, явное преимущество, к тому же, у него поболее сил: гвардия Властелина с ним, и еще прибыло подкрепление от Шахруха.

Халиль, молодой, красивый, элегантный, он со всеми щедр, ласков и любезен. Да этим в противостоянии ничего не добьешься. Все знают, что он не воин, вся надежда на Малцага. Последний, получив полную свободу действий, просто расцвел. Наконец-то свершилась его мечта. Под каким бы флагом он ни стоял, он воевал против внука Тамерлана, и не как прежде, возглавляя пять-десять тысяч против несметных сил, а в более-менее сносном соотношении — тридцать тысяч против пятидесяти.