Скорлупа

– 44-й, заводи! Твой - ЗиЛ-130 с полевой кухней, видишь?

– Так точно! Мой - 130-й с кухней! Водитель, - вперед!

Пристроились без происшествий и медленно втянулись на качающийся понтонный мост. Водителями грузовиков были, в основном, запасники. Был расчет на их опыт на скользкой горной дороге, и расчет оправдывался. Они вели машины уверенно.

"Вошли, как трассерные патроны в пулеметную ленту - равномерно", - подумал удовлетворенно Самохин и скомандовал:

– Бут! Заводи! Наш - КамАЗ-"наливник". Вперед!

Седельный тягач "КамАЗ-5410" с 18-тонным полуприцепом-цистерной медленно проплыл мимо, и Вадим отпустил педаль сцепления, выруливая "наливнику" вслед.

– Дистанция 50 метров и не на сантиметр ближе, ясно, Бут?
– голос капитана Самохина в наушниках шлемофона был довольным.
– А то въедем в зад соседу. Его горючка с нашими минами - забористый коктейль будет!

– Есть - дистанция 50 метров, товарищ капитан!

БТР шел легко. Послушно откликался на педаль газа, и тормоза держали прилично при его-то весе. Внутри было тепло. Капитан Самохин опустился на сидение и, захлопнув люк, стал рассматривать карту, изредка бросая взгляд в смотровое окно.

– А ты неплохо водишь. До армии работал водителем?

Заваленное ящиками с минами боевое отделение глушило шум двигателей, и можно было разговаривать без бортовой связи.

– Практически нет, товарищ капитан. На курсах инструктор по вождению хороший был. Ну, и на доподготовке в Тойпице, в Германии, тоже.
– Вадим вспомнил "пешим по танковому" ефрейтора Голодова и криво улыбнулся.

– Значит, имеешь понятие о шоферском деле. Значит, это - твое, - констатировал Самохин.

Затрещала рация: "Сорок девятый, как меня слышишь? Прием!"

– Сорок девятый на связи!
– Самохин приоткрыл люк и вполголоса Вадиму: "Убавь обогреватель".

– Сорок девятый, увеличить дистанцию! Пошла наледь. Впереди "УРАЛ" сошел в кювет, обходим, не останавливаясь. Повторяю, - не останавливаясь! Водителям включить добавочные мосты и идти постоянно на них. Как понял?

– Сорок девятый вас понял! Вруби добавочные, - Вадиму.

– Уже включил, товарищ капитан!

Слева в кювете промелькнул лежащий на боку "УРАЛ" и скрюченный солдат, задуваемый поземкой. Второй склонился над ним.

– Нельзя останавливаться! Есть те, кто подбирает. Мы - вперед, не останавливаясь. Только вперед!
– упреждал капитан Самохин ненужные вопросы.

"Наливник" впереди заосторожничал - сбавил скорость. Вадим замедлил ход. Ощущалось скольжение юзом при торможении. Нательная рубаха взмокла от пота. Вырубил полностью отопитель.

Дорога пошла серпантином с небольшим подъемом. "КамАЗ", выбросив кольцо синего дыма с выхлопной трубы, зачадил на пониженной передаче, пробуксовывая на наледи.

– Сейчас станет, товарищ капитан!
– отчаянно воскликнул Вадим.
– Станет, - не тронется!

– Давай на пониженную и подпирай его помаленьку!
– резко скомандовал Самохин и высунулся из люка.
– Давай, Бут, не дрейфь! "С чем этот "мазутник"? Только бы не с бензином", - подумал.

Острый нос БТРа ткнул в зад "наливника", смяв оболочку емкости. "КамАЗ", дымя буксующими скатами, переполз наледь и покатился, набирая скорость. Водила мигнул аварийными огнями - благодарил за помощь.

– Молодец, Бут! Только в следующий раз постарайся мягче, а то проткнем цистерну, - улыбнулся капитан.

Впереди открывалась дивная панорама гор с забеленными снегом вершинами, кое-где окутанными облаками. Колонна растянулась. Голова ее иногда показывалась на отрезках серпантина - маленькие ползущие коробочки на фоне циклопических гор. Вадим подумал: "Классно тем двоим в "КамАЗе". Обзор какой, не то, что здесь". В небольшое смотровое окно БТРа не было видно Вадиму, от какой пропасти слева отделяли его невысокие нагромождения камней, да кое-где дорожные столбики. Только плясали утомляюще перед глазами номерные знаки "наливника": "01-43 КН".

Вскоре колонна по команде остановилась, прижавшись к отвесной скале. Слева, обдав соляровым смогом, пролязгали гусеницами БМП и зенитная установка "Шилка", направляясь в голову колонны.

– Давай, осмотри машину, отлей и перекуси. Стоим не более получаса, - бросил вдруг потемневший лицом капитан Самохин, оторвавшись от рации.
– И двигатели не глушить, ясно?

– Так точно, товарищ капитан!

Вадим спрыгнул с брони и принялся осматривать колеса.

– А ну как ты тут мне дал под зад?
– вдруг услышал голос.

Парень лет тридцати в бушлате без погон и широченных галифе рассматривал вмятину на цистерне:

– Нормально. Так и продолжай. Ну, привет, зема! Откуда родом?

– С Украины, с Киевской области.
– Вадим пожал протянутую руку.

– О, почти земляки! Я - с Белгорода, до Украины совсем рядом. Закуривай.

От кабины "КамАЗа" донеслось:

– Семен! Сейчас двинем и пожрать не успеем! Давай иди!

– Ладно, увидимся, братан.

Семен побежал к кабине, а Вадим посмотрел на сигарету. "Прима. Краснодар". Не понял, зачем взял, он ведь не курил. Засунул сигарету за ухо шапки и повернулся посмотреть, не повредило ли при толчке щиток волноотражателя. Щиток был цел, только на носу БТРа следы краски с "наливника" и еще... размазанное бордовое пятно с потеками к днищу. След от того солдатика, что, как дома на скамеечке в палисаднике, сидел тогда на носу машины и болтал, как в детстве, ногами.

– Чего там застыл, Бут? Открывай сухой паек и лопай, скоро тронемся.
– Капитан сосредоточенно отмечал что-то карандашом на карте.
– С машиной все нормально?

– Так точно, - хрипло ответил побледневший Вадим.

Он опустился в люк и достал банку тушенки. Вынул штык-нож, воткнул жало в податливую жесть и открыл банку. Розовые кусочки в желе с крупинками жира. Вадим выпрыгнул из люка, бросился к скале и долго корчился, упершись обеими руками в холодный камень. Его жестоко рвало.