Сказки о сотворении мира

— Вас не удивляет, откуда здесь ветер? — спросила она.

— Меня уже ничто не удивляет, — призналась Мира. — Сегодня меня удивить трудно.

— Вот! — сообщила с гордостью девушка. — Это и есть пневматическое метро. Откуда здесь воздух — загадка природы, но здесь можно жить… если конечно, иметь оружие.

Девушка тихо постучала, и отошла. В глубине помещения мелькнул огонек. Луч лазера рассек темноту и уткнулся в стекло. Свод потолка озарился мерцающим светом. Из сумерек показалась фигура.

— Попросите Оскара, пусть покажет тоннели. Обалдеете. А я, пожалуй, пойду — сказала Юля и быстро зашагала по тряпкам.

— Стой! — крикнул Оскар ей вслед.

— У меня экзамены.

— Оружие!

— Вам оно нужнее, а я домой… Мне некогда.

— Стоять, сказал!!! — рассердился Оскар, и Юля нехотя подчинилась. Потопталась на месте и решила вернуться. — На! — Оскар повесил ружье на плечо подруге. — Дарю тебе Глаз Греаля. Поняла?

— Поняла, — Юля опустила глаза, но от подарка не отказалась.

— Вернешься домой — спрячь. Не вздумай баловаться с ним по дороге. Поняла меня? Я тебе дарю Глаз Греаля. Он твой.

— Поняла.

— Что нужно сказать?

— Спасибо.

— Теперь убирайся! — распорядился молодой человек, забрал у графини лазерный ствол и убедился, что подруга пошла в направлении дома. — Топай, топай, не тормози!

— Спасибо, — повторила Юля и вскоре скрылась в вентиляционной отдушине.

— Как дитя. Без подарка не сладишь.

— Что ты сделал с девочкой… — вздохнула графиня. — Во что превратил ребенка!

— Я? Комплексы ее сделали. Не девица — полный набор амбиций. Заходи, пока мы не устроили сквозняк на весь город. Нечего стоять на пороге.

— Кого боимся?

— Никого, — Оскар с грохотом запер дверь. — С чего ты взяла? Просто от подземки сквозит. Двух уродов сдуло с концами. Я сказал: завоняет дохлятиной — убирать не полезу.

— Оскар, что происходит?

— Ты не могла заявиться попозже со своими вопросами?

— Я заявилась, как только смогла! Где Эрнест?

— Ладно, не шуми, — молодой человек задвинул решетку поверх стеклянной двери. — Спускайся на платформу, только держись за перила, — графиня пошла вниз, наступая на собственную тень. Оскар со свечей пошел следом. — Будешь общаться с его бесподобием — не увлекайся.

— А что такое?

— Шиза крепчает, — доложил Оскар. — Не думал, что дольмен произведет такое мощное впечатление.

— Как? — испугалась графиня. — Ты вел его через Уральский дольмен?

— Иди, иди… и смотри себе под ноги.

— Он вспомнил дом?

— Молитвы он вспомнил. Обвинил себя во всех грехах человеческих, теперь истории рассказывает, одну страшнее другой. Лично мне его слушать тошно.

Под низким потолком платформы коптили свечи. Вокруг, как у костра, сидели сгорбленные фигуры. Сквозняк тормошил огонь. Тени плясали на грязных стенах. В кругу молящихся графиня узнала Саву, представителя украинской торговой фирмы, но не узнала Эрнеста. Облаченный в рванье, растрепанный и чумазый, он шептал молитву, обращаясь внутрь себя. Такие же немытые люди, окружившие его, старались подвывать, потому что не знали слов.

— Этот дурак нарвался на дикарей, — объяснил Оскар. — Побили его немножко, в дерьме поваляли… Каюсь, прошляпил.

— Что с ним за люди?

— Этих я пустил, чтобы присмотрели за ним, когда мне приходится отлучиться. Думал, ненадолго. Думал, разведаю для Юльки безопасный проход и выгоню, но эти гады жрут мои завтраки и не хотят уходить.

