Скромное обаяние художника Яичкина

– Которого подкачали велосипедным насосом, - прошептала мне на ухо бабуля. Я уткнулась ей в плечо и начала смеяться.

– Поговорите у меня еще!
– прорычала Катерина, вскакивая на ноги. И тут нас ожидало явление. Простите, Явление. Художественно разорванная бабулей кофта распалась на Катеринином королевском плече и нас озарило сияние шикарных Катерининых форм.

– Богиня победы, - просвистела мне в ухо бабуля, - она прекрасна.

– Валькирия, - покивала я, утирая слезы.

От такой картины объект соблазнения на секунду зажмурился, снова открыл глаза и был вторично сражен Катериниными красотами. Та не замечала убийственной силы своей наготы, а яростно продолжала:

– Дома будешь характер показывать, дебил, - проорала она, - распустились! Совсем с ума посходили! Устроили тут! Жизнь на все это кладешь, мучаешься, страдаешь, а ради чего? Ради таких вот кретинов, слова доброго вы все не стоите!

Охранник стоял, как громом пораженный, подозреваю, что он и вовсе не слышал, что ему орет Катерина, а стоял на предательски слабеющих ногах и с восторгом пялился на мою разрумянившуюся от возмущения и отчаяния подругу.

– Э-э-э-э, - сумел из себя выдавить охранник.

– Что?
– взвопила Катерина, - что ты молчишь? Вот урод! Тут всю душу ему выворачиваешь, а он молчит! Ты слова хоть какие-то знаешь?!

– З-знаю, - просипел тот.

– Борзая какая, - выдохнул восхищенный Перевалов.

– Ага, - потерянно покивал его товарищ.

– Надо это… - неуверенно выговорил Перевалов, - надо Василию Геннадьевичу сказать, что она тут буянит…

– Да, - простонал наш клиент, силясь отвести глаза от Катерины, - давай ее к нему отведем?

– Зачем?
– не понял Перевалов.

– Нам сказано что?
– быстро заговорил соблазненный охранник, обласкивая Катерину взглядом, - если что - сразу к Василию Геннадьевичу. А это - не просто «что», это «ЧТО»…

– Толстая морда! Дебил! Обезьянья задница!
– выкрикивала Катерина, размахивая кулаками.

– Тебе, то есть, - в который раз покраснел наш охранник, - вам не холодно? Тут дует очень по углам, - наш новый друг попытался прикрыть Катеринины плечи своей курткой и мелко задрожал. Бабуля закатила глаза и фыркнула, но на нас с ней давно никто не обращал внимания. Я тем временем приглядывалась к ужину - какая-то куча пластиковых коробочек. Есть хотелось невероятно, но не полезешь же их открывать, когда на твоих глазах разыгрывается такое!

– Не трогай меня своими грязными лапами!
– завывала тем временем Катерина, швыряя куртку сраженного охранника на пол.

– Меня Женя зовут, - застенчиво бормотал тот.

– Кретинское имя!
– бушевала Катерина.
– Ненавижу!

– Ну что - повели ее, что ль?
– поскреб в затылке Перевалов.

– Да-да, - покивал Женя, и уже Катерине, - осторожно, тут ступеньки начинаются. Вы извините… - он снова попытался прикрыть Катерину курткой, но она снова отшвырнула ее на пол.

– Пшел вон!
– вопила она, - болван!

Женя мягко, но крепко обхватил Катерину и повел к выходу.

– Эй, - разволновалась я, - куда?

– Молчи, - дернула меня за рукав бабуля, - можно подумать, он ее к Зямочке повел…

– Бабуля, но он же с ней черти что сделает!
– зашептала я, подрываясь отбить Катерину.

– Да он пальцем до нее дотронуться побоится, - засвистела мне в ухо бабуля, - наука! Наука, детка!

– Сукин сын! Урод! Мурло!
– слышались крики Катерины с лестницы.

– Аккуратненько, приступочка, - кротко мямлил Женя, робко поддерживая Катерину, и дверь в наш подвал захлопнулась. Погас свет, и снова наступила темнота.

Я вскочила и принялась бегать, заламывая руки.

– Вот мы дуры, - причитала я, - вот дуры мы с тобой, бабуля, дорогая…

– Детка, если тебе хочется побегать, - спокойно пробасила бабуля, - бегай с умом, помни, что тут бетонный пол и трубы, не грохнись и не треснись обо что-нибудь головой.

– К черту!
– бормотала я, - куда увели Катерину? А если их там десять человек?

– Дорогая, - проговорила бабуля, - успокойся и сядь. Их там наверняка больше, чем десять человек, но Женя ни за что не поведет нашу Катерину туда, где они сидят. Мальчик сейчас в ее руках как масло. Доверься ей, у нее определенно талант.

– Какой талант, бабуля, какой талант?!
– шептала я, - Она столько всего ему наговорила, что этот Женя сейчас ее где-нибудь грохнет. Неужели этого нет в твоей науке?

– Нет, - хмыкнула бабуля, - и в помине.

– А что есть?
– напирала я.

– На самом деле, детка, - продолжала веселиться бабуля, - правил соблазнения существует только одно.

– Какое?
– потерянно спросила я.

– Красавица должна заговорить, - сказала бабуля, - все остальное неважно.

– А как же все, что ты тут только что развела?
– опешила я.

– Фигня на постном масле. Просто Катенька была так не уверена в успехе, ее надо было подбодрить. И потом, у девочки накопилось, что сказать мужчинам. А такое нельзя держать в себе.

– А как же все то, что ты тут нам продекларировала?
– я даже не удивилась. Моя бабушка - страшный человек, - ты все придумала?

– Почему же придумала, - обиделась бабуля, - я про это где-то читала.

– Где?
– подозрительно скривилась я.

– Где-то, - вздохнула бабуля.
– Главное тут, что парень с самого начала был в таком восторге от Катерины, что она могла сразу ему в морду плевать, а он бы стоял и улыбался. А тут она с ним заговорила - он, небось, от счастья чуть не скончался.

После бабулиных слов я надолго замолчала. Все-таки это удивительно. По части что-нибудь кому-нибудь наврать я и сама не промах (профессия обязывает), но до бабули мне далеко. Каким восхитительным, отборнейшим враньем она может вас попотчевать! Причем, заметьте, все это из самых добрых побуждений. Надо же, три правила соблазнения… А я уже повелась, приготовилась мотать на ус, думала, превращусь в роковую женщину, у ног которой трепетно замерли толпы восхищенных мужчин… Надо будет об этом матерьяльчик Светке предложить. Ну, не о толпах восхищенных мужчин, а о бабулиной науке. «Три правила соблазнения». Нет, три мало. «Десять правил соблазнения или походный набор стервы». Вот как раз обдумыванием этого походного набора я и занималась, пока не сообразила, что Катерина сидит где-то наверху в обществе потрясенного Жени уже почти час, и от них ни слуху, ни духу.