Скиталец
Шрифт:
Она взяла винтовку и спустилась по лестнице.
К тому времени, как она поела и приняла душ, снаружи уже совсем стемнело. Лара дважды проверила замки — даже незначительная защита, которую они обеспечивали, была лучше, чем ничего, — и поднялась в комнату Ронина. Она скользнула под одеяла, которыми он пользовался, только когда ложился с ней, положила винтовку рядом с собой и положила голову на его подушку.
Лара глубоко вдохнула; запах был слабым, но его землистый аромат сохранился.
Хуже всего было только по ночам, когда она ожидала прихода Ронина. После ухода Табиты — Лара проводила ночи в одиночестве и крепко спала, несмотря на свои опасения. Почему сейчас это
Ответ был прост. С Ронином она чувствовала себя в безопасности, а не в этом месте. Она доверяла ему достаточно, чтобы ослабить бдительность. Еще до того, как они легли в постель, она почувствовала его присутствие и знала, что он придет при первых признаках беды. Совсем как в ее первую ночь здесь, когда она чуть не разбилась, упав задницей на холодный пол в ванной.
Чем скорее она уснет, тем скорее наступит завтра, и она будет намного ближе к его возвращению. Глубоко дыша, она расслабилась, представляя его тело, прижатое к ее.
Как раз в тот момент, когда она засыпала, ее разбудил глухой удар. Она лежала, уставившись в потолок, и напрягала слух, пытаясь расслышать еще что-нибудь. Грохот внизу заставил ее выкарабкаться из-под одеяла. Она схватила винтовку и отползла к стене, грудь ее тяжело вздымалась, а сердце бешено колотилось.
Еще один глухой удар, за которым последовал скрежет, как будто что-то волокли по полу. Тяжело сглотнув, она поправила хватку на винтовке, держа ее так, как показал ей Ронин перед уходом. Она не собиралась прятаться и ждать, пока что бы то ни было, что бы это ни было, поймает ее. Лара будет сражаться. Если бы ей суждено было умереть сегодня ночью, она бы не пряталась в темноте.
Она проскользнула через открытую дверь в коридор, бесшумно ступая по мягкому ковру. Прижавшись к стене рядом с лестницей, она сделала еще один успокаивающий вдох и стала ждать.
Внизу снова послышался шум. Тяжелые шаги, а затем звук волочения. Это повторилось несколько раз, закончившись скрипом дерева стула за рабочим столом Ронина. Чем бы ни была эта штука, она сидела в кресле Ронина.
Лара выглянула из-за угла. В главной комнате было темно; она держала шторы задернутыми, пока его не было, опасаясь, что ее увидят. Теперь все было тихо, кроме биения ее собственного сердца.
Выпрыгивание из окна второго этажа, скорее всего, означало бы перелом ноги, что было равносильно смерти, а забираться на чердак сейчас было бы слишком шумно. Были и другие места, где можно было спрятаться, но если он начнет искать… какого черта он просто сидел там, внизу?
Черт. Зажмурив глаза, она прислонилась головой к стене. Я могу это сделать. Ронин сказал, что эта штука способна нанести удар даже по ботам.
Если бы она могла хотя бы попасть в эту штуку, у нее был бы шанс выбежать через парадную дверь и спрятаться где-нибудь еще, пока Ронин не вернется. Это означало, что она должна была увидеть это. Как только она щелкнет выключателем, у нее будет всего секунда, чтобы прицелиться и выстрелить. Пока кресло не сдвинули с места, она точно знала, где находится стул, знала, куда направить пистолет…
Каждый шаг вниз по лестнице был мучительным, ее легкие горели от напряжения, она старалась не дышать. Ковер смягчал ее шаги, но она осторожно распределяла свой вес, зная, что малейший скрип выдаст ее.
Она сфокусировала взгляд на тени там,
где должен был находиться стул, бросив взгляд в сторону только для того, чтобы заметить едва заметный белый огонек выключателя на ближайшей стене.Я могу это сделать.
Лара включила свет и спрыгнула на нижнюю ступеньку лестницы. Она вскинула винтовку, прижала приклад к плечу и направила дуло на фигуру в кресле. Она нажала на спусковой крючок.
Звук был похож на раскат грома, заполнивший всю комнату, и неожиданная отдача винтовки чуть не вывела ее из равновесия. Она не стала терять времени; она развернулась и побежала к входной двери.
Что-то глухо стукнуло и заскрежетало позади нее. Чья-то рука сомкнулась вокруг ее лодыжки, резко остановив движение. Винтовка выскользнула у нее из рук, когда она упала, с грохотом ударившись об пол в нескольких футах от нее. Крича, она вцепилась в половицы и дико пнула существо позади себя, пытаясь достать пистолет. Существо схватило ее за другую лодыжку и оттащило назад. Ее безразмерная рубашка сбилась вокруг талии, обнажая ее.
Мир закружился, когда Лара перевернулась на спину. Бот навис над ней, прижимая руку к груди, чтобы удержать ее.
Его одежда почернела и была изодрана в клочья. Обожженная, расплавленная кожа прилипла к обнаженному металлу. От него слабо пахло горелой резиной. Металлическое лицо сменилось чем-то, что могло бы быть человеческим выражением, если бы на нем была кожа, но его зубы были сжаты в оскале скелета за маленькими пластинками, которые должны были бы шевелить его губы. Боты с таким металлическим лицом были только у железноголовых.
Ее страх перерос в ужас. Если бы он хотел убить ее, это было бы одно дело; это было бы сделано быстро. Но то, как он был навис над ней, то, как он прижимал ее к земле…
— Лара, — сказало оно.
Лицо Военачальника вспыхнуло перед ее мысленным взором. Она билась под удерживавшей ее нечеловеческой хваткой, пинала и шлепала, не обращая внимания на боль, когда ударялась о твердое тело.
— Лара, — снова сказал бот, и его голос проник сквозь ее ужас.
Она замерла. Голос бота был точь-в-точь как у Ронина. Тяжело дыша, она посмотрела ему в лицо. Один из его глаз был поврежден, в глазнице застрял зазубренный кусок металла в форме диска. Другой был знакомого оттенка зеленого.
— Ронин? — прохрипела она.
— Кто же еще это может быть?
— Я думала, ты ебаный железноголовый! — ее ужас утих, сменившись ужасом, когда ее осенило осознание. — О Боже мой! Что с тобой случилось? Больно?
Она подняла руки, чтобы коснуться его лица, но он отвернулся прежде, чем она прикоснулась к нему.
— Прямо сейчас я почти ничего не чувствую.
Лара положила руки ему на щеки. Он потянулся, чтобы убрать их, но остановился, когда она сказала:
— Не надо, — его металл был теплым под ее ладонями.
— Я вижу страх в твоих глазах, — сказал он. — Тебе не обязательно смотреть на это.
— Я думала, ты один из них. Если бы я знала, что это ты… Я бы никогда не боялась тебя, Ронин, — еще одно осознание поразило ее, на этот раз ударом в живот. — Я в тебя стреляла? О, черт!
— Ты промахнулась, — его губы изогнулись в подобии улыбки. — Как-нибудь поговорим об этом. Ты ужасный стрелок.
— Не похоже, что я когда-либо раньше стреляла из винтовки. Боже, ты дерьмово выглядишь! Что случилось? — она осторожно провела большим пальцем по диску, торчащему из его глаза; диск не сдвинулся с места. Ее глаза, и без того щиплющие, затуманились.