Сказки американских писателей

С этими словами она распахнула дверь и отступила назад.

6

— Милай Таня! — воскликнул Фрокрор. В руках у него тоже была свеча. Она слабо освещала затянутые паутиной углы комнаты, в которой стояли кровать, стол и два шатких стула.

— Какой у тебя утомленный вид, любовь моя! — сказал Фрокрор. — Тебе надо сейчас же лечь в постель!

И повернулся, чтобы взбить подушки на кровати.

Как ни хотелось Мюриэл последовать этому совету, но, подняв бледную руку, она печально покачала головой.

— Не сейчас, дорогой Фрокрор. Ты и я — мы, кажется, должны о многом поговорить.

Фрокрор не сводил с неё восхищенного взора. Она стала совсем зрелой женщиной! — казалось, думал он, и Мюриэл чувствовала, что он прав. Взяв его за руку, она провела его в глубь комнаты, чтобы никто их не слышал. Она показала ему на два шатких стула, он пододвинул их друг к другу. Мюриэл и Фрокрор сели.

— Фрокрор, милый, — начала Мюриэл, — ты отравил души моих бывших друзей. Ты превратил этих счастливых, довольных крестьян в затаившихся революционеров, которым отныне уже неведомо прежнее довольство жизнью. Ты представить себе не можешь, как это меня огорчает.

Фрокрор кивнул со значительным видом и поправил двумя пальцами очки на носу. Из его единственного глаза сбежала слеза.

— Конечно, ты предупреждал меня, — продолжала она, — о твоем дьявольском намерении уничтожить все виды власти.

Теперь я твоя беспомощная пленница, и, конечно, ты заставишь меня против воли быть сообщницей в твоих злодеяниях.

Мюриэл заметила, что все её друзья столпились у открытой двери и заглядывают внутрь, с нетерпением ожидая, чем кончится этот поединок умов. Какая ирония судьбы, что двое столь пылких возлюбленных должны быть противниками в этой жестокой борьбе! Мюриэл вздохнула.

— Я понимаю твое нежелание помогать мне, моя дорогая, — сказал Фрокрор, ломая длинные пальцы. — Я и сам когда-то был принцем, ты, наверное, уже об этом догадалась.

— Конечно, догадалась, — ответила Мюриэл.

— Тогда ты наверняка поняла, в чём заключается мой план. Используя тебя в качестве заложницы — о ненавистная необходимость! — я намерен покончить с королевой Луизой, посеять смуту в королевстве Грегора и затем ввергнуть все государство в междоусобную войну. Когда я подорву боевой дух рыцарей, народ поднимется по моему сигналу.

Его единственный глаз кротко сиял в полумраке, устремленный поверх головы Мюриэл в неведомое грядущее.

— Все будут равны. Мы все как-нибудь втиснемся во дворец. — Внезапно он замолчал. Времени для пустых разговоров не оставалось.

— Я покажу тебе письмо, которое я написал, — сказал Фрокрор. Он кивнул Дюбкину, и тот поспешно вошел в комнату, вытаскивая из жилетного кармана листок.

«Уважаемая королева Луиза, — гласило письмо, — принцесса Мюриэл спрятана в надежном месте, но я, добрый священник, радеющий о Вашем благе, могу сообщить Вам, где её искать, если Вы в полночь придете одна в деревенскую церковь, чтобы встретиться со мной. Искренне Ваш отец Плотца».

Принцесса Мюриэл вся дрожала, читая это письмо.

— Королева, конечно, придет, — сказал Фрокрор, злобно улыбаясь, — тут-то ей и конец.

— Фрокрор, сжалься! — воскликнула принцесса Мюриэл.

Но при всей его нежной любви к ней, Фрокрор в ответ только скривил в отвратительной усмешке свой красивый рот.

— Скоро мы все станем принцами и принцессами, — пробормотал Дюбкин, потирая руки.

— А я стану королевой, — сказала Добремиш мелодичным голосом, — если Мюриэл не захочет ею стать.

Мюриэл в ужасе огляделась по сторонам. Да он совсем сбил с толку её друзей!

— Не слушайте этого безумца! — воскликнула она. — Вспомните, как прекрасна и добра королева Луиза. Вспомните о её полезнейшей благотворительной деятельности!

Люба, дочь кузнеца, подойдя к Мюриэл, опустилась перед ней на колени и обняла её ноги.

— Ты все не так поняла, милая Таня. Только ты можешь предотвратить выполнение ужасного плана Фрокрора. Для этого тебе надо всего лишь признать в нас своих пропавших братьев и сестер — принцев и принцесс.

Глаза у Мюриэл расширились. Она в испуге вскинула руки:

— Да мне же никто не поверит! Это же нелепость!

Друзья смотрели на неё с необычайной серьезностью. Она принцесса, ей и решать. Закрыв глаза, Мюриэл прижала одну руку к груди, а другую к пылающему лбу. Она думала о разодранных в клочья нарядах из своего гардероба, о неизбежном упадке поэзии. И при мысли об этом у неё неожиданно созрел план.

Придав своему лицу страдальческое выражение, она сказала:

— Я не могу признать вас за тех, кем вы не являетесь, — принцессы не лгут. Но если Фрокрор так неумолим, я не в силах ему помешать.

Обливаясь слезами, она обратила своё бледное лицо к Фрокрору.

— Только одно я хочу тебе сказать. В письме ты неверно обращаешься к королеве. Она в гневе порвет и выбросит такое письмо, и весь твой план рухнет.

Вид у Фрокрора был озадаченный.

— Надо писать не «Уважаемая Королева Луиза», это грубо и примитивно, — сказала Мюриэл с негодованием. — К королеве надо обращаться со словами: «О подобное сардису Солнце».

Фрокрор взглянул на письмо.

— Отчетливо помню, что когда я был принцем… — начал он неуверенно.

— Ну, моё дело предупредить, — сказала Мюриэл и высморкалась.

После долгих переговоров с Дюбкином, Любой и Добремиш Фрокрор исправил обращение, и письмо было отослано.

7

Пишу продолжение дрожащей рукой.

Королева Луиза, получив письмо, приняла его за очередное сочинение сэра Клервеля и отдала менестрелю, чтобы тот его разгадал. Менестрель, сообразив, что это какие-то дьявольские козни, отнес письмо прямо к королю.

В полночь король Грегор и его рыцари скрытно поскакали в деревню и окружили старую каменную церковь. Поверх доспехов и длинной черной бороды у короля Грегора был длинный белый балахон и кудри рыжего парика, а поверх железного забрала — дамская вуаль. Переодетый таким образом, запахнувшись в длинную белую шаль, он вошел в церковь один. Смиренно и робко направился он к священнику, закутанному в облачение с капюшоном. Когда король оказался в пяти шагах от священника, тот повернулся, откинув капюшон, и крикнул злорадно:

— Вот вам сюрприз!

— Это вам сюрприз, Фрокрор! — крикнул король, сбрасывая вуаль, парик и шаль, и взмахнул мечом.

По этому знаку в окна и двери церкви с грохотом повалили рыцари.

— Измена! — завопил Фрокрор и бросился наутек с криком: — Вперед, крестьяне! Все на борьбу с угнетателями!

Отовсюду из темных углов стали выскакивать друзья детства Мюриэл, вооруженные вилами, подсвечниками, ножами и дрекольем — короче, всем, что под руку попало. С яростью диких зверей набрасывались они на рыцарей, хотя нетрудно было предвидеть, что усилия их тщетны.