Скитальцы Гора
Шрифт:
— Обрати внимание на то, сколько палаток к северу от стен города, — сказал Марк.
— Скорее всего, это палатки экспедиционных войск косианцев вернувшихся с севера, — предположил я, — тех самых, с которыми мы повстречались на берегу Воска. Довольно отвязные парни. Я бы не стал обвинять совет Брундизиума за то, что тот не смог или, скорее, не пожелал разместить их внутри своих стен.
— И тоже, — заверил меня Марк.
По нашей одежде, приобретённой в разных местах по пути нашего следования от дельты на юго-запад, нас можно было принять за обедневших переселенцев. Доставшиеся нам от бандитов монеты значительно облегчили нам её приобретение. Марк, кстати, избавился от своей косианской униформы, передав её одному из наших товарищей в хижине. Другие, позаимствовали одежду
Мы с Марком и Иной направились в сторону Брундизиума. Тому было три основных причины. Во-первых, этот город находился в направлении, которое, с моей точки зрения было наименее опасным для нас, учитывая наше желание поскорее уйти из окрестностей дельты, и само собой, было самым неожиданным маршрутом для беглецов. Разумеется, Марку пришлось держать свой рот на замке, из-за его акцента, который в Форпосте Ара мало чем отличался от столичного говора, и, следовательно, мог вызвать подозрение у заинтересованных людей. С Иной и её акцентом всё было проще. Всё же она была женщиной, совершенно недвусмысленно находившейся под нашей опекой, а следовательно, не должна была привлечь к себе неуместного внимания. За время прошедшее с момента падения Форпоста Ара, да и в связи с общими военными успехами Коса на континенте, люди в этих местах уже привыкли к женщинам с таким акцентом. Разумеется, большинство женщин с акцентом Ара в этом регионе, скорее всего, были в ошейниках и, либо уже служили своим рабовладельцам, либо находились на пути к этому, скажем, прикованные цепями в рабских фургонах, или скованные цепью в пеших караванах, или сидели в местах временного содержания, на цепях, в рабских клетках или загонах в ожидании продажи или какого-либо иного решения своей судьбы. Во-вторых, отсюда можно было в относительной безопасности выйти на окольный маршрут, идущий по территориям союзных или дружественных Ару городов Корцируса или Аргентума. В-третьих, и в-главных, я надеялся найти своего друга, маркитанта Эфиальта, который следуя за экспедиционными войсками, должен был быть где-то в Брундизиуме или в его окрестностях. Я хотел связаться с ним по самым разным причинам, но прежде всего, потому что оставлял ему на хранение кое-какие свои сбережения. Впоследствии, конечно, обеспечив относительную безопасность Марка и Ины, я собирался рискнуть и пробраться к Торкадино, где я надеялся найти возможность и передать информацию о ситуации на севере Дитриху из Тарнбурга.
— Красиво! — вздохнула Ина.
— Прекрасный город в прекрасном окружении, — признал я.
С этого места уже можно было разглядеть гавань и, конечно, блестящее на солнце море, Тассу.
Я окинул взглядом Ину. Женщина теперь носила длинное шерстяное коричневое платье до щиколоток, но без рукавов. Несмотря на отсутствие рукавов, это был предмет одежды свободной женщины, на что указывали качество, длина, прочность и непрозрачность. Всё же, это платье была скроено не из, например, реповой ткани, светлой, имеющей свойство прилипать к коже, облегая её и подчёркивая все особенности фигуры носительницы, а потому часто используемой для предметов одежды рабынь. Впрочем, было понятно и то, что это платье, конечно, относится к той одежде, которая свойственна представительницам низших каст. В общем — простое, незамысловатое, подходящее для ежедневной носки и для работы. Впрочем, лично я, несмотря на грубость материала и его непрозрачность, счёл это платье достаточно привлекательным. Это было, кстати, всё, за исключением сандалий, что на ней было.
— Я не могу носить это! — закричала Ина, когда я бросил ей его впервые, с ужасом глядя на это платье, держа его перед собой на вытянутых руках,
— Почему нет? — спросил я, и кстати, в тот момент, действительно, был более чем озадачен, тем более, что на моей пленнице были только рабские полосы, да верёвка на талии.
— Невозможно! — безапелляционно заявила она.
