Сказы и байки Жигулей

будет. Не простой, а волшебный тот сундук! Если скинуть его на землю, чудо совершится.

Муж и сын Натальи плоть человечью обретут, в людей обратятся!»

Не сказала Наталья Ветру Ивановичу, что от орлов она узнала. Лишь попросила на

красное облако ее отнести. Ветер Иванович тут же и исполнил ее просьбу.

Ступила Наталья на то облако и видит: стоят на нем, кроме соснового, еще двенадцать

дубовых сундуков. Скинула она сосновый сундук на землю, а заодно и все остальные

сундуки. В тот же самый миг обратился ее муж-ветер в мужика, а сын-птица – в мальчишку.

И двенадцать бездетных баб, живших в жигулевских селах, нашли у себя за печкой по сынку.

А Наталья полетела на том облаке дальше.

Летит облако по небу, тает, словно льдинка, на глазах. Обратился ее Ветер Иванович

в человека, крылья свои прежние потерял. Рад бы он был спустить Наталью на землю, да как

это сделаешь теперь?

Не пожелала Наталья родные Жигули покидать. Чуя свой близкий конец, прыгнула

она с облака вниз, на острые камни!

Похоронили отец и сын Наталью, темным дневное небо увидали. Долгие годы после

этого прошли, а небо для них все не светлеет.

Подросли тем временем двенадцать сыновей, бездетным бабам подаренных. Говорят

они своим матерям:

«Пойдем в Жигули к отшельникам-чародеям, попросимся к ним в ученики. Поможем

Наталью, нашу благодетельницу, отцу и сыну вернуть!»

Попали сыновья сначала к младшему отшельнику. Тот только и умел, что превращать

глину в хрусталь. Проучились у него сыновья три года, слепили глиняный шар и превратили

его в хрустальный. Подарили тот шар отцу и сыну, а что делать дальше, не знают.

Снова пришли двенадцать сыновей к младшему отшельнику. Тот строгое испытание

им учинил. Отобрал из них четырех и в ученики к среднему отшельнику направил.

Три года проучились у среднего отшельника сыновья, научились давать безумные

советы. Пришли к отцу и сыну и говорят:

«Сын должен на хрустальном шаре жениться!»

Сын так любил свою матушку, что тут же на хрустальном шаре и женился. Заботится

он о нем, как о своей законной жене, а матушка его все не возвращается.

Снова пришли четверо сыновей к среднему отшельнику. Тот выбрал из них одного и к

старшему отшельнику направил.

Три года провел у него избранник, научился сквозь стены проходить. Явился к отцу и

сыну и заявляет:

«Уведу, куда смертных не уводят, расскажу, что им лучше и не знать...»

Взял он сына за руку, и вошли они в хрустальный шар. Вышли же из шара не одни, а

вместе с Натальей!

Стали герои этой сказки жить, как прежде жили, и еще лучше.

ОТШЕЛЬНИК И СОЛОВЕЙ

Кто из вас, дорогие читатели, о Мордовой поляне, что в Жигулях, неподалеку от села

Подгоры расположена, не слышал? О той самой, значит, поляне, на которой родник с водой

врачующею имеется? Многие, думаю, из вас слышали. А вот про березу, росшую когда-то

возле этого самого родника, слышали немногие. Потому как сказ-то про нее имеется, да в

книжки всякие пока не попал. Ну, да ведь и я, байщик-обманщик, на то и родился, чтоб вас

потешать. Слушайте!

Береза та рослая была: верхушкой своей с облаками соседничала. Приятно было в

полдень, в самое пекло, в тени ее отдохнуть. И вот повадился под ту березу ходить один

жигулевский отшельник. Уж какой у него ранг был - у них ведь, у отшельников, тоже ранги

имеются - Бог его знает! Садился тот отшельник в траву, клал на колени толстую книжицу-

ижицу, на три застежки закрытую, поверх нее - свои руки, и начинал проповедовать. Кому,

спросите вы? Да сначала лишь пчелам да бабочкам, что весь день возле родника вились-

крутились. А спустя короткое время и подгорцы, кто посмелей да полюбопытней, стали под

ту березу приходить.

Проповеди у отшельника ладные всегда получались. Сильно намагничивали они

человека. О чем, спросите вы, он говорил? Да все больше безбожников мудрость

поддельную корил. Иногда и о людях духа рассказывал. О таких, значит, ангельских

существах, которые ныне на землю редко являются, но в будущем в превеликом количестве

придут.

Целое лето, почитай, тот отшельник проповедовал. Под конец почти все село

Подгоры к нему по вечерам приходить стало. А как осенние простудные дни наступили, в

горы отшельник засобирался.

Тут уж, понятное дело, все его упрашивать стали. Путеводи, дескать, нами и дальше!

Ну, да отшельник тот однодневным другом быть и не собирался, вновь весной обещал

прийти.

Сдержал отшельник свое слово - вернулся, лишь только оттепель пути рассметанила,

под березу свою. Сначала на голом-то месте, под ветром-свистуном, слово Божье ой как

зябко вещать было. Ну, да у весны дела ладятся: скоро вода по оврагам отжурчала, сочные

травы взошли!

И вот - дело уже в начале мая было - собрался народ в очередной раз у той березы.

Вздохнул отшельник полной грудью и только собрался начать свою проповедь, как вдруг

запел в молодой листве соловей. Эдакая-то серая пташка, каких в Подгорах и его

окрестностях видимо-невидимо по весне водится! Видать, только что из своей Африки

прилетел: перышки почистил, хвостиком дрыгнул и запел. Плескучая какая-то радость в той

песне была. Любовь, еще мало знакомая человеку, ко всему, живущему на земле, под землей

и на небе!

Недолго, совсем недолго пел соловей. А как замолчал, поднялся отшельник со своего

места, сверкнул глазами, в которых соловьиная песня радость зажгла, и в пояс подгорцам

поклонился. «Проповедь окончена, - возвестил.
– Потому как все, о чем я намеревался