Сказки старого дома

– Да как же так…

– Ты не бойся, Пётр. Осиновым колышком или серебряной пулей мне – это как комарик укусил. Мы специально так с вами, людьми, договаривались. Дай мне отставку, солдатик!

Только разговорились по-человечески – и вот те на. Вроде и вампир, нечисть, а и жалко его, вон он как лысый кутёнок. И меня не загубил, хотя я с шашкой на него полез.

Полоз потёр глаза кожистым крылом и посмотрел на небо.

– Не серчай, Пётр, если напугал тебя. Рассвет скоро, пора мне.

– Полоз… Если надо – я смогу.

Полоз протянул когтистую лапу. Я пожал её: сухая горячая ладошка утонула в моей ручище.

– Ты не думай, Пётр, что меня убиваешь. Ты мне вольную даёшь.

***

Деревня на бледной заре затаилась, как турок в засаде. Дом пани Хрыстыны огромный, зелёный, ни дворни, ни скота не видать – все под засовами спят.

– Петро! Петро! – громким шёпотом кто-то.

Так это ж сама пани. Перевесилась через окно, манит рукой: лезь. Под ночным платьем груди белые бесстыдно колышутся.

Ох, Мацей, недолго вдова по тебе тосковала, упокой Господь твою упырью душу!

Пани Хрыстына, горячая ото сна, ластится, словно кошка.

– Что, Петро, посторожил ты гроб Мацея?

Лежат на столе закуски – соленья разные, наливочек целый ряд. С вечера пани готовилась и брови сурьмила не зря. Валится всем телом, к постели пуховой меня теснит.

– Ну, поцелуй меня в губки вишнёвые! Укуси меня за шейку белую!

– Э, добрая пани, что ж я, змий какой, за шею кусаться?

Оттолкнула меня пани – краска в лицо!

– Солдат, не врёшь ли? Был ты на кладбище или в канаве пьяным лежал?

– Был на кладбище, сторожил всю ночь, с вампиром поминки справлял по твоему Мацею.

Свела брови пани Хрыстына, не поймёт – шучу я или правду говорю. Извивается змеиная душа под мягкой грудью.

– Только не быть тебе, пани Хрыстына, упырихой! Вампир, мой товарищ ночной, всё, того – тю!

Летят в меня веер, бутылки с наливочкой, блюдца серебряные, а я стою, посмеиваюсь. Ещё пуще пошла пани Хрыстына красными пятнами:

– Ну, солдат, берегись!

Не меняя острого и злого взгляда чёрных глаз, завопила пани Хрыстына, высоко да громко. Ожил дом, загремел топот ног в коридоре. За окном уж рассвет – батюшки, все мужики на улице, с топорами, вилами, а кто и с ружьишком!

Вбегают сердюки Хрыстынины. Стоит пани, дышит тяжело:

– С могилы Мацея вернулся, нечисть поганая. Меня укусить хотел.

– Братцы, да вот вам крест, человек я. Хоть к причастию ведите!

Молчат сердюки, шашки наголо. Видать, Мацей тоже и к причастию ходил, и крест носил, а кровь из деревни всю выпил. Играют черти в глазах у пани Хрыстыны. Пани вскидывает руку и жалит последним мстительным взглядом и едким приказом:

– Убить вампира!

Тэцэ

– Илья, Илья, гляди, мебельный! – заверещала жена.

Я и кредитный «логан» фыркнули одновременно.

– Ну чё нам там надо?

– Как «чё там надо»? Ты так и собираешься с бабушкиной мебелью жить?

Я закатил глаза – насколько это было возможно сделать, не отвлекаясь от дороги.

– Давай зайдём посмотрим?

– Зай, ну конец недели, завтра выходной…

– Тем более – можно не торопиться, прицениться. Ну Люлюююш…

Господи, порой сам не замечаешь, как вдруг попадаешь в несмешной выпуск «Аншлага» про мужей, жён, ипотеку, заек-котиков и илюш-люлюш. Ну разве для этого меня мама рожала?

– Окееей, ну тока по-бырому.

А то потом все выходные будет дуться.

Ненавижу торговые центры. Прибежище слоняющихся идиотов, пялящихся на китайское барахло в витринах. Мужички жмутся кастрированными бычками к стеклянным бордюрам у входов в очередное стойло с красными тряпками, уныло отмахиваясь карточкой от похожих на оводов жён. Подростки ржут и хрюкают, валяясь на затёртых диванчиках в кафе кинотеатра, или наедают себе прыщи в загонах фудкортов. Если город – большой организм, то торговый центр – его жопа, куда в качестве финальной точки отправляется на радость мухам конечный продукт массового производства.

Ну чё там? Красные буквы хвастливо сообщали «Остров Мебели – крупнейший мебельный центр от поставщиков Черноземья». Как тебе такое, Робинзон? Мне кажется, Робинзон погиб бы на таком острове от тоски через неделю. А если бы после смерти угодил в ад, то это был бы какой-нибудь «Мир сумок» или «Империя кофеварок».

Внутри «Острова» царила прохлада и неожиданное безлюдье. Видимо, ТЦ открылся недавно, и сейчас он походил на ИКЕЮ без толп голодных морд, охочих до фрикаделек и плюшевых акул. Ряды диванов, кофейных столиков, мягких кресел с висящими ценниками. Цены обычные – как и везде, но Рита подвзвизгивала от каждой лукавой девяточки на ценнике и стремилась всё пощупать, понюхать и чуть ли не облизнуть. От обилия цифр мне поплохело, и я почувствовал на секунду, будто земля уходит из-под ног.

– А где продавцы? Мне вот этот вот диванчик, например, понравился.

– Может, дальше где-то или тоже уже разошлись. Насмотрелась? Поехали домой.

– Ну что ты как маленький? Дай я спрошу, может, каталог возьму какой-нибудь.

Мы углубились лабиринт книжных шкафов. Сотрудников здесь тоже не было, и я начал подозревать неладное.

– Мож он, это, ещё не открылся?

– Ага, а зачем тогда зажигать вывеску и открывать двери?

В самом деле, странно. Даже охранника на входе не припомню. В этот момент мы повернули в ещё одну экспозицию и с противоположного конца вышел пожилой человек неопределённого пола: то ли женщина с короткой стрижкой, то ли мужчина с бабьим лицом.

– У, у, у – заухал человек, расплываясь в улыбке.

– Извините, вы консультант?

Ухая и глядя на нас, человек прошёл мимо и свернул куда-то за нашей спиной.

– Рит, ты дура? Разве это чучело похоже на консультанта?

Жена надула губки.

– Ладно, пойдём отсюда. Фигня какая-то, лучше потом ещё раз заедем.

Вроде можно повернуть налево, тогда как раз сразу будет выход. Из шкафов мы вышли к спальным гарнитурам. Кровати, кровати, кровати – каждая упрятана в лабиринте комодов, прикроватных столиков, гардеробов. Хех, тут можно порнофабрику открывать.

Я присел на кровать и потянул Ритку за собой.

– Илюш, ну ты чё?

– А чё? Давай затестим, тут всё равно никого нет.

– Блин, ты чокнутый, – хихикнула Рита.

Опа, вот и … мягкое бедро. Я начал заваливать Ритку на кровать, и тут из-за гардероба вышло это чучело.

– Блин! Дед…Бабушка, вы чего за нами ходите?

Чучело всхохотнуло и начало нести пургу:

– Любитесь-любитесь, ребятишки, пока тэцэ нас не сожрал. Меня ему жрать невкусно.

– Жрать? Вам денег дать на еду? – встряла, поправляя блузку, смущённая Ритка.