Скелетошка: Начало

Дальность: 10 м

Тип урона: кислотный

“Вот это я понимаю, посох. Я-то думал, что подарок от Гильдии был стоящий... Хотя, дареному коню в зубы не смотрят. Странно, что у посоха есть регенерация маны. Очень странно. Умение в нем заключено неплохое. Если повезет, то можно с одного выстрела убить слабого, в плане здоровья, врага, правда, дистанция атаки небольшая…” - думал я, осматривая посох.

Палка два метра длиной черного цвета поблескивала на солнце. Темно-бирюзовый (странное сочетание, верно?) камень красовался на конце скипетра. Стоп. Солнце?

Да. Солнце. Я вновь оказался на полянке светлого леса. Проход был закрыт.

– Стой!
– не дали мне опомниться неизвестные.
– Давай, Шока, бей его!

Внимание! Вы парализованы!

“Ну вот знал же, что не может быть все гладко! Не может!”.

Канитель

– Как же болит голова… - не то вслух, не то мысленно простонал я.

На деле у меня болела не только голова: все тело ныло, как старый, прогнивший зуб, который не могут вылечить уже вторую неделю.

– О-о! Очнулся, святоша, - мерзкий голос поглумился надо мной. К сожалению, услышать его, а уж тем более понять смысл фразы, вникнуть в каждое слово, я не мог: для меня каждый звук был лишь ударом маленького молотка по голове. Тем не менее, этот голос слышался изо всех мест сразу, а потом еще секунду, две, отдавался в голове гулким звоном. Сложно описать столь неоднозначное состояние.

Открыть глаза с первого раза не получилось. Их как будто сдерживала нечистая сила. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом, поэтому я, громко простонав что-то непонятное даже мне самому, вернулся в объятья Морфея.

…

На этот раз я чувствовал себя лучше, и даже попытка пошевелиться не вызвала жгучей боли по всему телу. Я собрал в кулак всю свою далеко не титаническую волю и открыл глаза. Изображение, увиденное мной, как будто сошло с картин известных художников-сюрреалистов: все расплывалось в тонких огнях. Каждый пиксель моего зрения как бы показывал, что все очень и очень плохо.

Я нашел в себе силы поднять голову и попытаться осмотреться. Ничего не вышло. Голова лишь немного, по ощущениям, перевалилась на бок, а зрение настойчиво не желало возвращаться в норму.

– Да… Переоценил я твои силы. Видимо, чем-то серьезным тебя жахнули. Ну, ничего, отлежишься, восстановишься, а там глядишь и того… - на этот раз голос звучал менее едко, не резал слух и вообще не вызывал практически никаких отрицательных эмоций.

…

Стоило мне пару минут отлежаться, как нормализовалось зрение, восприятие вернулось в норму. А через еще несколько минут я сидел на пятой точке, осматривал помещение, немного прищурившись, и задавался вопросом “какого, <цензура>, <цензура>?!”. Сознание все еще не вернулось ко мне полностью: мозг как будто заволокло дымкой, которая со временем рассеивалась, открывая пространство для мышления.

Я находился в темнице. Весьма специфичной, светлой, даром, что темница. Понять, откуда идет свет, я так и не смог, зато совершенно точно могу утверждать, что огражден от внешнего мира я проржавелыми, тонкими, ненадежными на вид стальными прутьями. Потолок, точно так же как из стены комнатушки, был отделан красными, старыми, потрескавшимися кирпичами. В камере, если так можно назвать это место, я находился не один.

– Ты не смотри, что древнее тут все. Сломать что-либо изнутри, будь ты хоть архимагом, не получится. Не всяким богам среднего пантеона это под силу, если честно, - ухмыльнулся старец в оборванном тряпье. По его взгляду можно было сделать много выводов, но куда большее сообщал его статус.

Великий темный безбожник, мастер магии Гелог

“Значит, передо мной далеко не простой старикашка, укравший с голодухи батон хлеба. Наверняка, звание мастер магии вместе с безбожником не выдается просто так”.

– Где я?
– С напускной наивностью спросил я. Если дядька хочет разговаривать, мы ему эту возможность предоставим, и пусть говорит в нужном для меня русле.

– О-о, - вновь с улыбкой протянул он, - как все запущено… Ты хоть знаешь, за что тебя эти светлые ублюдки повязали?

– Предполагаю… - уклончиво ответил я, надеясь, что Гелог не будет докапываться до истины.

– Если не хочешь - не говори, но и учти тогда, что и я не сообщу тебя ничего, - дедуля сразу просек мою фишку. Да, он однозначно не так прост, как может показаться на первый взгляд. К тому же, глаза выдают… есть в них что-то такое… страшное.

– Увидели, что некромант. Пришлось сражаться. Убил, - коротко, но емко сообщил я.

– Нам тут с тобой день, может, два в ожидании суда сидеть, может, расскажешь?

– Что говорить… - я решил утаить часть правды и подстраховаться, пусть он вроде как свой, но изливать ему душу… - давайте, может, Вы расскажете, что за суд?

– Ладно, с тобой, как с бабой, - нужно сделать первый шаг самому, - неудачно, на мой взгляд, пошутил дедок.

Значится, мы с тобой оказались в довольно редкой ситуации: магов, в общем-то, редко судят по нескольким причинам: во-первых, практически все маги находятся под присмотром у гильдии магов. Поскольку тех, кто может не просто повторить, зазубрить уже созданное заклинание, - единицы. Мы с тобой, можно сказать, обладаем уникальным даром. Во-вторых, те маги, что смогли-таки пробиться самостоятельно, как правило, имеют привилегии перед остальными и вступают куда-нибудь на службу в войска или опять-таки в гильдию. Тех же, кто не согласен с судьбой, - убивают. Ну и в-третьих, не так много заслуг, освобождающих тебя от изгнания в Ад, не так много разумных, обладающих этими достижениями, но об этом позже.

– А как же темные королевства? – нахмурившись, спросил я.

– А что темные? Нет никаких темных королевств. Есть просто нечто, что противостоит Альянсу Светлых, но назвать их темным….

– Стоп, - запутался я.
– Если они против света, значит, темные. Или я что-то путаю?

– Видишь ли, мой мальчик, не так много лет прошло после той злосчастной войны, когда некроманты, подобные тебе, находились в шаге от того, чтобы убить этот мир. Даже богам было трудно противостоять им. После такого любой, кто помнит об этом, будет пытаться всеми силами мешать развитию этой заразы. Мешать нам с тобой, понимаешь?

– Если я не ошибаюсь, она произошла шестьсот лет назад, неужели кто-то помнит?
– я опять играл дурочка.

Старик рассмеялся мне в лицо.

– Пятьсот девяносто два года она считается официально завершенной. Некоторые расы дольше вынашивают детей, чем длится период затишья, но тебе этого не понять, Серый.

– Гелог, а почему?..
– я надеялся получить больше информации, но старик был явно против этого.

– Ты уж извини, но теперь моя очередь спрашивать. Мне же тоже интересно.