— Это — платье
свободной женщины, — заметил я.— Это — предмет одежды женщины низшей касты! — указала Ина. — А я из высшей!
Ина, как я уже давно выяснил, относилась к касте Строителей, одной из пяти высших каст Гора, наряду с Посвященными, Врачами, Писцами и Воинами.
— Я не понимаю, — честно признался я. — Ты была рады быть одетой в рабские полосы, сверкать голыми бёдрами и грудями, не возражала бы, насколько я понимаю, от позорной та-тиры, откровенного камиска или короткой рабской туники. А теперь Ты возражаешь против почти скромной длинной одежды.
— Конечно, — кивнула женщина.
— Ничего не понимаю, — проворчал я.
— Но ведь всё просто, — сказала она.
— Что просто? — переспросил я.
— Как свободной пленнице, — начала объяснять мне Ина, — мне было бы уместно, носить рабские полосы или, скажем, та-тиру. Таким образом, мой похититель мог бы развлекаться и наслаждаться моим видом сам и выставлять меня на позор перед остальными. А люди, глядя на меня, могли бы сказать: «Как красива эта выставленная на показ пленница! Возможно, она была из высшей касты, а теперь мы рассматриваем её, одетую в та-тиру, словно она простая рабыня». Вот это было бы довольно подходяще для меня. Кроме того, нося такие вещи, я бы потрясающе выглядела в них, к тому же в этом случае, я была бы выставлена, как низкая рабыня, и не смела бы стремиться к большему!
— С этим-то понятно, но какие проблему с платьем? — уточнил я.
— Для свободной женщины высшей касты, — воскликнула она, — надеть на себя предмет одежды свободной женщины низкой касты — невероятно!
— Ага, — протянул я, — теперь я понимаю твою точку зрения.
Ина брезгливо отбросала от себя выданное мною платье.
— Что это Вы делаете? — спросила она, со страхом в глазах уставившись на меня.
— Ремень снимаю, — объяснил я.
— Для чего? — поинтересовалась пленница, при этом голос ей дрогнул.
— Собираюсь кое-кого выпороть, — пояснил я. — А то она почему-то решила, что женщину не могут выпороть.
— Нет! — вскрикнула Ина, падая на колени. — Не надо, пожалуйста.
— Тогда поднимай платье зубами, — велел я, — и неси его ко мне. На четвереньках.
Испуганная женщина даже не подумала противоречить.
— Положи его сюда, — указал я на место передо мной, а когда она аккуратно опустила платье на пол, добавил демонстративно складывая ремень вдвое: — Теперь можешь начинать просить моего разрешения на то, чтобы носить его.
— Конечно, я буду носить его, если такого будет желание моего похитителя, — попробовала увильнуть она, но после того как я звонко шлёпнул ремнём по ладони, закричала: — Я прошу позволить мне носить это платье! Я прошу этого!
— Надевай, — скомандовал я, и женщина стремительно нырнула головой в платье и натянула на себя, даже не поднимаясь с колен. — Встань.
Как только Ина оказалась на ногах, она сразу, испуганным, но восхитительным, типично женским жестом, поправила и пригладила подол платья. Я не раз видел, как это делают даже рабыни со своими крохотными рабскими туниками.
— Ммм, весьма привлекательно смотрится на тебе, — оценил я.
— Правда? — недоверчиво, но заинтересованно спросила пленница.
— Ну, не то чтобы очень, — усмехнулся я. — Но, думаю, если бы оно было покороче, чтобы не скрывать твои бёдра, было бы совсем замечательно.
— То есть, если бы оно было рабски коротким? — уточнила женщина.
— Да, — согласился я, — а ещё было бы неплохо, если у него декольте глубиной до живота.
— И если бы оно было акцентировано украшением на горле, стальным ошейником, — добавила Ина.
— Возможно, — улыбнулся я.
— Тогда давайте я переделаю его согласно вашим вкусам, — тут же предложила она.
— Ну уж нет, — отрезал я, — будешь носить в том виде в каком куплено. По крайней мере, до тех пор пока я не прикажу обратного.
— Конечно, мой похититель, — обиженно ответила женщина.
— На колени, — скомандовал я.
— Да, мой похититель.
— Целуй ноги, — приказал я.
— Да, мой похититель.
— Смотри на меня, — потребовал я.
— Да, мой похититель.