Скрипач не нужен?

– Странно это. Ну-ка, опиши его еще раз, поподробнее.

– Высокий, выше меня на голову, – послушно сказала Марина, – худой очень. Лысый совершенно и выбрит гладко. В общем, Кощей Бессмертный из сказки. Старый, я уже говорила, но не из божьих одуванчиков, хилым совсем не выглядит. – она подумала немного и уточнила, – и знаешь, скорее он даже не худой, а просто очень жилистый. Что еще? Одет прилично – костюм, рубашка белая, галстук. Палка у него впечатляющая, такая трость высокая с набалдашником. Я как глянула, подумала, что ему эта тросточка хорошую дубину при случае вполне заменить может. – Марина с любопытством посмотрела на Светлану, – ну что, узнала?

– Нет, – покачала головой та, – просто не представляю, кто это мог бы быть. А и ладно! Раз я его не знаю, значит он мне и не нужен.

– Это ты ему нужна, – поддакнула Марина.

– Тогда пусть он меня и ищет. Когда ты говоришь он придет, через две недели? Вот и хорошо. Честно сказать, не до них мне сейчас. Не до стариков с набалдашниками.

На Селигер Олег не поехал. Позвонил Мише с Элей, предупредил, чтобы не ждали, и остался в Москве. Три дня сидел дома, питаясь чипсами и минералкой, которых всегда держал в доме огромный запас, ни с кем не общаясь и занимаясь по четырнадцать часов в день. Потом позвонила мама.

Елизавета Романовна развелась с мужем, когда Олегу было всего девять лет и, тщательно все обдумав, приняла решение: не распылять силы. Она отбросила все несущественное и сосредоточилась на воспитании сына. В раздел несущественного, попали друзья, личная жизнь и собственная карьера. Впрочем, постепенно выяснилось, что забота об Олеге совершенно не мешает Елизавете Романовне оставаться привлекательной женщиной и хорошим, грамотным специалистом. Отринутые было, старые друзья снова стали появляться в доме, преданные поклонники продолжали ухаживать, да и на работе все складывалось на удивление хорошо.

Кроме того, после первых успехов на детских конкурсах, у Олега проснулось честолюбие и его надо было не столько заставлять заниматься, сколько осторожно направлять. С некоторым удивлением Елизавета Романовна обнаружила, что сын быстро стал вполне самостоятельным, занятым своим делом человеком. А поскольку именно это, она считала основной целью воспитательного процесса, то с удовольствием признала Олега взрослым и стала относится к нему соответственно. В результате, удалось избежать самого неприятного и, увы, вероятного развития событий – тиранического подавления с одной стороны и вялого подчинения с другой. Мать и сын относились друг к другу с уважением и нескрываемой нежностью, признавали друг за другом как право задавать самые бестактные вопросы, так и не отвечать на них. В общем, Олег прекрасно понимал, что этот звонок неизбежен: странно, что мама не взялась за телефон еще три дня назад.

– Олежек, по моим расчетам, у тебя было достаточно времени, чтобы придти в себя, – деловито сказала Елизавета Романовна, – и ты можешь ненадолго отвлечься от своих переживаний, чтобы меня навестить.

– Боже, – простонал Олег. – Разумеется, Эля тебе позвонила!

– Разумеется, – спокойно подтвердила мама. – Сразу же, после разговора с тобой. Так ты приедешь или лучше я к тебе?

– Э-э, пожалуй, я сам подъеду, – пробормотал Олег, оглядевшись вокруг. Нет, в эту затянутую пылью берлогу лучше никого не пускать.

– Я надеюсь, ты не опустился до вульгарного пьянства? – в твердом голосе Елизаветы Романовны мелькнула нотка неуверенности.

– Ну что ты, мама, – поморщился Олег, – ты же знаешь, это не мой стиль. Просто выпал в осадок на время. Сейчас приведу себя в порядок, душ приму и к тебе. Часа через два буду.

– Хорошо, – сказала она и, не прощаясь, повесила трубку.

Олег посидел еще минут пять, глядя в потолок, потом тяжело вздохнул и заставил себя подняться. Посмотрел на себя в зеркало, поскреб заросший щетиной подбородок:

– М-да-а, красавец, ничего не скажешь.

Впрочем, давно известно, что горячая вода, мыло и бритва могут сделать чудеса – человек, который через час вышел из квартиры Олега Тернова и аккуратно запер за собой дверь, выглядел вполне цивилизованно. К маме он приехал на пятнадцать минут раньше, чем обещал.

– Здравствуй, дорогой, – Елизавета Романовна быстро поцеловала его в щеку и тут же отступила назад, внимательно разглядывая. – Похудел. Опять сидел на диете из чипсов?

– Грешен, – Олег принюхался. – Но я так понимаю, что ты намерена меня немного подкормить? Чем пахнет?

– Картофельные оладьи и мясо с яблоками и орехами. Пошли на кухню.

– Я тебе вырезки из Саратовских газет привез, – сказал Олег, послушно проходя следом за ней на маленькую опрятную кухоньку.

– Положи на холодильник. Что-нибудь интересное там есть?

– Нет. Все, как обычно. Виртуозный смычок, необычная интерпретация Сен-Санса… – он пожал плечами, – ничего нового.

– А что, она действительно была такая необычная? – деревянная лопаточка, которой Елизавета Романовна накладывала мясо в тарелку, замерла в воздухе.

– Разве тебе Эля в подробностях не доложила? – с удовольствием съязвил Олег.

– У нее этот пункт как-то невнятно прозвучал. Мне показалось, что она сама не знает, как к этому относится.

– Да ладно, сыграл и сыграл, – Олегу совсем не хотелось обсуждать тот концерт. – Ты мне мясо отдашь, или так и будешь в руках держать? Подразнить меня решила?

– Ха, хорошая мысль, – противореча своим словам, Елизавета Романовна поставила перед сыном тарелку. – Связать тебе руки за спиной, и еду на стол выставить, так, чтобы ты ни в коем случае не дотянулся.

– Это будет утонченная пытка, – он торопливо запихнул в рот кусок мяса и заел оладушком. Прожевал и пояснил: – Танталовы муки, называется.

– И скажи только, что ты их не заслужил, – с нежностью глядя на него, ответила мать.

– Вот интересно, как ты умудряешься так готовить, – сказал Олег через некоторое время, все еще увлеченно работая вилкой. – Вроде и есть совсем не хочется, а только сядешь за стол и оторваться не возможно. Уникальная способность! Кроме тебя, только Светлана… – Олег резко замолчал.

– Светлана, – кивнула Елизавета Романовна. – Эля не смогла вспомнить ее имени. И вообще, она не ожидала такого развития событий. Кстати, она разочарована.

– Ну да, в кои-то веки, ее планы подверглись корректировке, – усмехнулся Олег. – Ясно, что она разочарована. Мам, я наелся. Кофе сваришь?

– Да-да, конечно, – Елизавета Романовна поставила турку на огонь. – А ты готов поговорить об этой девочке?

– Да говорить, в общем-то, нечего. И она не девочка. Она взрослая замужняя женщина.