Сколько ты стоишь?
Шрифт:
Она вон как позеленела. Как настоящая кикимора. Папку уронила, сама чуть в обморок не грохнулась…
Нет, Берестов её не винил. Просто хотелось объяснить, что это была случайность, что он в жизни бы не стал… Но она ведь наверняка даже не дослушает.
А ещё у их «диалога» были свидетели. Вышедший из своего кабинета Сергей Мишин, с которым Илью ранее познакомил генеральный директор, смотрел на разыгравшуюся сцену с откровенным изумлением.
И когда Варя убежала, он подошёл ближе к Берестову и задумчиво протянул:
— Знаешь, я за семь лет работы с Варей никогда
Илья слегка поморщился.
— Накосячил я. Но это… личное.
Сергей хмыкнул.
— Да я уж понял, что не общественное. — Немного помолчал и неожиданно добавил: — Слушай… ты «Простоквашино» смотрел?
— «Простоквашино»? — удивлённо переспросил Илья. — Ну да, конечно.
— Тогда ты наверняка помнишь, как мама предложила папе жить с котом. А он ей ответил, что этого кота в первый раз видит, а с ней уже давно живёт. Помнишь?
— Ну, — кивнул Берестов, всё ещё не понимая, о чём толкует Мишин.
— Ну вот, — удовлетворённо протянул Сергей. — Тебя я на прошлой неделе впервые увидел. Ты хороший парень, конечно… но с Варей я уже семь лет вместе работаю. Врубаешься?
Илья усмехнулся.
— Теперь врубаюсь.
— Ну вот. Обидишь — я тебя на ленточки порежу через шредер, — продолжил Варин начальник тем же на редкость дружелюбным тоном.
— Я не обижу.
«Хотя бы потому, что обидеть сильнее уже невозможно…»
— Надеюсь.
Мишин ушёл к себе, а Илья отправился вслед за Варей.
Значит, Варя Михайлова. Не Ева.
Варя. Какое милое тёплое имя…
Она не помнила, сколько просидела в туалете. Но в конце концов поняла — надо выйти. Вечно сидеть тут невозможно, это какой-то детский сад. У неё там работа стоит, коллеги ходят… А этого Берестова просто надо предупредить: подойдёт ближе, чем на метр, и Варя его кастрирует. Канцелярским ножом!
Но она всё равно оказалась не готова к тому, что Илья будет ждать её у стены напротив женского туалета… Поэтому Варя в нерешительности застыла на пороге, и поплатилась за это — идущая следом женщина хорошенько вдарила ей дверью по спине.
— Ай!
— Не стой ты тут, люди ходят, — буркнула выходящая из туалета сотрудница, оказавшаяся одной из бухгалтерш.
Варя осторожно отошла чуть левее и испуганно задёргалась, когда Берестов сделал шаг вперёд, к ней.
Выставила руки и вжалась в стенку. Мужчина чуть поморщился.
— Я не подхожу, не подхожу. Просто нам надо поговорить, а делать это через коридор неудобно. Хочешь, пойдём в кафе?
— Нет! — рявкнула Варя, но руки всё же опустила. — В переговорную пошли. Там стены стеклянные, если что!
— Если — что? — Берестов чуть усмехнулся, и Варя от возмущения едва не взорвалась: он ещё смеет насмехаться!
— Если ты опять вздумаешь меня изнасиловать! — зашипела она и со злобным удовлетворением заметила, как мужчина слегка побледнел.
— Не вздумаю. Но если тебе так спокойнее — пойдём в переговорную. Проводишь?
Варя кивнула и медленно пошла вдоль
стеночки, каждую секунду оглядываясь на Берестова, дабы при необходимости пресечь его попытки подойти ближе.Но попыток таковых не было. Илья послушно шёл за ней посреди коридора, и единственное, чем он прикасался к Варе, был его взгляд.
Малая переговорная оказалась свободна, и девушка вздохнула с облегчением. В случае, если бы она была занята, Варя даже не представляла, куда вести Берестова. Если только говорить с ним на своём рабочем месте, но вряд ли это возможно сделать без свидетелей. Он парень молодой, симпатичный, скоро к нему валом повалят знакомиться.
Молодой. Симпатичный. Опомнись, Варя! Он тебя ремнями к столу привязал, кляп в рот засунул и трахнул, приняв за шлюху. Какой же он после этого симпатичный?!
Но у Вари, увы, всегда было обострённое чувство справедливости. И она довольно легко признавала, что Илья симпатичный, невзирая на это изнасилование. Вот только его симпатичность не значит, что она сейчас растает и побежит ему ноги целовать. И ногти полировать.
В переговорной они сели друг напротив друга, и Варя не выдержала — отвела взгляд. Вновь накрыло паникой. Только колоссальным усилием воли удалось её погасить — всё же они сейчас не в его квартире, а на работе, да ещё и в «аквариуме»…
— Я понимаю, ты считаешь меня первостатейным мерзавцем… — начал Илья, и девушка чуть усмехнулась. — И я не буду тебя переубеждать. Ты имеешь право так считать, я повёл себя с тобой очень глупо и грубо.
— Глупо и грубо? — съязвила Варя, скрещивая руки на груди. — Так это теперь называется, да?
— Называть это можно как угодно, — сказал Берестов спокойно. — Мы с тобой не юридический документ сейчас оформляем. Я пытаюсь извиниться. Я виноват. Но если ты думаешь, что мне очень приятно осознавать себя насильником, ты ошибаешься.
— Я ничего не думаю, — буркнула Варя. — Я стараюсь жить дальше, а ты своим появлением здесь расстраиваешь мои планы и душевное спокойствие. Я не идиотка, как ни странно. Я поняла, что ты принял меня за шлюху. И так уж сложилось, что я не успела сообщить об ошибке, слишком уж быстро ты… Короче, у меня нет никакого желания это обсуждать. Я просто не хочу тебя видеть. И знать о твоём существовании на этом свете тоже не хочу.
Варя подняла голову и впервые за разговор посмотрела прямо на Берестова. Далось это ей с трудом, но хорошо, что далось — у него оказалось очень интересное выражение лица.
Сожаление, досада, жалость, даже злость — столько всего там отражалось…
— Я понимаю, — сказал Илья будто бы с усилием. — Я тоже не идиот. Я тебе противен.
Он явно не спрашивал, а утверждал, поэтому Варя не стала кивать. И переубеждать Берестова тоже не стала.
Ну, противен. Можно подумать, это для него трагедия.
— Я не хочу мешать тебе жить, Варя. Поэтому я уволюсь.
Девушка удивлённо моргнула и поймала себя на желании глупо открыть рот.
— Но…
— Никаких «но», — отрезал Берестов. — Кроме вашей конторы, мне ещё в трёх местах как минимум работу предлагали. Не пропаду. А ты будешь жить спокойно.