Скользя во тьме

Крупный план сканера продемонстрировал, что раскрытая Арктуром страница воспроизводит фотографию мужчины, грызущего правый сосок женщины, причем оба индивидуума были голые. Женщина, судя по всему, испытывала оргазм; она закатила глаза, а рот ее раскрылся в беззвучном стоне. Наверное, Арктур пользуется этой книгой, чтобы возбудиться, подумал Фред, наблюдая. Однако Арктур не обращал на фотографию ни малейшего внимания. Вместо этого он скрипучим голосом процитировал что-то загадочное, частично на немецком — очевидно, с целью озадачить того, кто решит подслушать. Возможно также, он вообразил, что его сожители находятся где-то в доме, и хотел таким способом их подманить, размышлял Фред.

Никто не появился. Проведя уже немалое время за сканерами, Фред знал, что Лакман заглотил кучку красных капсул заодно с Веществом С и вырубился при полном параде у себя в спальне. Всего двух шагов до кровати не дошел. Баррис куда-то смылся.

Что же такое делает Арктур? — задумался Фред и отметил идентификационный код этого фрагмента. Он все чуднее и чуднее становится. Теперь я понимаю, что имел в виду осведомитель, который по его поводу звонил.

А может, рассуждал он, эта фраза, которую Арктур вслух произнес, была голосовой командой какой-то электронной аппаратуре, смонтированной им у себя в доме? Скажем, включала ее или выключала. Или даже создавала помехи для сканирования — как раз для того, чем я сейчас занимаюсь. Впрочем, Фред сомневался, что эта декламация имела какой-то смысл, цель или значение. Разве только для самого Арктура.

Этот парень спятил, подумал он. Самым натуральным образам. В тот самый день, когда обнаружил свой цефаскоп раскуроченным. Или уж наверняка в тот день, когда приехал домой в совершенно изувеченной машине — изувеченной настолько, что она чуть было его не угрохала. С тех пор он псих. А в некоторой степени и до того, подумал затем Фред. Но окончательно и бесповоротно — со «дня Собачьего Дерьма», как назвал его Арктур.

И, если уж честь по чести, он не мог его винить. Такое, размышлял Фред, наблюдая, как Арктур снимает плащ, кому хочешь крышу снесет. Только у большинства она потом на место ложится. А у него не легла. Ему все хуже и хуже. Зачитывает несуществующие цитаты да еще на иностранных языках.

Если только он меня не дурачит, с беспокойством подумал Фред. Если Арктур невесть каким образом не выяснил, что за ним следят, и теперь не прикрывает свою подлинную деятельность. Может, он просто нам баки вкручивает? Время покажет, решил он.

Пожалуй, я все же сказал бы, что он нас дурачит, почти тут же заключил Фред. Некоторые люди могут понять, когда за ними следят. Шестое чувство. Не паранойя, а примитивный инстинкт. Какой есть у мыши — у любого, за кем охотятся. Он знает, что к нему подбирается. Чует это. Впрочем — тут нельзя быть уверенным. Может быть липа на липе. Многие ее слои.

Декламация Арктура все-таки пробудила Лакмана, согласно установленному в его спальне монитору. Покачиваясь, Лакман сел на кровати и прислушался. Затем услышал шум, когда Арктур уронил плечики для плаща, пытаясь его повесить. Лакман подобрал под себя длинные мускулистые ноги и одним резким движением ухватил небольшой топорик, который держал на столике рядом с кроватью. Затем встал и плавно, как хищный зверь на охоте, двинулся к двери спальни.

В гостиной Арктур взял с кофейного столика почту и принялся ее просматривать. Большой конверт торчковой почты он швырнул в направлении мусорной корзины. И промазал.

Лакман, все еще в спальне, услышал, как упал конверт. Он тут же замер и приподнял голову, словно бы нюхая воздух.

Читая почту, Арктур вдруг нахмурился и произнес:

— Будь я проклят.

