Сказочник. Дилогия
Шрифт:
Сам банкет мне пришлось ждать в выделенных покоях, проводя время в компании Графа и его «помощника», обсуждая сегодняшний вечер и прощупывая, что от меня могут попросить. По сути, от меня попросили что-то вроде лицензии о том, что я тут был, и что в городе все чинно и благородно. С учетом известности учителя и того какой вес имеет наша печать, бумажка была крайне ценной. А для вампиров, приравнивалась к выигрышу в лотерею. Еще бы, теперь они могут эту бумажку тем же магам если что показать, а те и проверять не станут.
Так что до вечера меня пытались активно споить, задобрить и вообще как-то склонить к подписанию такой бумаги. Но нет худа
– Ох… простите, вы не оставите меня с моей дочерью на полчасика? Я хотел бы перекусить и искупаться перед мероприятием.
– Конечно-конечно господин Виконт, – кивал болванчиком Уванек, чуть ли не выталкивая Графа, по сути своего начальника за дверь. – Я немедленно распоряжусь!
– Угу.
Хлоп!
– Хи…
– Можно Тали!
– Пха-ха-ха-ха-ха-ха! – прорвало ведьму. На протяжении всего концерта она сидела, краснела, всячески прятала глаза и если Уванек это понимал по-своему, я видел как та пыталась не заржать.
– И Тали. Не дай Хозяин Снов ты расскажешь о том, что здесь слышала…
– Я… хи-ха-ха-ха-а-а-а, ничего не видела-а-а-а.
– Молодец. Так, у нас не очень-то много времени осталось, поэтому надо чтобы ты заранее подготовила зал.
– Уф. Да. Но как я говорила, мне нужна кровь.
Подойдя к раковине, я сполоснул бутылку из-под вина. Затем, порезав себе вену на запястье пустил кровь. Повинуясь магии она стекала идеально по горлышку бутылки. Наполнив ту до половины, накладываю исцеление залечивая рану. Кровь перестает идти, но сама ранка затягивается достаточно медленно. Ну и пусть, под рукавом все-равно не видно, а неприятные ощущения можно потерпеть.
– Держи. Этого хватит?
– Более чем, – взяла ведьма бутыль. – О! Заряженная маной?! Это же вообще шикарно!
– А теперь дуй. Я рассчитываю на тебя.
– Все сделаю в лучшем виде… папа.
– Вали уже!
– Хи-хи-хи…
Вот уж не думал, что собственноручно отолью крови ведьме. Сделав несколько глотков воды, отправляюсь в душ. Раз меня сюда занесло, можно воспользоваться случаем и немного понаглеть.
Мое «понаглеть» выразилось в часовом отмокании в бассеине ошибочно именуемым ванной, плюс несколько небольших, но изысканных блюд, доставленных в номер. Ну а что? Должны же быть хоть какие-то в плюсы в моем положении. Интересно, как там Гаф с Тали?
Это же время. Где-то.
– Ой, Гаф, ну что вы, вы такой романтик, – смутилась девушка, от оказанного ей внимания.
– Миледи, как можно. Я всего лишь простой солдат, какая от меня может быть романтика? Я даже не знаю слов любви!
– М-м-м-м-м!
– Ой, успокойся, не видишь, я занят дамой?
– М-м-м-м-м!!! – активнее замычал связанный и лежащий на полу человек.
– Тюк!
– …
– Вот и славно.
– Дядя Гаф, а вы точно «простой воин»? – уточнил мальчишка восьми лет, наблюдавший за этим действом со стороны.
– Точно-точно, можешь не сомневаться! Я простой как лом, и такой же добрый.
– Добрый как лом?
– Именно!
Это же время. Там-то.
– Ту-ду. Ту-ду. Туду-туду-туду-туду ту-ду-у-у-у. Ту-ду-ду-ду, – напевала миленькая девочка, танцующей походкой разгуливающая по коридорам, с ополовиненной бутылкой вина в руке. На неё никто не обращал внимание, словно её и нет. Глаза людей соскальзывали с Тали, не в силах уцепиться за её фигуру. Наведенный морок не оставлял им шанса.
А те кто специально были приставлены следить за ребенком, чтобы тот не потерялся, в это самое время стояли парой столбов где-то в углу. Забытые, и никому не нужные.
А девочка тем временем, забежала в зал, где планировался званный ужин. Осмотрев снующую туда-сюда прислугу, малышка фыркнула, и никем не замеченная, залезла под стол, где устроившись с комфортом, стала чертить на крышке стола витиеватые символы. Делала она это кровью. Конечно, чертить можно и мелком, и угольком, но заряженной кровью – лучше всего. А если она еще и заряженная, тогда эффект в разы сильнее.
А чтобы все сработала как надо и с гарантией, девочка вытащила один из собственных верпинских кристаллов направив его энергию в наложенные чары.
– Ту-ду. Ту-ду. Туду-туду-туду-туду ту-ду-у-у-у. Ту-ду-ду-ду, хи-хи-хи.
Это же время. Я.
У Уванека совсем уехала крыша. В своем порыве угодить хозяевам, он окончательно потерял берега. Начал убеждать меня явиться на официальный прием как можно более разряженным. Он расписывал официальный прием как нечто такое, куда надо идти в самом лучшем. Я кивал, соглашался, прозрачно так открытым текстом намекал на то, что лучшее уже на мне, но… Увенек, образно выражаясь, высказался в духе «фигня вопрос», распахнул гардеробную и… Тут даже Граф дар речи потерял и челюсть отвесил. Еще бы, не каждый день твой собственный помощник, предлагает твою одежду гостям. Мы с Франтом смотрели на вошедшего в раж Уванека такими глазами…
Пришлось утихомиривать энтузиаста, от всего им предложенного решительно отказался. Жестко заявил – мой внешний вид полностью удовлетворяет требования полуформального приема, и вообще, у меня обет и миссия носить определенную форму, а кого это не устраивало, это его проблемы. Есть лишь два человека в мире способных повлиять на мое решение. Это – Учитель. Это – Тина.
Эх… как она там? Небось переживает, солнце, уже столько времени прошло. Но ничего, камень у меня, осталось его зарядить и попробовать еще раз провернуть это дело. И на этот раз подготовиться заранее. Где-то в сумке была серебряная нить, как раз на случай обострения переговоров. Только если эти самые переговоры не надо вести сразу с десятком злобных рыл. Да и Тали что-то в этом соображает, глядишь, поучаствует.
Вечером, почистив одежду, я, при полном параде и вооружении, отправился на банкет. Что можно о нем сказать? М-м-м, если сократить до одного слова, которое крутиться у меня в голове – болото. Это если цензурно. Просто болото в котором все жабы постоянно пробуют забраться повыше и квакнуть погромче.
Сделки, договора, интрижки, подставы… я не могу назвать людей которое все это творили плохими. Нет, это просто отдельный мир, обособленный, локальный, от которого я предпочту держаться подальше. Главное, чтобы последствия этого мира не разгребали другие, как это нередко бывает.