Скиталец в полях асфоделей

– Вот его тачка! Гляньте, какой блатной номерок – Б999СФ. Даже не шкерится, козлина.

Соратники Матвея, тоже вооружившись, кружат вокруг наполированной «инфинити». Мэт в последний раз обращается к зрителям:

– Перемены грянут тогда, когда эти клопы начнут бояться за свои жизни! А пока мы напомним мудакам, что они здесь не власть, что они должны служить нам и нашим интересам! Воздаяние! За «КПХ»!

Мэт растягивает резинку и надевает камеру на лоб. Втроём они крушат авто, сминая железо, разбивая стёкла и фонари. Утилизация длится двенадцать минут сорок пять секунд. При монтаже, который так и не завершится, Мэт увидит дорожку ровно такого хронометража. На последней минуте происходит незапланированное, в кадр вторгается владелец машины. Ещё молодой и подтянутый, но с лицом усеянным морщинами, он врывается на парковку, сжимая в кулаке пистолет, и угрожает всех перебить. Мстители переглядываются – такой подставы они не ждали – и дают дёру, сигая в минивэн. Ревёт движок, но выстрелы всё-таки грохочут, и пули пробивают шину. Фургон выкарабкивается из подземелья, но кренится влево, будто подбитый фрегат, набравший через бреши в трюм тысячу галлонов солёной воды. Минивэн рычит и неповоротливо перестраивается в потоке машин, проезжает на красный и сворачивает в серый и неприметный двор. Затихает.

– Разбегаемся, – командует Мэт.

Блогеры покидают подбитое судно, удирая кто куда. Мэт надевает поверх худи бирюзовый бомбер и в час-пик, толкаясь, спускается в метро. Едет до станции Старая Деревня, ни с кем не созванивается и отключает Интернет.

На стоянке торгового центра он садится за руль жёлто-чёрного «шевроле-камаро». Машина заметная, на вылазки он её не берёт. Оказываясь внутри салона, Мэт наконец-то ощущает облегчение и пишет подельникам в мессенджере, и они отвечают, что тоже в безопасности и что не «вдупляют за тему о подставе». Была договорённость, в первую очередь с Муратом, и почему всё накрылось нужно спрашивать у него. Но Мэт не станет, потому что Мурат ему противен и разговор с ним – хуже пытки электрошоком.

Уже дома, в своей двухкомнатной квартире на Беговой, Мэт совсем успокоился; принял контрастный душ и запустил отснятое видео. Потом безжалостно удалил его и очистил корзину. Ситуация прояснилась чуть позже, когда в Сети всплыли новости об аресте миллиардера Виталия Ярушевского. На YouTube залили несколько роликов с моментом его ареста. Ракурсы были разные, есть даже с балкона четвёртого этажа. В панельную многоэтажку он приезжал к семье умершего друга; следаки выбрали момент намеренно. Ярушевского взяли «за экстремизм и подрывающую устои государства деятельность». Его обвиняют в шпионаже для США и финансировании террористической группировки «КПХ», которая уже на протяжении года ввязывается в партизанские стычки с полицией и Росгвардией. «КПХ» выступает против «политического застоя», борется с коррупцией и угрожает видным политикам и общественным деятелям, симпатизировавшим власти.

Мэт никогда не состоял в «КПХ», он лишь имитировал протестную позицию. Все его «воздаяния» – сюжеты для Сети – не больше, чем постанова, о чём он предупреждает мелким шрифтом в дисклеймере перед каждым роликом. Свой канал на YouTube он, однако, вывел в топ по хэштегу «оппозиция», хотя сам не питал пристрастий ни к одной партии, ни к одному политику. Его заботил капитализм в чистом виде; за последний утончённый коллаб с европейским производителем спортивной амуниции он получил шестизначную сумму, а мимолётные и едва заметные интеграции приносили не меньше сотки за выпуск. Иногда видеохостинг блокировал ролики, тогда они уплывали на какой-нибудь теневой ресурс, где никто ничего не запрещал, но взимал плату за подписку.

И, похоже, сегодня кто-то решил поиметь и его. Камеры парковки наверняка успели заснять рожу Матвея. Теперь он думает сыграть на опережение, залить видео и представить неожиданного гостя как облаву законников. Но расследователей в Сети тьма, мигом вычислят, что это никакой не актёр и тем более не фээсбэшник, и тогда репутация блогера зашатается, как мост над рекой Квай.

