Сказки для взрослых, часть 1

– Ты че несешь, сморчок бородатый? Вспомнил я тебя. Че мало звиздюлей в прошлый раз получил? Час мы это дело поправим. Не уходи никуда. Вот малость отдохнем, день у нас нынче трудный, суетный, должно к дождю,– посмотрел Кеша на отморозков, нет не пробрало балбесов, как были свиньями, так ими видать и помрут. Недаром народ поговорку сочинил про черного кобеля, которого не отмоешь до бела.

– Ну, будь по-вашему, хотите свиньями быть – будьте,– и пальцами щелкнул. И на месте трех отмороженных обломов тут же появились три черных хряка. Что там с ними дальше стало, не знаю. Толи их милиция, как бездомных и агрессивных перестреляла, то ли обыватели выловили и на колбасу пустили. Кеша же улетел в самую глухомань и живет сейчас в Сибири, в маленькой деревушке. Название не скажу. Я сам оттуда. У нас там хорошо ни отморозков, ни обломов, ни кризисов.

СКАЗКА ПРО БАБУ-ЯГУ

Глава 1

В деревне одной бабка жила – Ульяна Харитоновна. Лет 70-ти, пенсионерка. Всю жизнь в колхозе за трудодни горбатилась, поэтому и пенсия была курам на смех. Кормилась огородом, десяток кур держала, да поросенка. Поросят всегда называла Борькой. Может быть, в молодости какой-то шалопай с этим именем бабке подгадил, чем нибудь, вот она в отместку всех своих поросят так и называла. Характер у Харитоновны был тяжелый. Скверный – можно даже сказать, отвратительный, скандальный и стервозный. Оно и понятно. Родилась-то она белой и пушистой, а жизнь подправила. То война, то перестройка… Да и личная жизнь не удалась. На той-то войне, что Отечественной Великой называют, мужиков-то поубивали. Какая к чертям собачьим личная жизнь?

Вот и доживала свой век одна, как перст, бабка Ульяна. За характер сволочной, односельчане за глаза, прозвали ее Бабой Ягой. И действительно было даже некоторое внешнее сходство с киношной, которую играет актер Миллер. Даже платок Харитоновна повязывала так же – узлом на лбу. Разве что в лохмотьях не ходила и изба у нее на куриных ногах не вертелась. На этом сходство с прототипом и заканчивалось. В отличие от мифической -эта Баба Яга, ничего такого делать не умела, а наоборот – ни в Бога, ни в черта не верила. И будучи в юности комсомолкой, искренне полагала, что их придумали буржуи 2000-лет назад, чтобы легче управлять темными тогдашними рабочими и крестьянами. Опиум – одним словом – больше ничего. И когда Россия вдруг, как по команде, бросилась после-91-го во вновь открывающиеся храмы креститься и причащаться, припала так сказать к истокам, Харитоновна одна, из немногих старух в деревне, осталась при этом своем атеистическом убеждении, а потому креста не носила и икон в избе не держала. В 91-м, когда СССР приказал долго жить, а в Беловежской пуще собрались самые большие тогдашние начальники, чтобы его похоронить, Харитоновне исполнилось 70-т и, была она еще вполне бодрой и здоровой старухой. Только вот жизнь становилась все трудней. В 92-м инфляция взвинтила цены и, на пенсию жить стало и вовсе невозможно. Огород только и спасал.

Деревушка находилась км в 30-ти от областного города и ее жители вскоре одними из первых в стране получили возможность наблюдать, как появляются и встают на ноги так называемые "новые"русские. Они скупали земли и строили себе особняки из кирпича, стекла и пластиковой черепицы. "Это же какие деньжищи люди в строительство эндаких хором вбивают. Где берут?"– чесали в затылках деревенские. Вскоре рядом с деревушкой вырос целый элитный поселок "домиков-пряников", со своей инфраструктурой. Вот эти "новые" и переменили жизнь бабки Ульяны. Началось с того, что кто-то из них начал расспрашивать местных, а нет ли у них в деревне какой-никакой ведьмы или ворожеи, которая умеет что нибудь эдакое. Кто-то возьми да и укажи на избенку Харитоновны – эвон, мол, у нас целая Баба-Яга имеется.

Пошутил, конечно же, всяк знал, что никакая бабка Ульяна не ведьма, про комсомольскую юность и что даже партизанила в прошлую войну знали. Однако пальцем кто-то из озорства ткнул. И как-то днем бабку Ульяну, ковыряющуюся на грядках, кто-то окликнул:

– Уважаемая, не Вы ли Ульяной Харитоновной будете?– у перекошенного забора стоял здоровенный дядька в кепке с длинным козырьком. На кепке имелась надпись не нашинскими буквами и лошадиная морда.

– Ну, я. А че надоть?– Харитоновна выпрямилась и, уперев руки в бока, уставилась на дядьку с лошадиной мордой на кепке.

