Скрипка синьора Орланди

– И опять ты спешишь, шеф!
– недовольно щелкнул пальцами Кошмарик. Нужно сделать из этой уматной штуки оружие личного пользования, для самообороны. Вот ты, я знаю, носишь всегда в кармане перочинный ножик, тупой и ржавый. Зачем? Этим ножиком ты можешь нанести своему ближнему рану, внести в неё заразу, и он умрет в страшных мучениях от гангрены. Это честно? Теперь смотри сюда, как говорили у нас на Карельском перешейке. Мы делаем компактные генераторы инфразвука и носим их в кармане. Во-первых, ни один к тебе не привяжется, во-вторых, ты им никого не угробишь, а только так, маленько встряхнешь какому-нибудь наглому лоху его лоховские мозги.

Воспоминание о том, как он игрой на скрипке сразил сразу троих громил, вызвало в Володе прилив чувства удовлетворения.

– Идея неплохая, только как же сделать этот миниатюрный генератор? Не скрипку же с собой таскать.

– Экий ты тупой парнишка!
– разозлился Кошмарик.
– У тебя же ещё и лента магнитная есть. Ну, та, что из квартиры коллекционера!

– Точно! Как же я сразу не сообразил! Так мы что же, её через плейер прокручивать будем, когда на нас кто-нибудь наедет?

– А почему бы и нет? Ты разве не помнишь, как она уматала тебя, двух ментов и ментовского полковника? Ее мы скопируем, но лучше всего... Кошмарик закусил губу, раздумывая, - лучше бы нам этот скрипичный вой с пленки убрать.

– Нет, нельзя убрать. Тогда и инфразвук уйдет.

– Да, уйдет, точно, - нахмурился Кошмарик.
– Хотя, знаешь, в нашей рок-группе парень один есть за инженера. Он нам такие примочки для инструментов сделал, такие эффекты и фокусы на компьютере, что я уверен, он скрипку с пленки уберет, а наш милый инфразвук оставит чистеньким! Едем к нему, то есть к нам в репетиционный холл!

Кошмарик спрятал гитару в чехол, а Володя спросил:

– Скрипку мне с собою брать?

– На черта она нужна? Пусть про запас лежит. У нас же пленка есть довольно!

Через пять минут мотор Ленькиного стального чудовища надсадно рявкнул, затарахтел, и ребята покатили по двору. Володя вспомнил, как кисло и противно было на душе, когда он ехал в "Ниве" с братвой "на дело". Сравнив то настроение с теперешним, взлетевшим на орлиных крыльях надежды, что обретет надежную защиту, Володя подумал: "Вот как в этой жизни получается: вчера ты ныл, и весь мир казался тебе большой помойкой, а сегодня - ты весел, ты - на коне, а потому и жизнь преобразилась. Неужели все дело в нас, а не в обстоятельствах?"

Ехать пришлось к черту на кулички - аж к Нарвским воротам! Там, свернув на одну из улочек, Кошмарик ловко вписался в узкий проезд между домами и затормозил уже во внутреннем дворе, рядом с входом в подвал. Едва мотор затих, Володя сразу понял, что они у цели: откуда-то снизу, точно из-под земли, из самого ада, неслась тяжелая, как кувалда, "железная" музыка.

– Черт, опоздали!
– с досадой сказал Кошмарик.
– Сейчас втык получу от чифа...

Репетиционный холл представлял собой подвал, но подвал сухой и просторный. Несколько софитов выхватывали из полумрака подиум с четырьмя-пятью людьми, погруженными в творение музыки. Их фигуры, точно привидения, качались в клубах табачного дыма. Кто-то заметил вошедших и мелодия затихла.

– Ленька, такой да растакой ты раздолбай!
– прокричал парнишка, сидевший за синтезатором.
– Еще раз опоздаешь, выгоню из группы!

– Все, последний раз, последний раз, май диа чиф*! Мотор забарахлил в дороге. В следующий раз на метро поеду. И мне, мужики, ещё минут на двадцать нужно будет вас отвлечь. Дело у нас с друганом крутое есть к господину Лопушанскому. Поможешь, Роман Петрович?

