Сказки о сотворении мира

— Какую микстуру?

— Жидкое «мумие», что Густав хранил в новой белой канистре.

— Черная, вязкая, вонючая… на масло похожая?

— Ну да, — догадался молодой человек, — я так и понял, что это твое…

— И что?

— В щепки. Можешь не париться по своему «Гибралтару». Копинский боялся, что я сбегу от него на Бермуды, а я, как дурак, пустил его на борт и следовал его подлым советам. Нет! Этот гад не будет управлять новым миром, и наследник не будет!

— Все равно мне придется с ним говорить. Чем раньше, тем лучше. Что если он явится сюда с отрядом головорезов? Бежать к реке? В лесу прятаться или в рыбацком поселке?

— Здесь — самое безопасное место. Пусть явится. Не завидую тому, кто сунется сюда, не зная города. Поэтому… вот что я думаю, Мирка: или отправляй своего красавца на небо здесь и сейчас, или посылай прибор Учителю и объясняй задачу — кинуть сюда мост через любой российский портал.

— Рассказывай, где спрятал Греаль.

— В надежном месте. Юлька думает, что он у меня, и пусть думает. Ей — ни слова. Копинский пусть думает то же самое. А тебе… надо вернуться в Майами и весело жить, пока не вернется Густав.

— Что надо делать?

— Катайся на серфе, валяйся на пляже, можешь сделать себе татуировку на попе…

— Оскар!

— Как только вернется Густав, покажешь ему тайник. Обещай, что сама не возьмешь чашу в руки.

— Каким образом переправить прибор через океан, если ты взорвал лодку?

— Густав справится. Сама не предпринимай ничего.

— Объясняй, где тайник.

— Там, где мы в первый раз потеряли грека. Только не произноси вслух название места. Никогда не произноси. Даже не думай об этом. Прибор стоит на полке в сувенирном отделе. Посадишь Густава за руль, будешь пальцем указывать на дорогу, и никаких разговоров о цели поездки.

— Поняла.

— Если поняла — идем, провожу до Майами. Встретишь Макса — скажешь, что меня не нашла.

— А Эрнест?

— И этот прогуляется. Посмотришь, как он ведет себя у дольмена. Ваше бесподобие!!! — крикнул Оскар в пустоту тоннеля. — На выход!

Эрнест не упрямился и лишних вопросов не задавал. Ни слова не возразив, он поднялся к дверям и смиренно ждал, пока откроются все замки. Не поднимая глаз, проследовал мимо людей, разграбивших корзинку с едой, мимо представителя украинской торговой фирмы с крошками печенья на небритой физиономии. Эрнест поднялся на этаж и погрузился во флакер, припаркованый на мусорной куче.

— Глаз с него не спускай, — предупредил Оскар, кинул на сидение ружье и достал из багажника цепь с замком. — Пойду, привяжу Некрасова, — сказал он. — Руль не трогай. На шорохи стреляй без предупреждения.

— Эрнест, — обратилась к Ангелу Мира, когда Оскар пропал из виду, — если ты считаешь себя человеком, должен понимать: люди не всегда ведут себя так, как им хочется. Точнее сказать, никогда не ведут себя так. Слово «надо» стоит для них выше слова «хочу». Прежде чем принять решение, люди думают о тех, кто им дорог, и благополучием ближнего своего дорожат больше, чем собственными видениями.

— И я всегда говорил, — согласился с графиней Ангел, — человек достоин большего, чем имеет.

— Опять ты меня не понял…

— Достоин, но не получит, ибо не станет просить. Все, что положено человеку разумному, он способен взять своими руками.

— Погоди, — графиня взяла ружье и вылезла из машины.

Ей послышался шорох среди мусорных куч. Она пошла на звук, освещая местность фонариком. Полезла напролом, поднимая пыль. Графиня была вооружена и чувствовала себя готовой ко всему, но существо, обнаруженное ею, совсем не проявило агрессии. Услышав шаги, оно застыло на месте и стало торопливо втягивать воздух в большую ноздрю. К слову сказать, кроме ноздри на лысой голове существа не было ничего. Морщинистый комок розовой кожи торчал из норы. Когда появилось туловище, графиня опустила оружие. Уродец передвигался с трудом на отростках недоразвитых конечностей, на которых не было пальцев. Он приблизился к ногам графини и обнюхал подошвы.

