Скользкий

– Блин, сто лет уже вот так просто не собирались! – Я допил кипяток и наколол на вилку макароны.

– Ага. Да постоянно дела какие-нибудь. Задолбало все. Сегодня вон дружинники полдня мурыжили.

– Самогонный аппарат конфисковать хотели? – пошутил я.

– Не, консультировал их. На северной окраине бомбист завелся – три взрыва уже было. Четверых Крестоносцев на куски порвало, их совками потом собирали. Борец за права уродов, блин…

– А тебя-то зачем вызывали?

– Говорю же – проконсультировать. Просили посмотреть – самопальная взрывчатка или заводская.

– И? – стало любопытно мне.

– Взрывчатка армейская, – отложив вилку, Кирилл уставился в окно. – Детонаторы тоже заводские.

– Ну и какие это уроды? Откуда у них такие игрушки?

– Шли бы они… Ты посмотри, какие звезды. Где еще такие увидишь?

– Да, звезды знатные, – согласился я.

Раздались шаркающие шаги, и на кухню прошел Селин. Загремела посуда, и через пару минут Денис протопал обратно.

– Призрак отца Гамлета, блин, – хмыкнул Кирилл. – Прикинь, они недавно с Котом чуть не подрались.

– Как так? – не поверил я. Что ж такое надо учудить, чтобы вывести из себя обычно спокойного и уравновешенного Кота?

– Знаешь, что Селин ляпнул? «Чем шире рот, тем Чешире кот». Кот тоже молчать не стал. Ну и, как обычно: слово за слово, балдой по столу. Еле разняли.

– Да, Дениска у нас шутник.

Так мы и сидели. Пили чай, смотрели на звезды и перемывали кости общим знакомым. От окна тянуло стылой прохладцей, на улице стрекотали сверчки и где-то за горизонтом полыхали июньские зарницы.

Хорошо! Надо чаще встречаться…

Глава 6

Утро добрым не бывает. Сегодня эта нехитрая житейская мудрость пришлась как нельзя более ко двору. Нет, конечно, есть много поговорок в тему, но до состояния «ох-ох-ох, что ж я маленьким не сдох» я себя вчера, к счастью, не довел. Да и Кирилл не обманул, никаких побочных эффектов от выпитого накануне зелья пока не наблюдалось. Дело было совсем в другом: вчера я умудрился отрубиться так незаметно, что заснул прямо на стуле. Понятно, что поясница и шея, измученные неудобной позой, капитально затекли. А Кирилл, подлец, то ли до кровати доползти успел, то ли раньше меня проснулся.

– Уххх! – Прошипев сквозь зубы проклятие, я поднялся на ноги и распрямился.

Больно. После нескольких наклонов до пола поясницу немного отпустило, а вот с шеей обстояло совсем не так просто: повернуть голову налево не получалось. Точнее, получалось, но при этом от уха к лопатке стреляло так, что на глазах выступали слезы.

Я подошел к окну и невольно поежился: небо затянули низкие серые облака. Сумрачно. Накрапывает дождь. Даже непонятно, сколько сейчас времени. Может быть и восемь утра, и полдень. А часы Кирилл с собой уволок.

Я почесал зудящие запястья, вылил из чайника в кружку остатки воды и одним глотком выпил. Маловато будет. Пойду хозяина найду, пусть чем-нибудь тонизирующим и жаждоутоляющим обеспечит.

Я еще раз почесал ладони. Да что такое? Ой-е! Все кисти были усеяны красными точками мелких волдырей. С чего это меня так обсыпало? Неужели из-за вчерашнего сока?

– Ну и как это называется? – заскочив на кухню, я сунул покрасневшие и немного припухшие кисти прямо в лицо облокотившемуся на стол Кириллу. – Ты чего, ухоплан, мне вчера намешал?

– Полегче на поворотах, – зевнул тот и отхлебнул из кружки горячего чая. – Когда только базар фильтровать начнешь?

– В натуре, – поддакнул сидевший у открытого окна Селин. – Да и какой из него ухоплан? Он же ухолет вылитый.

– Что значит «полегче»? – все же немного сбавил тон я. – Это вот что такое? По-любому от твоего сока.

– Выброс вчера был. – Кирилл поставил кружку на стол. – Тебя вчера на юго-восток не заносило? По глазам вижу – заносило. Так что не стоит торопиться с выводами. Для человека твоей профессии это не есть хорошо.

– Ты о чем? – не врубился я.

– Что, Падлик Морозов, не всех заложил еще? – заржал Селин.

– Да пошли вы оба, знаете куда? – не на шутку разозлился я.

– Сам туда иди. – Денис прикрыл окно. – Чай будешь?

– Воды лучше. – Я поднял валявшуюся на полу куртку и, надев, уселся за стол.

– Знаешь, я всегда считал, что свой человек в Дружине никогда не помешает, – продолжил издеваться надо мной Селин. – А что мусор, так это не беда. Главное, чтобы человек был хороший.

– Точно, – согласился с ним Кирилл, наливая мне в кружку воды. – Не место красит человека, а человек место.

– Завязывайте, – я отпил холодной воды. – Лучше посоветуйте, что мне с этими волдырями делать.

– А ничего не делать. Через неделю сами пройдут. – Денис прислонился лбом к оконному стеклу. – Засохнут и обсыпятся. Вместе с руками.

– Селин, иди уже сдохни с похмелья где-нибудь. Не мучайся, – в ответ предложил я.

– Лекарей мало? – Кирилл открыл шкаф и начал перебирать пакетики с сухой травой. – Нет у меня от аллергии ничего. Да ты сходи к любой знахарке, там лечения-то на пять минут.

– Минут на пять, рублей на пятьдесят пять. Миллионер, что ли? – тяжело вздохнул я.

– Ты в Дружину никак на общественных началах устроился? – вновь принялся за свое злой с похмелья Денис.

– Селин, завязывай, – опередил меня Кирилл. – Ну, Скользкий, я от тебя всего ожидал, но что ты в Дружину пойдешь…

– Да у меня выбора другого не было, – честно признался я. – Они меня в одном деле прикрыть обещали.

– Это что ж за дело такое должно быть, если тебя за него в Дружину приняли? Туда, между прочим, с опытом люди устроиться не могут.

– Нехорошее дело, нехорошее, – замялся я и больше ничего объяснять не стал. Самому бы кто сказал, зачем Илье это надо.

– И какой фронт работ тебе нарезали? – уже серьезно спросил Селин.

– Штурмовик я.

– Ну ты попал! – хлопнул ладонями по подоконнику Денис. – Ну ты, в натуре, олень!

– А что такое?

– Слышал, следственная группа из Северореченска на днях приезжает?

– Ну?

– Баранки гну. – Селин закатил глаза. – Что первым делом на повестке дня стоять будет? Не знаешь? Я тебе скажу: большой шмон. Вот и набирают сейчас кого попало в штурмовики, чтобы своих людей под пули и ножи не подставлять.