Скипетр всевластья

Астрих отёр губу. Годы одиночества иссушили детские мечты. Лавры и почёт — пустое по сравнению с улыбкой дочери и нежными поцелуями супруги. День Весенья перевернул сознание первого помощника, встреча с герцогиней сдвинула стрелку компаса жизни с мести на семью. Ломать — не строить; уничтожить врага просто, перешагнуть через себя и разглядеть прекрасное — труднее.

«Пока ты тонешь в унынии, демон сжигает Лигурию.»

— Мне всё равно.

«Кроме тебя его никто не остановит.»

— Вы позволили Хазарду открыть дверь, — голос хрипел, будто на шее мужчины затягивалась петля, — разбирайтесь сами.

Взмах крыльев, и в лесу закружилась пепельная вьюга. Шип рассёк подбородок, точно Савана одёрнула дерзкого юнца. Астрих почувствовал ярость богини, но остался спокоен. Убьёт сама — тем лучше. Не надо ждать демона. Повторно раскручивать жезл нет смысла.

— Вы играете нами. Соревнуетесь между собой и ломаете нас как игрушечных солдатиков. Обещаете защиту, но бросаете на растерзание демону. Упиваетесь величием и принимаете людей за муравьёв. Одним больше или меньше — какая разница? — опоённый болью Хедлунд до глубины души возненавидел создательницу Скипетра, — одно слово или намёк на демона, и я бы бросил всё! Но… ты позволила им умереть. Так скажи, почему я должен исполнять твою волю?

Богиня оцепенела. Шаль растаяла в порыве зловонного ветра, молнии в волосах погасли. На лице застыла маска тревоги, словно покровительница испугалась вызова. Огонь ярости усилит мощь Скипетра, вездесущая Вальда поделится силами, и тогда Савана не выстоит в борьбе с подопечным. Игры закончились, и бесстрашная пешка вот-вот станет королём.

«Я верну потерю.»

Ладонями Астрих сжал землю, пропахав глубокие борозды.

«Дверь нельзя уничтожить, но можно запечатать демона между гранями. За столетия плена он ослабеет, и ты довершишь начатое. Вас будет девять душ, девять жертв тёмного огня, связанных с Фальконом осколками Скипетра. Пятерых выберу я, четверых возродит моя сестра.»

— Богам нет веры.

«Я клянусь, — прорычала Савана, — клянусь своим именем и силой. Если нарушу слово, то рассыплюсь на мириады молний и обрету покой в глубинах рек и земли.»

Шею покровительницы пересёк алый порез, словно росчерк острейшего кинжала. Шрам затянется, когда обещание обретёт силу.

Мужчина посмотрел на сплетённый из ленточек браслет — подарок дочери на день рождения. Он перед Иринией в неоплатном долгу.

— Где?

«Кивритская пустошь.»

Первый помощник поднялся с колен. Обет богини воскресил робкую надежду на счастье. Не для себя, а для тех, кого не защитил. Дёрнула Савана за верную нить, раскусила слабое место куклы по имени Астрих Дориан Хедлунд и кольнула. Игра по чужим правилам? Согласен.

«Придумай, что хочешь. Ты должен первым вспомнить всё.»

Богиня исчезла во вспышке голубой молнии.

На рощу обрушился ливень. Колючие капли смывали пепел с обгорелых пней, гасили пламя и словно оплакивали потери талантливого бойца.

Хедлунд сжал Скипетр, представив поля, куда охотники загоняли дичь. Вытоптанные оленями и кабанами луга, обрамлённые зарослями пырея и осоки. На пустоши перед городом Лигурийцы постигали искусство охоты.

Прикосновение к жемчужине, и картина обрела яркие краски. Выжигая землю, чёрный вихрь приближался к городской стене. Обезумевшие от ужаса воины Киврита кричали и бросали в демона сферы, но что ему человеческое оружие! Снаряды лопались подобно мыльным пузырям.

