Сколько стоит небо

– Ни малейшего понятия, кто тут чей, - пробормотал я, выползая из-под Ашерры.

– А сразу почему никому не сказал? И как ты его нашёл, а? Ты поэтому на охоту хотел поехать - почувствовал Зов? Или как там это у Всадников называется?
– начал засыпать меня вопросами Ги, но от дверей послышался голос Орсавьеля:

– Мне тут сказали, что у вас дра...
– брат переступил порог комнаты и на секунду замер, -...кон.

Мы с Ги переглянулись и глупо захихикали. Видимо, Маираэль всё-таки побежал разносить панику по деревне.

– А я уж думал, что это Маир так неудачно шутит!
– озадаченно почесал затылок Орсавьель.

– А чем вам не нравятся драконы?
– пискнул Ашерра, уже успевший превратиться обратно.

Просто - р-раз!
– и на полу сидит уже не молодой дракончик, а восьмилетний мальчишка с тёмными волосами и лукавыми зелёными глазами. Сидит и недовольно смотрит на дядю-эльфа, хлопающего глазами у порога.

– Обратно можешь?
– соскочил с печки Гинко и сразу начал приставать к Ашерре.

– Неа, - замотал головой мальчик.
– У меня обращаться получается случайно. Мама говорила, что для моего возраста такое спон-тан-но-е, - он с трудом выговорил это слово, - превращение вполне нормальное явление.

Кое-как, на пару, нам с Ашеррой удалось объяснить, как вообще получилось, что он - мой дракон. Мальчик быстро протараторил драконью легенду о том, что некоторые крылатые ящеры появляются на свет только с половиной души, а вторая попадает в тело разумного двуногого существа, которое пригвождено к земле и страдает из-за невозможности подняться в небо - драконья часть его души требует своего. Иные не выдерживают и оканчивают жизнь самоубийством. Но те, кто поистине сильны духом, а значит имеют полное право подняться в небо, рано или поздно встречаются со своим драконом. После какого-то момента и дракону, и его Всаднику начинают сниться сны, где они видят фрагменты жизни друг друга.

– Мама говорила, что это своего рода испытание. Что дракон без Всадника не может надолго обращаться, а Всадник без дракона - взлететь в небо. А ещё она говорила, что нынешние, одомашненные драконы, не умеют превращаться в людей. Поэтому Всадникам перестали сниться сны, и своего дракона они находят интуитивно, но заметно позже и с большей вероятностью ошибки.
– Ашерра смешно сморщил нос и нахмурился, что-то вспоминая.
– А папа говорил, что люди неправильно поступают, запрещаю будущим Всадникам летать до того момента, как они находят своего дракона. Чувство полёта помогает быстрее проснуться крылатой душе, вот!

А ведь верно! Когда мне стали сниться те странные сны, где я был вроде и я, но совсем не я? Именно после того, как я поднялся в небо на Аршарес. Кстати, не помешает расспросить Ашерру про тот мой первый сон - от кого он тогда бежал?

Тем же вечером, устроившись на своей кровати у окна, я сидел и задумчиво глядел на улицу. Мои размышления были прерваны самым наглым образом. Ашерра уселся на мои ноги, завладел моей рукой, которой начал водить по воздуху, и уходить, судя по всему, не хотел. Я предпочёл не обращать на него внимания и вернулся к своим мыслям. Как оказалось, зря я это сделал. Обделённый вниманием дракон - вредный дракон. Мальчишка захватил и вторую мою руку и стал ими хлопать. Тогда я попытался спасти свои ноги и подгрёб их поближе к себе, скрестив. Ашерра подполз ближе и снова на них уселся, боднул меня затылком, и я упал на спину.

– Всё, всё, сдаюсь!
– захохотал я, когда заметил, что дракон подумывает над тем, как бы поудобнее усесться на меня верхом, чтобы я уж точно никуда не сбежал.

Гордо задрав подбородок, Ашерра отпустил мои руки и устроился рядом.

– Ты лучше мне вот что скажи.
– Мальчик серьёзно на меня посмотрел, готовый слушать.
– Когда мне первый сон снился про тебя, у меня после него имя в голове возникло. Аша. Что бы это могло значить?