– Поговорить хочу за жизнь, Ульяна Харитоновна. Просьбишка у меня к Вам есть пустяшная для Вас, если договоримся по душам, то и отблагодарю в меру сил своих финансовых,– заискивающе улыбнулся дядька.

Харитоновна недоуменно пожала плечами и, не видя пока причины для скандала и ругани, ответила:

– Ну, проходи в избу коли так,– в избенке у нее было хоть и тесно, но чисто. Гость, усевшись на табурет, огляделся, хмыкнул и изложил свою нужду:

– Прослышал я, меня Толяном все кличут, что сильная вы ворожея, Ульяна Харитоновна, что всякие там народные способы ведаете и можете удачу в делах наговорить или, наоборот… там,.. порчу навести. Вот с этим к Вам и пришел.

– Да хто это вам ляпнул такое?– возмутилась Харитоновна.– Сроду я такими делами не занималась.

– Да я заплачу Вам, сколько скажете, не сомневайтесь,– Толян выхватил из кармана кошель и затряс купюрами перед носом опешившей бабки.– Бабла не жалко, только помогите!

– Да что стряслось-то, милок? Может чайку заварить?– от вида эдакого количества денег Харитоновна обомлела.

– Да конкуренты, будь они неладны, того и гляди весь бизнес порушат,– стал жалобиться Толян, прихлебывая из старой, расколотой кружки предложенный чай.– Особенно один гад, Борисом звать. Мне бы его как-то нейтрализовать, а с остальными я уж как-нибудь сам управлюсь.

– Борькой говоришь, как моего кабанчика, значит?– Харитоновна мстительно поджала губы, видимо вспомнив давнего обидчика.– Только я ведь тебе правду говорю, не умею я ничего эдакого, а люди наплетут, не дорого возьмут, так что извиняй, милок. Не по адресу ты зашел.

– Я очень хорошо заплачу,– продолжал уламывать несговорчивую "ведьму" Толян.– Вот аванс оставляю,– и вышлепнул на стол веер тысячных бумажек. У Харитоновны в глазах зарябило.

– А ежели, все получится, то в пять раз больше донесу. Только вы уж постарайтесь. Говорят фото для этого нужно, так я принес,– и рассыпал по столу десяток фотографий с изображением толсторожего мужика с маленькими глазками.– Вот он сволочь!– Харитоновна взяла одну фотографию, вгляделась.

– Ну, вылитый мой порося,– и поняв что иначе ей от визитера не отделаться, вздохнув, согласилась.– Ладноть, уговорил. Посиди пока, я щяс,– сходила в курятник, выдернула у сидящей в гнезде несушки пару перьев и, вернувшись деловито перевязывая их черными нитками, спросила у таращившегося на ее действа Толяна.– Чего исделать с иродом?

– Лучше бы, конечно, чтоб загнулся собака, но ежели кондрашка хватит, то и так сойдет,– обрадовался Толян.

– Ну, как скажешь, милок,– Харитоновна запалила свечу, подожгла от нее перья и бросила их догорать в печь, что-то при этом невнятно бормоча.– Все, милок, неделю супостат твой не протянет, сообщила она незваному гостю. Толян, бормоча благодарности, вылетел за порог, хлопнул калиткой и прыгнув в стоящую неподалеку машину, укатил, только пыль столбом. Харитоновна присела у стола, взяла в руки нежданно свалившееся на нее богатство и рассмеялась старческим хриплым смехом. Если бы Толян услышал, что за заклинание Харитоновна прочитала. Это был единственный стишок, который бабка помнила наизусть со времен учебы в школе рабочей молодежи. Автора она не помнила, а слова были душевные. "Наша Маша громко плачет. Уронила в речку мячик. Маша, Машенька, не плач. Не утонет в речке мяч".

Глава 2

Не прошло и недели, как Толян снова объявился у избенки бабки Ульяны.

– Ульяна Харитоновна, голубушка, слов нет, как я Вам обязан, из петли вынули,– рассыпался он в благодарности.– Вот, как обещал, остальные фантики,– и засыпал столешницу деньгами.

Харитоновна уставилась на них, открыв рот.

– И чего с Борькой-то приключилось? – наконец-то опомнилась бабка.

– Ну-у-у, высший класс, влетел на своем "мерине" под Камаз. По частям вынимали.

– А мерин как, жив ли?– поинтересовалась Харитоновна, ей стало жаль пострадавшую из-за хозяина-поросенка бессловесную скотину.

– Ну,.. морду помяло хорошо, а задница ничего. Вполне можно привести в порядок. Но баксов штук на пять потянет. Только вряд ли вдове сейчас до него. А у меня к Вам еще заказец. Мне бы еще одну гниду к ногтю прижать,– Толян сунул под нос Харитоновне фотографию. Та отшатнулась и побледнела.

– Нет, милок, даже и не проси. Не стану я более такими делами заниматься. Не хорошо это. Животина вон невинная пострадала из-за Борьки,– Толян непонимающе уставился на бабку.