— Иди сюда, Эрнест! — позвала Мирослава, не отрывая глаз от чудовища. — Иди, посмотри, во что превратилось обожаемое тобой человечество. — Эрнест… — графиня обернулась, но не увидела Ангела. Уродец вывалил из ноздри язык и стал лизать обувь. — Эй… — она отступила на шаг, но чудовище последовало за ней. — Кыш! — сказала графиня лизуну и решила вернуться, но на сморщенной слепой голове разверзлась самая толстая складка. Огромная пасть прыгнула на нее и вцепилась парой сотен зубов, острых как гвозди. Мира едва успела отдернуть ногу. Зубы царапнули голень и увязли в штанине. Это была не челюсть человека разумного. Это было совершенное орудие, которым можно отесывать камни и валить деревья. Это был инструмент, с помощью которого можно было влезть на вершину горы и прошагать пешком вокруг света. Обладатель такого мощного приспособления вполне мог обойтись без рук и без глаз, потому что способен был прожевать и проглотить что угодно. Мира хотела оторвать чудовище от штанины, но оно было крепко сложено и, казалось, весило тонну, несмотря на скромные габариты. Оно ни на секунду не ослабило хватку. Свалившись с ног, графиня огрела нападавшего по голове ружьем, но даже это не смутило охотника. Его голова была крепче гранита, словно под кожей находилась не кость, а железная каска. Мира пнула его, но едва не сломала ногу.

— Оскар!!! — закричала она и почувствовала, как земля зашевелилась, словно из соседних нор полезли на крик любители мяса. Мира хотела выстрелить, но от удара сбилась линза. — Оскар!!!

После пинка в живот уродец отлетел и унес в зубах откушенный лоскут.

— Поранилась? — спросил Оскар, освещая поцарапанную ногу графини.

— Эрнест пропал! Оскар, я его прохлопала!

— Некогда. Быстро в машину.

— Надо его найти.

— Некогда! — повторил он, поправляя на ходу прицел. — Смываемся, пока нас не загрызли обоих.

Графиня прыгнула во флакер и замолчала. Машина понеслась над свалкой, погруженной в темноту. Нырнула в тоннель и стала набирать скорость. Оскар успокоился, когда убедился, что нога графини цела, а ружье исправно.

— Ну? — спросил он.

— Ну… — согласилась графиня. — Самка я усатая, но за Ангелом надо вернуться. Если ты сможешь привязать его рядом с Некрасовым…

На развилке флакер встал, наткнувшись на толпу дикарей, получил по куполу комом горящей смолы. Громадный мужчина, измазанный сажей, подошел к машине и стукнул кулаком по резиновой юбке.

— Не дергайся, — сказал Оскар. Он запустил движок на малые обороты. Машина пошла вперед, распихивая толпу. Факел смоленого кома знаменем взвился над ними. — Если горит огонь, значит верхние шлюзы открыты, — рассудил Оскар. — Если шлюзы открыты, значит, кочевники идут вниз. Если кочевники идут вниз, значит, просто похолодало.

— Как просто, — согласилась графиня.

— Когда аборигены прутся с места на место, они не нападают. Мешки с барахлом несут, самки усатые при них. Зачем рисковать?

— Резонно.

— Твоего бы «автора» сюда на денек.

— А зачем здесь мой Автор?

— Хочу снять шляпу перед тем, кто изобрел этот гадючий хламовник. Здесь и сейчас — самое безопасное место Вселенной. Ни одна живая душа на него не позарится. Если удастся перебросить прибор в Москву, мы с Учителем найдем способ соединить дольмен промзоны с этим местечком. Думаю развернуть здесь серьезную лабораторию и довести до ума Греаль.

— Здесь не работают кристаллы, — напомнила Мира.