Сказки народов СССР

Вместе они росли, вместе их в науку отдали. Барынин сын учился хорошо, кухаркин — лучше его, а сучкин ещё лучше. Выросли ребята, в силу вошли. Силён барынин сын, кухаркин сильней его, а сучкин ещё сильней. Жили они весело, беззаботно. Одно только омрачало их дружбу: сучкина сына звали Собачёнышем. Вот и говорит он своим товарищам:

— Пойдём, братцы, в свет, в такую сторону, где нас не знают. По крайней мере звать меня таким поганым именем не будут.

Подумали они и стали собираться в дорогу, булавы себе ковать. Барынин сын выковал себе оловянную булаву, кухаркин медную, а сучкин сын выковал железную. Куёт он её, куёт, выйдет на двор, попробует крепость. Подбросит её вверх под облака, а потом подставит колено. Первый раз ударилась булава о колено и разломалась пополам, второй раз только погнулась, а в третий раз осталась целёхонькой, только нога Собачёныша по колено в землю вошла.

Собрались и отправились в путь. Идут они да идут, зашли в такой дремучий лес, что и конца ему нет. Долго ходили по лесу, булавами дорогу себе прокладывали и наконец вышли на широкую поляну. Идут поляной и видят — стоит вдали дворец, огороженный каменной стеной. Подходят к воротам, а они крепкие, тяжёлые. Стали стучаться. Никто не подходит, не открывает ворот.

— Выбивай ворота! — сказал Собачёныш барынину сыну.

Тот ударил раза три, булава погнулась, а ворота и не тронулись.

— Постой-ка, я попробую, — сказал кухаркин сын и стал колотить в ворота булавой. Ворота не поддаются.

Разозлился Собачёныш да как хватит булавой в ворота, так они на куски рассыпались.

Вошли во двор, никого нигде нет, ни живой души. А добра много, целые табуны волов пасутся. Склады полны хлеба и разного продовольствия.

— Ну, что ж? — говорит Собачёныш. — Нет никого, так мы хозяйничать здесь будем.

Поймал Собачёныш вола, зарезал его, снял шкуру, порезал тушу на куски, положил в котёл, огонь развёл и сварил мясо. Поели, потом постелили постели и легли спать.

На следующий день уговорились, что один из них останется дома обед готовить, а остальные пойдут осматривать эту диковинную усадьбу.

Установили, кому дома оставаться, а кому идти на прогулку.

Остался барынин сын, а двое других ушло.

Барынин сын принялся хозяйничать. Выбрал упитанного вола, зарезал, снял шкуру, тушу на куски порезал, в котёл положил, огонь развёл. Сварил мясо и ждёт товарищей, отдохнуть прилёг. И вот вдруг слышит, что кто-то в ворота стучится и слышит голос: — Отвори дверь в хату!

Глянул барынин сын в окошко и обомлел: стоит страшилище — Сам Скокоть, борода в локоть, а нос в сажень!

— Отворяй дверь! — слышит барынин сын.

Голос такой властный. Оробел барынин сын, отворяет дверь.

— Пересади через порог!

Дрожит барынин сын, пересаживает чудовище через порог.

— Посади меня на скамейку.

Сажает.

— Давай пить и есть!

Подаёт.

Съел Сам Скокоть вола, выпил всё и давай лупить барынина сына. Избил его, схватил в охапку, бросил под лавку, а сам словно сквозь землю провалился.

Барынин сын отдышался, кое-как взобрался на постель, лежит, еле дышит.

Приходят товарищи. Видят — лежит барынин сын, стонет.

— Обед сготовил? — спрашивает Собачёныш.

— Нет, — отвечает, — нездоровится что-то мне.

Что же делать? Сами стали обед готовить.

На другой день остался дома кухаркин сын. Выбрал он вола получше, зарезал, тушу на куски порезал, в котёл положил, огонь развёл. Поставил котёл на огонь, готовит обед товарищам. Сготовил. Ждёт их, а сам прилёг отдохнуть перед обедом. И вдруг — стук в дверь!