У себя в спальне Лакман сразу расслабился, с лязгом положил топорик, пригладил волосы, открыл дверь и вышел в гостиную.

— Привет. Что стряслось?

— Я тут мимо здания корпорации «Мейлар-Микросним-ки» ехал.

— Опять мозги паришь?

— А там, — продолжил Арктур, — опись составляли. Но один из сотрудников, судя по всему, эту опись в каблуке ботинка вынес. Так что все они толпились на стоянке у здания корпорации «Мейлар-Микроснимки» со щипчиками и страшным количеством луп. И ма-ахоньким бумажным пакетиком.

— Вознаграждение назначили? — поинтересовался Лакман, зевая и хлопая себя ладонями по плоскому твердому животу.

— Вознаграждение они было назначили, — сказал Арктур. — Но только и его потеряли. Это была такая ма-ахонькая монетка.

— И много ты такой ерунды видишь, пока везде разъезжаешь? — спросил Лакман.

— Только в Оранжевом округе, — ответил Арктур.

— А что, у этой корпорации «Мейлар-Микроснимки» здание большое?

— Да сантиметра три в вышину, — сказал Арктур.

— И сколько оно, по-твоему, весит?

— Вместе с сотрудниками?

Фред включил быструю перемотку. Когда, согласно счетчику, прошел час, он ее ненадолго остановил.

— …где-то пять кило, — говорил Арктур.

— Откуда ж тебе знать, если ты просто проезжал мимо, что оно всего три сантиметра в вышину и только пять кило весом?

Арктур, теперь уже задрав ноги, сидящий на кушетке, ответил:

— А там вывеска огроменная.

Черт побери, подумал Фред и опять включил перемотку. Чисто по наитию он остановил ее всего через десять минут реального времени.

— …и что там за вывеска такая? — спрашивал Лакман. Он сидел на полу, перебирая целую коробку с травой. — Типа неоновая? Цветная? Интересно, а я ее видел? Она очень заметная?

— Сейчас я тебе ее покажу, — пообещал Арктур, засовывая руку в карман рубашки. — Я ее домой притащил.

Фред снова перемотал кассету.

— …а знаешь, как ввезти микроснимки в страну, чтобы никто не засек? — говорил Лакман.

— Да просто взять и ввезти, — отозвался Арктур, откидываясь на спинку кушетки и затягиваясь косяком. В воздухе было дымно.

— Нет, типа чтобы никто не врубился, — сказал Лакман. — Мне Баррис по секрету рассказал. Вообще-то я не должен был никому говорить, потому что он хочет это в свою книгу вставить.

— В какую книгу? «Простейшая домашняя наркота и…»

— Нет. «Простые способы перевозить предметы через границу Соединенных Штатов в зависимости от того, куда вы направляетесь». Ты провозишь их в партии наркоты. Типа героина. Микроснимки находятся внутри пакетиков. Они такие маленькие, что никто не заметит. Они не…

— Но тогда какой-нибудь торчок вмажет себе дозняк с половиной смэка и половиной микроснимков.

— Ну, такой торчок охрененно образованным станет.

— Это смотря что было на микроснимках.

— У Барриса есть еще способ провозить наркоту через границу. Знаешь, эти таможенники обычно предлагают тебе предъявить вещи, подлежащие обложению. А ты не можешь предъявить наркоту, потому как…

— Так что за способ?

— Значит, берешь ты огроменный кусок гаша и вырезаешь из него человеческую фигуру. Потом делаешь там полость и вставляешь туда моторчик, типа заводной, и еще ма-ахонький кассетничек. Встаешь с ним в очередь, а потом, аккурат когда надо через таможню проходить, заводишь кусок гаша ключиком, и он подходит к таможеннику, а тот спрашивает: «Есть у вас вещи, подлежащие обложению?» Тогда кусок гаша отвечает: «Нет, у меня нет» — и прет себе дальше. Топает, пока по ту сторону границы завод не кончается.