Скрипач не нужен?

От письма Тернов, с подобающими случаю, вежливыми реверансами, отказался (не столько из скромности, сколько из опасения, что узнав о столь экстравагантных гастролях, администрация филармонии регулярно начнет вставлять в его гастрольные планы поездки в самые глухие медвежьи углы), а насчет памятника спорить не стал.

– Во-первых, все равно не поставят, – объяснил он Кириллу, когда они распрощались с Владимиром Васильевичем и направились домой. – Во-вторых, знаю я эти провинциальные скульптуры: без соответствующей таблички никто в жизни не догадается, кому, собственно, монумент. А табличку, шаловливые местные ребятишки обычно отбивают на спор, в течение первой же недели. Так что, если даже что и выстроят, то будет у вас стоять очередной «писающий мальчик», ко мне никакого отношения не имеющий.

– Почему именно писающий мальчик? – поперхнулся от смеха Кирилл.

– Ну, «указующий перст», – отмахнулся Олег и резко сменил тему: – Кирилл, а ты не думал в Москву уехать?

– Это зачем еще?

– Работать. Преподавать. Не с мальчишками в музыкальной школе заниматься, естественно, с серьезными людьми.

– Смеешься? Вот меня там ждут, аж подпрыгивают от нетерпения: когда же это Кирюшка Резников явится, поучить нас уму разуму.

– Не передергивай. Ждут – не ждут, а хороший профессионал в Москве всегда работу найдет. Ты же педагог от бога – я первый к тебе на занятия запишусь! Кирилл, вот увидишь, через полгода к тебе очередь выстроится, а ты будешь в учениках копаться, выбирать, кто тебе по вкусу.

– При чем здесь вкус, – усмехнулся Кирилл, – мне же их не есть…

– Дело твое, не копайся, – согласился Олег, – бери всех. С пропиской я помогу и жить первое время у меня можешь, все равно я все время в разъездах, квартира пустая стоит. А годика два поработаешь – свою купишь.

– Слушай, ты уверен, что твоя фамилия Тернов, а не Манилов? За два года работы на квартиру в Москве скопить! Сколько же у вас там учителя получают?

– Учителя? Понятия не имею. А педагоги-репетиторы, в зависимости от квалификации. Кто десять долларов, а кто и сотню.

– Десять долларов за урок? – Кирилл покрутил головой, – это же если на деньги пересчитать… круто выходит!

– Кирилл, по десять долларов берет мелкая шушера, натаскивающая не слишком тупых отпрысков новых русских, – ласково пояснил ему Олег. – ты смело можешь рассчитывать на максимум. И при этом, ученики к тебе будут в очередь выстраивается! Так что, считай сам, скопишь ты на квартиру или нет.

– Ни фига себе! Сколько же у вас там богатых буратин?

– Причем здесь буратины? Просто Москва – это место где можно, качественно выполняя свою работу, иметь приличный заработок. И соответственно, в обмен на свои деньги, получать качественные услуги. Например, я зарабатываю достаточно, чтобы позволить себе брать уроки у самого лучшего педагога и платить ему соответственно.

– А самый лучший педагог – это я?

– Не кокетничай, парень. Ты себе цену знаешь.

– Знаю, ясное дело, – ухмыльнулся Кирилл. – И спасибо тебе, конечно, за предложение, но кто тогда здешних пацанов учить будет? Ты же слышал их вчера – таких грех бросать, а в Москву всех с собой не заберешь.

– Ребята перспективные, – вынужден был согласиться Олег, – но в наше время, творческий человек, если он обладает хоть малейшим честолюбием, просто вынужден жить в Москве. Учитель знаменит своими учениками, а каков у тебя здесь коэффициент полезного действия? Какой процент твоих пацанов пойдет в консерваторию? Ладно, бог с ней, с консерваторией, хотя бы в училище? И сколько твоих учеников навсегда завязнут в Хвалынске?

– Это я тебе могу совершенно точно сказать, – скромно опустил глаза Кирилл. – Я работаю в школе четвертый год. В первый год выпускался только один пацан, он пошел в музучилище, закончит в будущем году – будет в консерваторию поступать. Умница, но это не моя заслуга, я с ним мало занимался. На следующий год школу заканчивали сразу трое. Это уже мои – двое после девятого пошли в училище, третий, после одиннадцатого, прямым ходом в консерваторию.

– То есть как? Прямо вот так, из сельской школы в консерваторию и без проблем? – бестактно удивился Олег.

– Я вас попрошу, Олег Андреевич! – состроил обиженную мину Кирилл. – Хвалынск, хоть и небольшой город, но селом его обзывать…

– Извини, конечно, ты прав! Это я от неожиданности. Просто странно показалось.

– Ничего странного. Виталька к тому времени два международных конкурса выиграл – не самых престижных, но все-таки, лауреат и бумаги соответствующие имеются. А вступительные отыграл так, что его на вытянутых руках в консерваторию внесли, – он неожиданно остановился. – О, смотри-ка, мы опять на наш пляж для задушевных разговоров вышли! Присядем?

Олег огляделся вокруг. Действительно, они снова стояли перед полоской песка. Сегодня здесь было более людно – на расстеленном пестром покрывале загорала пожилая женщина, около нее копошился карапуз с совочком – очевидно, внук; немного в стороне, ниже по течению, с воплями и визгом плескалась в воде целая ватага мальчишек. Но бревнышки около кострища, на которых они сидели вчера, были свободны.

– Знак судьбы, – усмехнулся Олег, снимая ботинки. – Рассказывай дальше, про позапрошлогодний выпуск я уже все понял.

– И в прошлом году тоже три человека выпуск был, – не заставил себя уговаривать Кирилл, – и все поступили: двое в Саратовское, а один пацан в Московское училище прорвался, проторил, так сказать, дорогу.

– Проторил?

– Ну да. На будущий год я туда уже двоих готовлю.

– Двоих?!

– Вообще-то четверых, но двое пока под вопросом – как работать будут. Может и не пущу их в Москву, обойдутся Саратовом.

– Крут ты, братец, как я посмотрю.

– Естественно. Кстати, я еще не упомянул о скрипичном ансамбле мальчиков, под моим, разумеется, управлением, широко известным в узких кругах.

– Узкие круги, это кто?

– Областная музыкальная общественность. Премий за выступления на различного ранга конкурсах и фестивалях – без счета. В июне на Кипр ездили, очередное Гран-при взяли. Программа у пацанов, почти как у ансамбля Реентовича была. Так что, насчет КПД, сам видишь, мне грех жаловаться. А что касается честолюбия… скрипичную школу хочу в Хвалынске создать. Настоящую, чтобы ученики по всему миру играли, чтобы к нам из-за границы учиться приезжали. Фестиваль организовать ежегодный, тоже международный…

– А в Нью-Зальцберг ты Хвалынск переименовать не мечтаешь? – немного обалдев от Кирюшкиных откровений, спросил Олег. – И Зальцбург в Старый Хвалынск, соответственно?

– Никаких переименований! Я же сказал – родной город на весь мир прославить хочу.

– И себя?

– И себя, немножко. Вот помру, так чтобы конкурс международный, имени Кирилла Резникова, среди молодых скрипачей. Да не смотри ты на меня так, я все прекрасно понимаю, но шанс у меня есть. А Москва, что ж… там конечно и деньги и возможности. Но своей школы, той которую я сейчас уже выстраиваю, у меня там никогда не будет. Ты понял?