Скользкий

– Сам его принимай. Ухх! – Запнувшись, я отбил пальцы на левой ноге о выступавшую из пола крышку люка.

Блин, понаделал у себя черт-те чего, так и шею сломать можно. Хотя, что ни говори, запасной выход штука крайне полезная. Насколько мне было известно, помимо люка, ведущего из кухни в квартиру этажом ниже, у Кирилла было заготовлено еще как минимум три варианта для экстренного отступления: ход в соседнюю квартиру из стенного шкафа в спальне, лестница на крышу из детской и привязанный к вбитому в стену костылю нейлоновый трос, длины которого как раз хватало для спуска на первый этаж.

Чертыхнувшись, я открыл шкафчик, нашарил там упаковку таблеток активированного угля и, кинув шесть штук в железную кружку, залил их водой из стоявшего на раковине кувшина. Фу, какая гадость…

Допив разведенный водой активированный уголь, вернулся к столу, снял куртку и повесил ее на спинку стула.

– И это ты мне что-то про ствол втирал? – ткнул пальцем в болтавшуюся у меня под левой подмышкой кобуру Кирилл. – А сам с такой дурой таскаешься!

– Производственная необходимость.

– Ага, как же, как же. Я-то думал, что хоть у тебя ума хватит с этими идиотами не связываться.

– С какими идиотами? – не понял я.

– С Селиным и Датчанином. С казаками-разбойниками, блин, недоделанными.

– Так это ты вообще-то куда-то завтра с Денисом собираешься.

– А что я? Я так, консультант.

– Ты мне вот что скажи, консультант. – Я встал, подошел к окну и посмотрел на улицу. Темно. Надо бы до «Гавани» двигать. – Откуда наркота новая взялась?

– Кто бы знал, откуда она взялась, кто бы знал… О! Хочешь прикол? – не дожидаясь ответа, Кирилл подошел к мусорному ведру и, пошарив в нем, достал блеснувшую в свете лампады алым ампулу. – В курсе, что капля никотина убивает лошадь, а хомячка разрывает на куски? Смотри.

Кирилл достал из шкафа литровую банку, снял с нее полиэтиленовую крышку и отломил кончик ампулы над уныло шевелившим усами тараканом. Алая капелька упала ему на спину, и тут же хитин панциря лопнул, а лапки скрутило, словно их опалил невидимый огонь.

Я обалдело уставился на банку:

– Это еще что такое?

– Всего лишь доза «куража». – Как ни в чем не бывало Кирилл накрыл банку крышкой и убрал ее к мусорному ведру. – Очень уж у тараканов внутренний мир ограниченный. Их от переизбытка чувств просто на куски рвет. Но если каждый день эту дрянь внутрь себя пихать, то и человека надолго не хватит. И хорошо, если просто уродом останешься. Впечатляет?

– Не то слово. Тебе бы лектором общества трезвости подрабатывать. – Я потрогал болтавшийся на цепочке амулет «Ангела-хранителя». Надо бы поосторожней с этими алхимическими штучками. К чему приводит перенасыщение магической энергией, мне только что очень даже наглядно продемонстрировали. – Сам придумал?

– Сам, все сам, – вздохнул Кирилл. – Может, по маленькой? За встречу?

– Да мне идти пора. – Я снял куртку со спинки стула.

– Ну и куда ты сейчас пойдешь? Давай, оставайся. Я тебе в комнате с Селиным постелю. Хоть потреплемся, когда еще такой случай будет?

– У тебя ж дела завтра? Все равно пить не будешь. Да, честно говоря, у меня желания пить никакого.

– Не хочешь пить – не пей. Я тебе насильно вливать не буду, а себе сейчас сварганю что-нибудь расслабляющее безалкогольное.

– Покушать-то у тебя есть чего? – сдался я. Нет, пить не буду, просто по ночному Форту ползти не хочется.

– Иди в комнату, я сам все принесу. – Кирилл выставил на стол банку тушенки и достал нож. – Да, ты сколько весишь?

– Ты мне тушенку по граммам отмерять будешь?

– Это для другого.

– Для чего?

– Сюрприз будет.

– А стоит ли?

– Стоит.

– Ну килограмм шестьдесят – семьдесят.

– Все, иди давай.

Хмыкнув, я взял лампаду – Кириллу она все равно без надобности – и медленно пошел в зал. От огонька по стенам побежали тени, а привычные очертания предметов вдруг сделались таинственно-зловещими. Войдя в комнату, первое время никак не мог понять, что за странная конструкция возвышается в углу, и, только посветив, разглядел проигрыватель грампластинок «Россия», к которому зачем-то приделали проклепанный раструб из скрученного жестяного листа. А что это за странный ящик с рукояткой, как у шарманки? Граммофон? И он работает? Похоже, да: на журнальном столике лежала стопка пластинок.

Ладно, мы-то где сидеть будем? Приметив широкий подоконник, я поставил на него лампаду и перетащил поближе два стула. Будем, значит, видом ночного города любоваться. Звездное небо, опять-таки, над головой.

– «На патефон поставлю пластинку и застрелюсь под музыку Стинга»? – кивнул я на проигрыватель, когда минут через пять Кирилл притащил блюдо с холодными макаронами и две кружки с резко пахнущей жидкостью.

– Зря смеешься, – Кирилл покрутил ручку завода и опустил иглу на грампластинку. – Песни на три хватает.

Тихий шорох сменился звучащей не очень громко, но вполне различимой мелодией.

Солнечный остров скрылся в туман,Все очень просто – сказки обман…

– Я сначала хотел от динамо-машины запитать, но потом подумал: тут за день так убегаешься, потом еще вечерами педали крутить… Это не для меня. – Кирилл вышел на кухню и уже оттуда продолжил?: – Плюнул я на это дело. Пусть лучше она тише играет, но зато для души.

Он вернулся с чайником и поставил его на пол.

– Это еще что за гадость? – Я пощелкал пальцем по кружке.

– Вытяжка из сока снежной ягоды. Жутко полезная, но вкус отвратительный. – Кирилл достал из кармана бумажный пакетик, надорвал и высыпал его содержимое мне в кружку. Жидкость забурлила, но неприятный запах сразу же пропал. Второй пакетик он высыпал себе и вытащил из кармана штанов электронные часы. – Тут главное время засечь.

– Знакомые часики. У Селина подрезал?

– Не подрезал, а взял попользоваться. Они ему сегодня все равно без надобности. – Кирилл в три глотка выпил свой сок и, зажав вилку между указательным и средним пальцами – большой палец на правой руке давным-давно оторвало не вовремя сработавшим детонатором, – принялся уплетать макароны.

Я не стал от него отставать и тоже выпил сок. Странно. Как водичка. И в чем здесь прикол? Словно заметив мои сомнения, Кирилл сверился с часами, поднял с пола чайник и налил в кружки кипятка.

– Только ты маленькими глотками пей, а то эффект не тот будет, – предупредил он меня.

Я потянулся за кружкой и закашлялся от пронзившей грудную клетку боли. Елки! Не слабо мне фанеру пробили. Ничего, пройдет. И не такое проходило.

Выпив, как мне и советовали, маленькими глотками теплую воду, я попытался оценить свои ощущения. Сначала ничего не происходило, а потом по всему телу потекла волна снимающего напряжение и усталость расслабления. Ух ты, а я уже и не замечал, что у меня все это время ребра ломило. А болеть перестали – так сразу дышать легко стало…