Склад

* * *

– Мы к директору, – показав свое удостоверение, майор пошел сразу к директору, где попросил пригласить Туманову и ее лечащего врача, – мы забираем Туманову.

– Извините, товарищ майор, а полковник Гончарук об этом знает? – спросил директор.

– Я не знаю, о чем Вы разговаривали с Богданом Даниловичем, но, если будете покрывать его дальше, то Служба безопасности займется и Вами.

– Верочка, – Настя бросилась обнимать подругу, которую привели в кабинет директора. Но та ее не узнала – женщина дрожала, не понимая, что происходит.

– Сейчас Вы мне напишите объяснительную, где укажете препараты, назначенные Тумановой, – обратился Линник к вошедшему лечащему врачу Верославы, – и, главное, по чьему именно приказу все это происходило.

Врач посмотрел на директора – тот кивнул.

– Хорошо. Это было указание полковника Гончарука. Он сказал, что Туманова подозревается в сокрытии важной информации, представляющей интерес для Службы безопасности Украины. Учитывая, что Верослава Андреевна к тому же страдает тяжелой формой шизофрении, были назначены инъекции галоперидола с сульфазином.

– Какая шизофрения, Вы о чем? Мы же обсуждали с Вами это вопрос – Туманова абсолютно здоровая женщина, – майор был крайне удивлен.

– Но товарищ полковник сказал…

– Я все понял, – перебил врача Линник, – пишите.

У выхода из психиатрической клиники к ним подошли два человека и предъявили свои удостоверения.

– Служба внешней разведки России, – представились они.

Артем Борисович растерялся, но Золотарева ему шепнула:

– Я в Москве отдала им документы Максима и рассказала обо всем.

– Совершенно верно, – подтвердил один из сотрудников, – но этим делом занимаются другие люди. Мы же уполномочены привезти в Москву Туманову Верославу Андреевну и Золотареву Анастасию Владимировну.

– Это еще зачем? – удивилась журналистка. Понятно, что Верослава в этом разговоре принимать участия никак не могла – она стояла рядом, совершенно безучастная ко всему происходящему вокруг.

– На это есть распоряжение вышестоящего руководства. В Москве вам все объяснят, ничего не бойтесь.

Затем, обращаясь к Линнику, разведчик произнес:

– Мы здесь уже давно и ведем собственное расследование. Вы же понимаете. Что женщинам оставаться в Украине небезопасно. Мы заберем их с собой. Туманову восстановим в нашей клинике – ее способностями заинтересовался спецотдел. Ну, а журналисты в нашем деле всегда играли не последнюю роль. Сейчас мы заедем за документами и необходимыми вещами, а затем – сразу же в аэропорт. Билеты уже имеются.

Майор понимал логичные доводы сотрудников СВР, но прощаться навсегда с Тумановой и Золотаревой он почему-то не хотел. Видя его сомнения, Анастасия произнесла:

– Я Вам оставлю адрес, где мы будем жить в Москве – это квартира моих родителей.

На том и порешили.

Женщины сели в машину к разведчикам, а Линник поехал к своему дяде, по дороге позвонив в Службу собственной безопасности.

* * *

Майор застал Гончарука, спешно выходящим из своего кабинета. Тот, завидя, Артема, гневно произнес:

– Ты зачем увез Туманову из клиники? Где она сейчас?

– Может, вернемся в кабинет и поговорим? – спокойно ответил Линник.

– Ты – предатель. Предатель семьи, предатель Родины! Что с тобой разговаривать?

– Я ли, товарищ полковник? – строго ответил Артем Борисович, – у меня есть как раз все доказательства обратного.

Богдан Данилович вернулся в свой кабинет.

– Ты веришь этим преступницам, а не своему дяде?

– Мой дядя раньше был для меня примером, но на предателя я походить не хочу, – категорично ответил Линник.

– Где Туманова и Золотарева? – поинтересовался Гончарук.

– Уже не в Украине. Полчаса назад они улетели в Москву.

– Возомнил себя борцом за справедливость? – вскричал полковник, – а как же милосердие, особенно к своей семье? Или для тебя справедливость выше этого?

– Семью свою я люблю – это мой тыл. А милосердие – к кому? К преступнику?

– Твой тыл? – улыбнулся Богдан Данилович, – ну что же… Раз уж ты пошел против меня, поговорим откровенно. Между прочим, твоя жена, Вероника, была моей любовницей.

Линник вздрогнул, а Гончарук продолжал:

– Очень правильная, исполнительная девочка. Свои люди в семье, знаешь ли…

– Ты – сука, – еле проговорил майор.

– Ну и что. И ведьма твоя давно уже была бы моей. Я вчера навещал ее. И все бы получилось, вот только обкололи ее дрянью всякой и в самый неподходящий момент у нее припадок начался. Тут уж не до романтики.

– По твоему же приказу и обкололи.

– Принципиальная уж больно, – ничуть не смутился Гончарук.

Мир Артема Линника, который он так долго выстраивал, рушился: семья, карьера. Зато открывался новый путь. Ему вспомнились слова, произнесенные Верославой перед расставанием. Она все время молчала, погруженная в свои мысли, но перед тем, как сесть в машину к сотрудникам СВР вернулась в реальность и произнесла, глядя прямо ему в глаза:

– Отпуская прошлое, можно получить силу для будущего.

В кабинет полковника вошли пять человек.

– Это сотрудники Службы собственной безопасности, – пояснил Линник, – наш разговор был записан на диктофон. А вот – заявления от директора психиатрической клиники и лечащего врача Тумановой.

С этими словами майор передал записывающее устройство и бумаги вошедшим людям.

– Гончарук Богдан Данилович, пройдемте с нами.

* * *

– Вероника, дети выросли, с карьерой у тебя все сложилось удачно – за тебя я спокоен. Думаю, развод в нашей ситуации будет наиболее оптимальным решением, – произнес в заключение разговора с женой Линник.

Разговор был тяжелым, но необходимым, учитывая то, что Артем Борисович узнал от Гончарука.

– Я много лет жил в обмане и теперь не вижу смысла это продолжать.

Жена не была против – они давно были чужими друг другу.

* * *

«Мое писание давно начертано жилками по листве, реками по земле, облаками по небу»

Ярослав Волохов

г. Киев, склад торгово-производственной компании