Скрипач не нужен?

Когда гулянка, наконец, закончилась, Олег так устал, что даже не почувствовал облегчения. Тем более, что слабая надежда перекинуться со Светланой хоть парой слов по дороге домой растаяла уже на крыльце лицейского особнячка. Оказывается, совершенно обнахалившийся Кирилл незаметно исчез вместе со своей Танечкой. Ладно, не больно он и нужен, этот Ромео из Хвалынска! Но вот Дмитрий Михайлович, то ли выполняя просьбу сына, то ли, по собственному разумению приняв на себя обязанности «высокой принимающей стороны», так усердно начал их исполнять, что Олегу удалось отделаться от него только спрятавшись в свой чулан. А Светлана шла себе спокойненько всю дорогу перед ним, шагах в пяти, и даже оглянуться ни разу не соизволила! Зачем, спрашивается, вообще было сюда ехать, если даже поговорить с ней нет возможности? В Саратове они больше времени вместе проводили!

Около часа Олег ворочался с боку на бок. Вот только бессонницы ему не хватало. Вчера ночь почти не спал, теперь сегодня… И пить хочется. Не додумался прихватить из холодильника баночку компота, мучайся теперь. Хотя, зачем мучиться? Коридор здесь на ночь не минируют, можно сходить потихоньку… Олег прислушался. Тихо, наверняка все уже спят. А у него глаза к темноте уже привыкли – вполне можно на цыпочках пробраться на кухню и хлебнуть чего-то холодненького.

Встал, подумав секунду, натянул джинсы. Не то, чтобы рассчитывал кого-то встретить во время своего короткого путешествия, а так, на всякий случай. Зато тапочки одевать не стал – босиком сподручнее. Приоткрыл дверь и бесшумно скользнул в темный коридор. На цыпочках, не скрипнув ни единой половицей, добрался до кухни, остановился перед холодильником… и чуть не умер на месте, услышав за спиной голос:

– Кирюшка, ты?

– Н-нет, это я, – Олег перевел дыхание (какое счастье, что не поленился влезть в джинсы! А то оказался бы сейчас перед ней в одних трусах…), медленно обернулся, пригляделся, – а, вот ты где.

Светлана сидела рядом с маленьким, «разделочным» столиком, привалившись к стене.

– Включи свет, – попросила она, – выключатель у тебя рядом.

Олег послушно щелкнул клавишей. С полминуты оба щурились от яркого света, потом, наконец, посмотрели друг на друга. Светлана была необыкновенно хороша. Черт, да она всегда была необыкновенно хороша, но сейчас, именно в эту минуту – в стареньком ситцевом халатике, на котором не хватало двух нижних пуговиц, со стаканом молока в руке и еле заметными белыми усиками на верхней губе, она была так необыкновенно хороша, что Олег замер, уставившись на нее, как последний идиот! А Светлана… она тоже смотрела на него: в больших глазах какое-то странное выражение, очень похожее на…

Она моргнула и отвернулась. Надо же, как не вовремя! Олег заставил себя усмехнуться:

– А ты не одна оказывается, полуночничаешь. Стамбул тебя охраняет или просто составляет компанию?

Здоровенный котяра, лежащий у Светланы на коленях, приподнял голову, услышав свое имя, и обжег Олега взглядом желто-зеленых глаз.

– И то и другое, – у нее улыбка получилась похуже, довольно напряженной. И смотрела она, по-прежнему, в сторону. – А ты что, проголодался? Перекусить хочешь?

– Разве такое возможно? – удивился Олег. – Я, после сегодняшнего вечера, дня три, наверное, на еду смотреть не смогу.

– Ну, не знаю. Кирюшка после любого застолья, полночи по холодильнику рыщет.

– Так у него организм молодой еще, растущий, – не без кокетства дал объяснение Олег. – Ему для поддержания энергетического баланса требуется.

Светлана снова улыбнулась, гораздо живее:

– Конечно, нам, старикам, проще – хлебнул молочка, – она выразительно подняла свой стакан, – и порядок! Тебе налить?

– Вообще-то, за этим и пришел, пить хочется. Только я думал – компота.

– Никаких проблем. Держи, – Светлана передала ему Стамбула и встала. Олег же, наоборот, торопливо сел, устроил кота на коленях. Черный зверь активно не возражал, но смотрел на него крайне подозрительно. Не лежал, как у Светланы, расслабленным ковриком, а, повозившись, сел, подняв голову и ловя каждое движение.