— А Некрасов здесь почему?

— И он жрет. Вообще-то он мой заложник. Его я кормить обязан, а этих…

— С ума сошел?

— Некрасов достал! — пожаловался Оскар. — Предупредил его по-хорошему: не прекратишь морочить голову Юльке — урою. Не прекратил! Посидит, пока не одумается.

Молельники вздрогнули, заметив графиню. Некоторые вскочили с колен, другие умолкли. Только молитва Мертвого Ангела продолжала нарушать музыку сквозняка.

— Уйдите все, — попросила графиня. — Оскар, уведи их.

— Быстро! — приказал Оскар и погрозил ружьем. Красный светлячок замаячил по потолку. Люди зашевелились, построились колонной, пошли наверх, держась за перила. Графиня подождала, пока они скроются в темноте.

— Глупый… — сказала она, и Ангел поднял на нее глаза, полные слез. — Что ты делаешь? За кого ты просишь у Бога? За нас, уродов? Разве ты не видишь, что все это цирк? Пойдем домой. Вставай, я тебя провожу. Среди безумных людей сам Создатель сойдет с ума, а ты тут сидишь на холодном полу. Эрнест… ради Бога, за что ты любишь нас, ужасных людей?

— Человек прекрасен даже в безумстве, — ответил графине Ангел. — Он лучшее из творений Бога. Разве можно его не любить? Человек должен убивать, чтобы жить, а он жалеет тех, кого убивает. Он должен унижать подобного себе, чтобы продолжить род, а он дружит и уступает другу то немногое, что имеет. Он должен ненавидеть жизнь за то, как она обходится с ним, а он любит и учит детей любить. На долю человека сыплется столько страданий, а он, вместо того, чтобы ненавидеть судьбу, благодарит ее. Скажи мне, Мирослава, что есть на свете прекраснее человека?

— Скажу: пришло время убраться отсюда. Ангелу не место среди людей. Пожалуйста, возвращайся ко всем святым, а я тебе помогу. Забудь о проклятье, потому что ты давно его искупил. Считай, что люди, которых ты любишь, отмолили твое прощение. Пришло время вернуться.

— Не могу, — ответил Эрнест.

— Должен. Уходи и не вздумай снова становиться Привратником. Найди себе другую работу.

— Быть человеком — самая великая честь.

— Честь для Ангела — помогать людям, — напомнила Мира, — все остальное детское баловство. Мертвый Ангел, загнанный в подземелье, может только портить жизнь человеку. Ангелы должны жить на небе и оттуда присматривать за людьми. Если ты вернешься, мы сможем рассчитывать на тебя. Нам нужен живой, умный и добрый Ангел, который хочет помогать людям, а не насмехаться над ними! Пожалуйста, возвращайся, иначе погибнешь.

— Человек должен дойти до конца, чтобы заслужить свою смерть. «Он сделал что смог, ибо на большее не способен», — скажут люди, которые придут проститься со мной.

— Петух ты драный! — рассердилась графиня. — И сдохнешь, как драный петух! Никогда! Никогда ты не был и не сможешь стать человеком! Отбросишь копыта и не узнаешь, что между человеком и тобой ничего похожего! Люди до последнего дерутся за свою ничтожную жизнь! У людей не принято живьем себя хоронить! Для этого есть наследники! Где ты видел, чтобы человек полжизни сидел на кладбище и рассматривал яму?!

— Я жил на земле человеком, пока не встретил тебя.

— Нет, ты не жил, а готовился сдохнуть! Утешал себя мыслью, что там, на небе, не разберутся, кто ты такой, и отпустят грехи. Не надейся! Эрнест, если человек натворил ошибок, он старается их исправить, а не замазать молитвами!

— Небо отвергло меня, а человек приютил и утешил. И ты… гонишь меня потому, что хочешь спасти. Ты не признаешь во мне равного? Почему?

— Потому что ты ослеп и оглох в своем стремлении стать человеком. Вернешься — прозреешь. Давай… пока еще можно вернуться.