* Мой дорогой шеф (англ.).

– Ну, чего тебе?
– хмуро отозвался серьезный парень в очках лет семнадцати на вид, как определил Володя, сидевший в углу за столом, уставленным целой баррикадой пультов, микшеров, приборов.

Ленька и Володя подошли. Кошмарик представил юноше Володю, и инженер, не выпуская изо рта сигареты, лишь кивнул ему.

– Роман Петрович, есть у нас здесь пленочка одна, - заговорил Кошмарик тоном подхалима и подлизы, - поставь её на маг хоть на полминуты.

– Полминуты - это много, - шепнул Володя.

– Ничего, потерпим. Роман Петрович должен знать, с чем имеет дело.

Роман Петрович молча, с хмурой миной взял кассету, сунул её в магнитофон - звук скрипки, усиленный мощными динамиками, заполонил все подвальное пространство.

– Все, все! Не надо больше!
– чуть ли не закричал Володя и даже руку протянул к магнитофону, словно пытаясь остановить его, - уж больно стало страшно, он вспомнил смерть Переделко.

Инженер выключил магнитофон, недовольно усмехнулся:

– Нервный у тебя какой-то друг, Леня. Ну, чего ты хочешь от меня?

– Роман Петрович, - снова заюлил Кошмарик, - ты, я знаю, все можешь, Кулибин, прямо...

– Короче.

– Можно и короче. На этой пленочке, кроме звука скрипки, ещё один звук записан - неслышимый.

– Что за чушь!
– фыркнул Кулибин.

– Не чушь, - стушевался Кошмарик, - Вовчик сейчас тебе лучше объяснит, - и толкнул Володю в бок.

– Понимаете, - заговорил взволнованно Володя, боявшийся, что все дело сейчас пойдет насмарку и никаких миниатюрных генераторов сделать не удастся, - на пленке на самом деле записан звук... инфразвук, пятнадцать колебаний в секунду. Его мы не слышим.

– Знаю без тебя, что мы можем слышать, а что - нет, - совсем уж грубо обрезал Роман Петрович.
– Значит, ты хочешь оставить только частоту, находящуюся ниже отметки в пятнадцать герц?

Володя так и поразился прозорливости Кулибина и согласно закивал:

– Да, все верно! Получится ли это?

– У нас все получится, - с чувством огромного уважения к самому себе сказал инженер и стал нажимать какие-то кнопки, дергать рычаги.
– Что ж тебе, на всей пленке с самого начала только твой инфразвук оставить?

– Да, с самого начала.

– Ждать придется, - как в магазине или какой-нибудь конторе заявил Роман Петрович.
– Ты бы, Леня, чтобы ребята тебя не ждали, делом бы занялся. Через сорок минут приходи за своими пятнадцатью герцами.

Кошмарик побежал на подиум, стал пристраивать к "Фендеру" шнур, а Володя остался рядом с Кулибиным. Он словно всеми порами своего тела ощущал присутствие в полутора метрах от себя силы, которая через сорок минут будет подчинена ему, как покорный джин, живущий в бутылке. Воспользовавшись таинственной, страшной силой инфразвука, Володя, обычный слабый четырнадцатилетний мальчишка, становился могущественным... так же, как Кошмарик и как тот сумасшедший коллекционер.

Сорок минут текли долго, почти вечно - как течет с древних гор какая-нибудь река. Володя смотрел на играющего Кошмарика и понимал, что его приняли в этот коллектив, наверное, только потому, что он являлся обладателем прекрасной гитары. Видно, кто-то научил Кошмарика трем аккордам и ему на подиуме доставляла удовольствие лишь возможность покрасоваться с дорогим инструментом. Володя слушал его игру и думал: "Вот, гляди-ка, тоже хочет властвовать, покорять сердца каких-нибудь дур девчонок, а сам-то и не умеет ничего. Ему без генератора не обойтись. А я бы смог?"