– Сторожевой котик, – вздохнул Олег. – Так и кажется, что сейчас подпрыгнет и вцепится мне в физиономию.

– Что ты, у него и в мыслях ничего подобного нет, – Светлана переставляла в холодильнике какие-то кастрюли, добираясь до трехлитровой банки с компотом. – Просто не привык еще к тебе, вот и демонстрирует характер. Хочет, чтобы его уважали.

– Кто же этого не хочет, – Олег осторожно почесал Стамбула под подбородком. Кот принял это с благородной невозмутимостью, только голову задрал повыше, да глаза чуть-чуть сощурил. – Нормальное человеческое желание.

– А я о чем, – Светлана налила компот в большую, чуть ли не литровую глиняную кружку, придвинула ее к Олегу, – пей.

– Спасибо, – компот был – именно то, что надо. В меру холодный, в меру сладкий, в меру кисленький. Олег эту кружку и не заметил, как выцедил. – Хорошо!

Вот, собственно и все, можно уходить. Точнее, даже не можно, а нужно: компота попил, кота почесал, чего ж еще? Свободен.

– А… а ты налей мне, пожалуйста, еще. С собой возьму, вдруг снова пить захочется. Чтобы не шастать здесь тогда.

– Без проблем, – Светлана снова наклонила банку над кружкой.

Олег залюбовался.

«Как это у нее получается, быть такой изящной, такой грациозной? Движения плавные, мягкие, и ни одного лишнего жеста. В первый раз из полной банки наливала, а ни капельки на стол не плеснулось и сейчас все аккуратненько…»

В этот момент, Светлана придвинула к нему кружку и слегка взмахнула рукой:

– Прошу… Ой!

Да-а-а. Как это он только что подумал: «ни одного лишнего жеста?» Один все-таки оказался лишним. И задела-то она стакан слегка, только кончиками пальцев, если бы тот стоял чуть более удачно – в центре стола, а не на краю, все бы обошлось… И сам стакан какой-то неправильный оказался – ну свалился, ну разбился бы себе потихонечку, без лишнего шума. Так нет же, вместо того, чтобы чинно и благородно, издав подобающий случаю мелодичный звон, развалиться на несколько крупных осколков, он прямо-таки взорвался, соприкоснувшись деревянным полом, словно граната: с таким же, примерно, звуком и засыпав всю кухню мелкими блестящими осколками. От такой неприятной неожиданности Олег подпрыгнул на месте и зажмурился. Стамбул оказался натурой менее нервной – только вздрогнул и пошевелил усами.

– Светка, это ты там дебоширишь? – раздался сонный голос Нины Степановны (спальня родителей была совсем рядом, за стеной).

– Я, мамочка, – тут же подтвердила почтительная дочь.

– Что разбила?

– Стакан, мамочка.

– А-а. Босиком по стеклу не ходи.

– Я в тапочках, мамочка.

– Хорошо.

На этом, судя по всему, инцидент был исчерпан. Олег, в который уже раз поймал себя на мысли, что ему очень нравятся принятые в семье Резниковых взаимоотношения.

Светлана, тем временем, уже вытащила откуда-то из-под раковины щетку и совок, начала подметать.

– Тебе помочь? – поскольку Нина Степановна вряд ли успела снова заснуть, Олег перешел на шепот.

– С ума сошел? – так же шепотом ответила она и ткнула щеткой в его босые ноги. – Или ты йог: на гвоздях спишь и по битому стеклу в охотку бегаешь?

– Да нет, – Олег послушно поджал ноги, вызвав этим неудовольствие кота. Впрочем, Стамбул не стал тратить силы на бесплодные обиды – он просто перебрался со ставших неудобными коленей, ему на плечо. – вроде ничего такого за мной не водится.

– Тогда сиди смирно, я быстро управлюсь.

Управилась она, действительно, быстро, ссыпала в ведро полный совок стеклянного мусора – можно подумать, не один стакан разбился, а дюжина, по меньшей мере.

– Вот и все. Давай сюда котика, а то он тебе все плечо оттоптал, наверное.

– Не то чтобы совсем оттоптал, – Олег потер освободившееся плечо, но для того, чтобы считать себя попугаем, зверюшка маленько тяжеловата.

– Есть немного, – в глазах Светланы, сияющих над черной холеной шерсткой снова мелькнуло странное выражение. Мелькнуло и тут же исчезло, спрятавшись за безупречно изображенной беззаботностью. Или ему просто показалось? – Что ж, попили, поболтали, посуду побили – думаю, вечерние развлечения можно считать законченными?