Выглянул кухаркин сын, страх охватил его: стоит чудовище, Сам Скокоть, борода в локоть, нос в сажень! Оробел кухаркин сын.

— Отвори! — кричит чудовище.

Отворил дверь.

— Пересади меня через порог!

Пересадил.

— Давай мне есть!

Подал всё, что наготовил.

Съел Сам Скокоть, а потом давай тузить кухаркина сына! Избил его, бросил под лавку, а сам исчез.

Возвратились товарищи — есть нечего.

— Заболел я, — оправдывается кухаркин сын.

— Что это на вас за болезнь напала, что мне приходится готовить обед на вас?

Пришлось и на этот раз сготовить обед.

На третий день остался дома Собачёныш, а товарищи его ушли, посмеиваясь, что и Собачёнышу не миновать расправы. И действительно, как только он приготовил обед, явился Сам Скокоть, борода в локоть, нос в сажень. Стучит в дверь, кричит:

— Отворяй!

— Кого там нелёгкая принесла? — спрашивает Собачёныш.

— Отворяй, тебе говорят!

— Не велика персона, можешь отворить сам, дверь не заперта.

Отворил Сам Скокоть дверь, вошёл в комнату.

Как взглянул на него Собачёныш, так за бока ухватился, хохочет.

— Сколько я ни живу, а такой уродины не видел.

— Чего зубы скалишь, собачий сын? — рассердился Сам Скокоть. Пришли в мой дом, моё добро едите и пьёте да ещё оскорбляешь меня! Сажай меня на стол и давай кушать!

— Ах ты, чёртова образина! Буду я тебя ещё за стол сажать, обед на тебя готовить! Околеешь ты, пока я тебе служить буду, а вот я тебе покажу, как называть меня собачьим сыном!

Схватил Собачёныш со стола булаву и давай биться с Сам Скокотем: Собачёныш булавой, а Сам Скокоть головой. И так крепко друг дружку лупят, что стены дрожат. Видит Сам Скокоть, что не одолеть ему Собачёныша, ухватился за булаву и провалился вместе с ней сквозь землю. Осталась одна только дыра, да грохот пошёл кругом. Хотел броситься за ним и Собачёныш, да передумал: надо товарищей подождать, посоветоваться с ними.

Скоро и они пришли. Смотрят на Собачёныша, посмеиваются, друг дружке подмигивают.

— Ну, что — приготовил обед? — спрашивают.

— Приготовить обед — не хитрая штука. И вы его готовили, но кто его ел? А я вот хоть булаву потерял, но обед не отдал этому чёртовому племени, что приходило сюда и болезни вам приносило. Вон полон котёл мяса. Садитесь и кушайте. Живите здесь одни, пока я не возвращусь. Пойду свою булаву добывать. Иль сам голову сложу, иль эту погань доконаю.

После обеда стал Собачёныш в дорогу собираться. Зарезали несколько волов, а с их шкур стали кроить пасы да сшивать. Сшили такой длины, чтоб достал дна преисподней, куда Сам Скокоть провалился. Привязали к одному концу кожаного паса корзину. Сел Собачёныш в корзину, а товарищи его спускают осторожно.

— Когда я потяну за пас, тогда вы тащите. Сидите здесь поочерёдно, караульте.

Долго опускался Собачёныш. Наконец корзина остановилась. Вылез из корзины, осмотрелся. Он очутился в огромной пещере, которой, казалось, не было конца. Над пещерой высоко-высоко свисала земля, как небо над землёй. Долго бродил Собачёныш в этом безлюдье. Наконец увидел замок. Пошёл туда. Увидел ворота и вход в замок. Вошёл в первую комнату. Сидит в ней девица-красавица, шьёт, а сама грустная. Подняла глаза на Собачёныша, лицо её повеселело, засмеялась.