Мужчина улыбнулся. Похоже, его ждёт последний бой в этой жизни. Но чтобы клятва Саваны не стала напрасной, надо расставить вехи нового пути. В туманном будущем любая ошибка станет равносильна поражению. Концом Скипетра Астрих начертал послание и, раскрутив маховик, ринулся в бой.

Тёмное пламя поглотило Хедлунда. Громоподобный взрыв сотряс городскую стену, и ярчайшее сияние затопило равнину, испепелив каждую травинку и листик, погрузив Киврит в руины. Равнодушный к людским судьбам ветер коснулся осколков Скипетра, подхватил искры и унёс в пасмурное небо. На Лигурию опустилась ночь.

Глава 17 Разоблачения

Нина прижалась к хлипкому поручню. Сейчас этот псих поймает жезл и что тогда? Сбросит с крыши неугодных и расправится с дружками? Не будет такой делить власть даже с приближёнными! Если бы добежать до лестницы и юркнуть на чердак! Переждать разборки в архиве! Спрятаться среди бумаг и вечером навсегда покинуть фонд! Но цепи ужаса будто приковали девушку к ограде.

— Нет.

Скипетр ударил Веснина по ладони и, закрутившись, прыгнул в руку Игоря Дмитриевича.

Или… кого-то другого?

С выцветшей под солнцем крыши поднимался незнакомый человек. Проплешины исчезли, тонкий свитер треснул по швам, разбитые очки остались возле старых голубиных перьев.

— Он тебе не принадлежит, — мужчина отёр кровь с лица. Мерно крутились песочные часы в хрустальном кольце, с каждым оборотом раны на груди Рябинина затягивались.

— Не ожидал, — глава комиссии приземлился на колено, в трёх шагах от Ракитиной, — признаться, я грешил на него, — Веснин кивнул на Олега, а Нина судорожно охнула.

Изменились все.

На месте Сидровой в мешкоподобном тряпье запуталась кукольная блондинка, психолог помолодел и показался долговязым школьником, готовым к поступлению на факультет физической культуры. У технаря исчезло брюшко, впали щёки, отросшие локоны потемнели, кудрями упав на плечи. Нина будто увидела Олега, постаревшего на десять лет, но не поверила в совпадение. Старший брат? Дядя? Но стоит за спиной врага!

Сам журналист показывал Нине непонятные знаки. Шаги? Лестница? Бежать? Но при чём тут «змея», «жало» или что-то подобное? Или он просто разминал руки в тесном жилете и рубашке и поправлял длинную чёлку, падающую на глаза?

Инесса Владимировна и Даша держались за ладони. Пожилая инспектор дрожала, словно в приступе лихорадки, и твердила что-то нечленораздельное, одежда на три размера больше болталась, как на пугале. Лицо Сазоновой скрывали длинные чёрные пряди, кожа посветлела, будто «новая» подруга принадлежала к аристократическому роду.

Ракитина ощупала себя. Похоже, она единственная осталась прежней. И хорошо. Пусть остальные спорят за реликвию. Осколка у девушки больше нет, значит, надо бежать. Страх угасал, чувствительность возвращалась. Ураган на улицах стихал. Пусть автомобили раскачивались на деревьях и оглушительно сигналили, а дворец (откуда появился?! Каменный, словно с картинок учебника истории!) закрывал телевышку, в фонде есть закуток, где никого не бывает. Крохотный, но в качестве укрытия сгодится. Спасибо ошибке строителей!

Не успела Нина глазом моргнуть, как Веснин подскочил к ней, рывком поднял на ноги и приложил к горлу кинжал.

— Скипетр, — инспектор ощутила лёд металла, — не то я перережу ей глотку. Немедленно останови часы и отдай Скипетр.

— Отпусти её! — Даша порывалась к Алексею Петровичу, но Инесса Владимировна держала её за плечи, — ты обещал, что не тронешь! Обещал!

— Дура, — презрительно плюнул Веснин, — дурой была и осталась. Лишний пример, что природа на женщинах отдыхает. Не на всех, — он заметил, как блондинка надула губки.