Сказки долгой зимы

На этом, мои гипотетические радиослушатели, утренняя программа вещания подошла к концу. Желаю вам всем дожить до следующей и батареек побольше.

Ингвар выключил передатчик, откинулся на стуле и сказал псу:

— Уф, не думал, что могу устать трепаться, но факт. Что, тоже надоело тут торчать? Ладно, последнее усилие. Сегодня у нас сеанс связи, Мудень.

— Гав!

— Да-да, типа «Хьюстон, у нас проблемы! И у вас проблемы. У всех, глядь, проблемы. Апокалипсис потому что».

пожалуйста идите в жопу

кричу я в старый микрофон

но пуст эфир шипят помехи

и некому туда идти…

* * *

— Кареград вызывает Убежище тринадцать! — сказал динамик. — Вызываем Убежище тринадцать! Ингвар, ответьте Неману, как слышите?

— Привет и тебе, о Главный из Инженеров!

— Называйте меня «мэр», мы тут провели что-то вроде выборов.

— Поздравляю, что ли. А в чём разница?

— Никакой, если честно. Я всё равно за всё отдуваюсь. Просто символично. Как будто вернулись к норме, хотя, конечно, ничего нормального теперь и близко нет. Но людям нравится думать, что жизнь налаживается…

— Угу, от слова «лажа», — буркнул себе под нос Ингвар. — Как меня было слышно?

— Отлично! У вашего убежища самый мощный передатчик в округе и антенна на горе, проблем с приёмом нет. А с тех пор, как запустили цепочку ретрансляторов, вас слышат все пустоши.

— Если там ещё есть кому слушать…

— Мы наладили изготовление простейших приёмников и раздаём их бесплатно. Несколько сотен уже разошлось. Те анклавы, с которыми есть двусторонняя радиосвязь, поступают так же, это позволяет хоть как-то сдерживать афазионный синдром.

— Как дела в анклавах?

— Пока держатся. Метод пригородной ротации, который ты предложил, работает не идеально, но это лучше, чем ничего. Больше всего тревожит ситуация с топливом и энергией. У нас есть угольная шахта, мы продержимся, но те, кто живёт за счёт запасов, созданных до Катастрофы, ограничены в ресурсе. Эта зима стала слишком долгой…

— « Зима закончится нескоро», —

сказал мэр города Неман, —

и выдал каждому придурку

портвейна, чайник и кота'… —

задумчиво пробормотал Ингвар.

— Вы говорили сегодня, что вас кто-то предупредил о том, что зима будет аномально длинной. А этот человек не сказал, насколько именно?

— Об этом мне сообщила одна дурковатая белобрысая засранка, и хотя у меня нет оснований сомневаться в прогнозе, никаких сроков она не называла. Разговор был эмоциональным, но малосодержательным, в основном ругались. Так что я даже не знаю причин похолодания.

— В анклаве города Приштир есть настоящий астроном. Без своих приборов он мало на что способен, но, по его мнению, во время Катастрофы произошёл сверхмощный взрыв, выбросивший в стратосферу какую-то взвесь, пропускающую свет, но отражающую тепло. Пока она не осядет, будет холодно.

— А она вообще осядет?

— Этого он не знает, но призывает надеяться на лучшее.

— Надежды юношей питают,

а девушек уже никак,

всё потому, что в жизни бабы

куда практичней мужиков… —

сказал Ингвар и добавил: — Так значит, ты тоже слушаешь мой бред?

— У меня в кабинете постоянно включено радио, — признался Неман. — Вы очень странный человек, я и половины не понимаю в ваших рассказах, они как будто из другой жизни, но слушаю и не могу оторваться. Как вам это удаётся?

— В детстве я спал на бабкином сундуке с книгами и мутировал под действием ауры печатного текста. Теперь я супергерой Человек-Пиздабол.

— Вы всё время шутите, — укоризненно сказал Неман. — Завидую вашему оптимизму. Как ситуация в Убежище?

— Хреново. И это с поправкой на мой так называемый «оптимизм». Без него я бы сказал, что полная жопа. Неприятно это признавать, но похоже, что ты был прав, когда меня не послушал и не отключил излучатель. Лекарство вышло бы хуже болезни. Чёрт, кто бы мог подумать, что я буду с ностальгией вспоминать агрорадиус! Казалось, что жуткая проблема, но теперь вижу, что это были так, лёгкие неприятности.

— Держитесь, Ингвар, сейчас вся их надежда на вас!

— Жаль, что они этого не понимают… Ладно, Неман, приятно было поболтать с кем-то, кто может ответить, но мне опять пора нести слово в массы.

— Погодите минутку! У меня есть хорошая новость!

— Хорошая? Давно я не слышал ничего хорошего…

— Мои техники восстановили наше оборудование для телевизионной трансляции! Теперь мы можем получать от вас изображение и транслировать его вам! Вы знаете, как включить?

— Да, тут есть инструкция. Сейчас…

Ингвар встал, и, сверяясь с бумажкой, защёлкал тумблерами. Выкатил из угла камеру на треноге, включил большой телевизор с выпуклым серым экраном. По нему побежала серая рябь помех.

— Готовы?

— Вроде бы да.

— Включаю!

Экран моргнул, дёрнулся, на нём высветилась настроечная таблица, потом пропала, секунда темноты, а затем появилось изображение. Письменный стол у окна, человек с аккуратной бородкой, в костюме и очках, перед ним стоит микрофон.

— Ингвар, я вас вижу, а вы?

— И я тебя, Неман. Хорошо выглядишь, настоящий мэр.

— А вот вы выглядите очень усталым и измотанным. Это меня тревожит. Ваш голос важен для пустошей. А теперь люди увидят и ваше лицо!

— О чёрт, — спохватился Ингвар, — это я теперь что, звезда телевидения? Надо хоть бороду подстричь, что ли…

— Ну, откровенно говоря, телевизоров уцелело немного, но мы запустим трансляцию в общественном центре и в пригороде. Многие захотят увидеть того, чей голос уже полгода звучит в эфире.

— Ладно, в следующий раз попробуем. Постараюсь отыскать что-то вроде приличной одежды. До связи!

Экран на стене погас, и Ингвар обратился к собаке:

— Мудень, у нас обеденный перерыв. Сначала пожрём или погуляем?