– Это значит, что ты - точно мой!
– оскалился дракон, больно ткнув меня пальцем в грудь.
– У каждого дракона есть два имени. То, которое он получает при рождении, - тайное и сокровенное, о нём знают лишь самые близкие; и то, которое дракон выбирает себе сам, - общее, по нему его называют остальные. Моё настоящее имя - Аша. И раз ты его знаешь, то ошибки тут никак уж не может получиться.

– Аша, - прикрыв глаза, улыбнулся я.
– Ashar. Тайна, да?

– Угу, - немного погодя ответил мой дракон.
– Я родился в самый разгар охоты на драконов, поэтому меня так и назвали. А откуда ты знаешь наш язык?

– Друг научил. Постой, в самый разгар охоты на драконов? Но ведь это... почти четыреста лет назад?!

– Мне триста пятьдесят один год!
– тоном, не предполагающим шуток, произнёс Ашерра.

С ума сойти! Мой дракон почти в двадцать пять раз меня старше! Но отчего-то я не стал ужасаться этому факту или переживать из-за него. Меня пропёрло на истеричное хихиканье, которое Аша почему-то принял на свой счёт. И очень сильно ткнул меня пальцем под рёбра. Ауч! Это, видимо, месть за мои такие выходки. Никогда бы не подумал, что это так больно и неприятно. Больше не буду так делать, честно-честно! И хихикать над драконами тоже не буду, ибо чревато.

– То-то же, - самодовольно кивнул мальчик - а такой ли уж мальчик?
– и завозился у меня под боком, устраиваясь удобнее.

– А знаешь, моё имя тоже имеет перевод. Со Старшего наречья Лираэриталь - Серебряное Крыло.

– Кра-а-асиво-о, - протяжно зевнул Ашерра, устаивая свою голову на моём плече.

– Ты здесь, что ли, собираешься ночевать?
– поинтересовался я у него.

– Ага! Я теперь всегда с тобой буду, - в подтверждение своих слов он вцепился в меня руками, закинул поперёк моего живота ногу и напрягся, готовый выдержать нешуточный бой, чтобы остаться здесь, рядом.

– Ну куда я могу деться, а?
– засмеялся я, но всё-таки задумался.

Вспомнился мёртвый лес и страшный хохот за спиной. Снежная пустыня и ощущение того, что в ней меня уж точно не найдут. Сколько всего он успел пережить за свои триста пятьдесят лет? Остались ли живы его родители или он их, как и я, потерял? Я ведь тоже, когда подружился с Тиссаром, всюду ходил за ним хвостиком и боялся, что он пропадёт, исчезнет из моей жизни. И я снова останусь абсолютно один.

– Давай уже спать?
– шепнул ему я и почувствовал, как дракон под моим боком расслабился и тихонечко облегчённо выдохнул.

По драконьим меркам Аша - ещё совсем ребёнок или уже нет? И если его человеческий облик - восьмилетний мальчишка, то что это может значить? Что триста пятьдесят лет - это аналог восьми человеческих? Или что он психологически находится именно в этом возрасте и поэтому внешний вид у него такой же?

– Я ещё совсем ребёнок по драконьим меркам, - хихикнул Аша.
– Это люди переделали драконов, и теперь "домашние" растут куда быстрее и в свои пятьдесят выглядят так, как я выглядел бы только лет в тысячу. Хотя от внутреннего состояния и психологического возраста тоже много чего зависит. Например, второе, человеческое обличье. И да, я читаю твои мысли. Ты - мой Всадник, поэтому я без особого труда могу настроиться на тебя. А вот других мне "читать" сложнее.

О боги! Мой дракон - маг ко всему прочему. Ментальный!

– Угу, - опять хихикнул он.
– И не только ментальный. А если ты немного потренируешься, то сможешь настроиться на меня, и тогда мы сможем разговаривать мысленно. Как ты с драконом своего друга-Всадника разговаривал, понимаешь? Просто ты не маг, и тебе сложнее будет всё это понять.

– Спать!
– рявкнул я.

Уже поздно, а мы тут всякие глупости болтаем. Впереди ещё море времени и возможностей, чтобы со всем этим разобраться. Нет ничего полезнее здорового крепкого сна! Так что пусть некоторые драконы, если хотят спать рядом, перестанут болтать и ворочаться.