Ему звонит мама, спрашивает, заплатил ли он за квартиру и какие пары пропустил.

– Не скучно тебе там одной в зажопинске? – отвечает он вопросом.

– Матвей, зачем же ты так? Не Простоквашино, конечно, нет говорящих кота и собаки, даже Печкин в гости не заходит, но мне спокойно. Иногда навещает Виолетта Сергеевна, играем с ней в шахматы и подкидного.

– Могу приехать. Пары вводные, одни лекции. Потом мне скинут, я прочитаю. Поживу чутка в этой дыре, здоровье поправлю.

Мать молчит, но ровно столько, чтобы согласие не стало похожим на отказ одолжением.

– Чудесный мальчик собрался навестить маманю, какая радость. Тогда захвати кокосового молока, муку и сигареты, мои почти кончились, а в город пилить неохота.

– Сиги я забуду, пожалуй.

– Тогда можешь не приезжать, сын! Шутка. Когда соберёшься?

– Манатки в сумку накидаю и лечу.

Ему звонит девушка, записанная в телефонной книге как Грелка. Но он не успевает ответить, и звонок скатывается в пропущенные.

– Короче ма, я выезжаю, – говорит Матвей и сбрасывает.

Собирается перезвонить Грелке и видит СМС от матери: «Не гони, сын. Я серьёзно. «Парламент», акваблю. Два блока. Доставь курево в сохранности. Целую».

>>>

Матвей запаздывает с отъездом, в Сети появляются новые подробности об аресте Ярушевского, которые юношу настораживают. Их с миллиардером ничто не связывает, но система устроена причудливо, и его интернет-деятельность вкупе с новым пока ещё не обнародованным видео может стать роковой комбинацией в игре, за которую накажут хлёстким кнутом. Когда поднимается вьюга, метёт без разбора. Матвей вынес эту истину из книг по истории и политологии, поэтому стоило торопиться, чтобы укрыться в безмятежной тени.

Грелка дуется, Грелка сердится, Грелка негодует. Её нога, запрокинутая на ногу, метрономом отмеряет ритм биения сердца, и кажется, что коленный сустав не выдержит такого напряжения и развалится.

– Тебя и там найдут, бестолочь! – говорит Грелка.

Начинающая актриса, училась на курсе Ясуловича и преуспела, отмечена премией Chopard Talent Awards за роль слепой стенографистки; полфильма пришлось щеголять в плаще на голое тело, но Грелка выносливая. Потом сутки отогревалась в горячей ванне. Матвей уступал ей шесть лет, но их это не смущало. Грелке нравятся парни помладше. Некрасивая, но заметная, как цепляющий взгляд порез на орнаменте дорогих обоев; она гордилась своей несуразной глиняной внешностью, могла лепить из неё кого угодно. Грелка носила блонд и цветочный аромат, одевалась в элегантное, если уместно, и в удобное, если придётся. Матвей называл её принцессой Монако, а потом каким-то только ему понятным образом редуцировал Грейс Келли до Грелки. Но ей даже нравилось.

– Шантажировать будут. Бабла спилить захотят. Движ начнётся! А пока тянут кота за гриву. – Прикидывает варианты Матвей.

– Easy, звезда Рунета. Ты не знаешь, what really happened. Maybe, тебя разыграли? Шутников сейчас овердохера. Пранкеры всякие, ты в этом зашкваре лучше разбираешься, – говорит Грелка, но её нога всё не унимается.

– Полегче, колотушка, – просит Матвей и кладёт ладонь на её подпрыгивающее колено.

– Удрать хотел. Перед фактом поставить. Rookie! Негоже так с дамой!

– Не агрись, знаю. – Матвей её обнимает. – Гоу со мной.

– Съёмки у меня завтра. Прикинь, в шесть тридцать. Капец какая рань.

– Извиняй, остаться не могу. Очко играет, надо бы затихариться. – И после паузы. – Грелка, давай порешим так – ты снимаешься в своём сериале, а я недельку торчу в деревне у матушки. Когда всё закончится, рванём в Грузию, будем жрать хинкали и бухать винишко на верховьях Казбека.

– И катаемся на лошадках, – она грозит ему пальцем и щурится.

– Пожалей мои коконьки!