Скрипучая стерва

— У них нет выбора, либо этот вариант меньшее из зол, — я указал на пляшущие точки. — А может им никогда не давали выбрать.

— Вот оно что, — он оглядел наш корабль. Леденец с колдунами возились с баллистой. — Мне почти жаль бедолаг. Но только почти.

Мда. Этот день не останется праздничным в памяти Покатоса.

— Поглядывай в небо, начальник. Поглядывай в небо.

В ответ он хмыкнул:

— Поучи свою бабушку…

* * *

Пираты с неохотой шли в атаку. Гоблин с Одноглазым занимались любимым делом. Крушили и ломали лодки. Вопили тонущие. Одноглазый сидел в вороньём гнезде на грот–мачте, наплевав на мнение вселенной к собственной судьбе. Наш Одноглазый — которого приходится накачивать до бессознательного состояния, чтобы затащить на борт идущего в открытое море корабля.

— Этот идиот что–то слишком осмелел, — пробурчал я сам себе. — Так и жди, что его задница плюхнется на палубу. — Должно быть его храбрость была предварительно искусственно расширена удвоенной дозой чего–нибудь крепкого.

Одна из мух оторвалась от других. Она начала сближаться, должно быть стараясь прорваться под прикрытием атаки пиратов.

"О, недостойный я маловер!"

Одноглазый всё–таки напросился.

На высоте трехсот метров проявился летающий ковёр небольшого размера, выделенный для наименее ценного из Взятых. Он завис над морем. Седок рассматривал Стерву, затем он накренился и пошёл в пике.

Лейтенант закричал:

— Пора! Целься!

Восемь баллист задрали головы под невероятным углом. Одноглазый сделал что–то в вороньём гнезде. Одновременно Гоблин с Молчуном засуетились на палубе. Все восемь орудий разрядились.

От ковра отделился какой–то чёрный и круглый предмет.

Только три стрелы промахнулись мимо цели. Наведением занимались наши колдуны. Одна попала и разбила чёрную штуковину, которая взорвалась маслянистым огненным шаром, устремившимся к нашей Стерве. Гоблин с Одноглазым заверещали. Лейтенант выдал многоэтажный шедевр.

Большая часть огня тем не менее досталась Взятому и ковру, который приближался, хотя, получив несколько ранений, ему стало труднее управлять.

Он приземлился в десятке метров от меня. Я бросился навстречу, чтобы помочь затушить пламя. В седоке торчала пара стрел — одна пронзила живот, вторая левое бедро. Остальные пролетели насквозь, упав где–то среди пиратских шхун. Большинство уцелевших бросились в бегство, но самые смелые по дороге вылавливали из моря утопающих соратников.

Лейтенант передал по цепи приказ: не стрелять в шхуны, которые повернулись к нам кормой.

Лицо Взятого было искажено от боли.

Матросы баграми и швабрами спихнули его за борт. Взятый плюхнулся в воду, потом всплыл, всё ещё местами тлея. Мы с Ильмо смотрели как его тело удаляется от нас.

— Это который из них? — спросил Ильмо. Будучи любимчиком Госпожи, я, видимо, должен был быть экспертом во всём, что её касалось.

— Подловил меня. Никогда не слышал об одноруком Взятом. Вероятно, кто–то из новеньких. Потеряв кого–то она быстро находит замену. — Не так давно мы прикончили Хромого.

Ильмо буркнул.

— Ну, поднимаемые вверх самострелы последний писк нашей мысли. И в небе болтаются ещё двое, — вот только они там более не болтались, а улетали восвояси.

Главного местного предсказателя, совмещающего должность летописца и хранителя летописи Отряда, посетило предвидение и он изрёк:

— Мы их ещё увидим.

— Ильмо, Масло! Выловите мне несколько этих водоплавающих. Пару–тройку тех, что в состоянии изъясняться, — приказал Лейтенант.

Бормоча нелестные отзывы о родственниках и истории происхождения Лейтенанта, Ильмо с Масло отправились ловить матросов из экипажа, чтобы спустить шлюпку.

* * *

История, поведанная нам пиратами, поучительна и печальна. В тот же день, когда Леденец проявлял чудеса неподражаемого милосердия к парочке близнецов–беспризорников, на островах объявились трое Взятых, которые утвердили там свои порядки. Теперь там всем заправляли они. Они пообещали уничтожить всех жителей, если они не сделают со Скрипящей Стервой и всеми, кто с ней прибыл, что–нибудь ужасное.

Кто–то наточил на нас здоровенный зуб. И этот кто–то действовал не в стиле Госпожи. Та в своей мести была весьма деловита и часто игрива.

Остальные наши пленники из других деревень подтвердили этот рассказ. В знак щедрости за сотрудничество Лейтенант посадил их в лодку и отпустил домой для воссоединения с роднёй.

* * *

Мы собрали совещание в капитанской каюте.

— Мы выложили лучший из наших припасённых в рукаве козырей, — объявил Лейтенант. — Теперь те двое предупреждены и не приблизятся.

— Мне показалось, что та пара ждала в сторонке, пока первый не проведёт разведку, — сказал Леденец. — Можно поставить задницу на кон, что они станут поосторожнее.

Без сомнения, ставки можно удвоить. Заваленный нами Взятый стал уже вторым с начала нашего отступления. Всего пару месяцев назад мы нанесли удар милосердия нашему старому врагу Хромому.

Госпожа будет недовольна. Плохо для бизнеса, когда тебе бросают вызов и мешают. Другие парни могут уловить намёк.

Даже самому наивному из моих собратьев было ясно как день — наш недавний успех просто капает нам более глубокую могилу.

Беседа приобрела довольно оживлённый характер. Кое–кто предлагал на всех парусах драпануть на Стерве куда подальше на юг. Другие напомнили, что в Трубе у нас осталось кое–какое имущество, включая вьючных животных, и оно было довольно ценным и было жалко его бросать, помимо воза денег, который нам задолжали за удачно проведённый конвой.

В конце концов, бабло победило неизбежное зло. Нужно забрать должок, но что дальше?

И снова поступило предложение распустить паруса. Встал вопрос куда? Хрен с ними с мулами, просто загрузим на борт телеги, как мы сделали по пути в Трубу.

Вот только…

— Но тогда–то мы знали, куда собираемся! — возразил Гоблин.

Группа парней во главе с Одноглазым, ярых ненавистников кораблей и концепции мореплавания — думаю, боялся морской болезни главная причина, по которой Одноглазый отказывался мыться — настаивала на том, чтобы идти на восток по суше. В глубине побережья находилась обширная дикая местность, за которой была западная граница стран, известных исключительно по слухам и легендам. Отряду было бы несложно там затеряться. Госпожа забудет о нас. Ей придётся тушить другие пожары.

Похоже, кто–то надеется на чудо, балансируя одной ногой на табуретке с петлёй на шее.

Спор продолжился. Решение так и не было принято. Масло сообщил, что некоторые члены команды опасаются, что мы их оставим Взятым. Тогда Леденец предложил:

— Если они боятся, что мы сбежим, передай им — пусть продадут посудину и присоединяются к нам.

Верно. Отличная сделка с быстрой выгодой, вот только продать корабль можно было от силы троим. Те хоть отдалённо напоминают людей. У них дома ждут родные, к которым они хотели вернуться. Остальные же ради того же самого скорее продадут нас