Скучная Жизнь 5

— Хорошо. — Бон Хва кивает и смотрит как черный автомобиль — уезжает с парковки, унося с собой потерявшего сознание Ву-старшего. Две мысли не дают ему покоя. Первая — это куда поехал дядюшка Ван, не на водохранилище ли случайно? И вторая — как отреагирует Чон Джа, когда он скажет, что они должны в лав-отель переехать? И еще одна — а что с инженером Ли делать?

* * *

Интерлюдия

— Ты уж извини меня, Ву. — говорит Ван, облокачиваясь на капот машины: — что так вышло. Но и надавить на клуб и Лиджуань я тебе не могу позволить. Потому как ты конечно же прав. Нету у нас больше никакой защиты. А у тебя… сколько? Тридцать человек есть? Насчет сорока пяти ты, конечно, насвистел, но это без разницы. Нам и десятка хватило бы. Нету у нас боевого подразделения, не хотела Лиджуань деньги на ветер выбрасывать. Такие как вы отоморозки — дорого обойдутся. Опять-таки не уследишь, так на голову залезут. Что? — он смотрит прямо перед собой на продолговатый предмет, завернутый в темный пластиковый пакет: — как ты там? Молчишь? Ну молчи. Понимаю. Но ты не обижайся. Я же признаю твою правоту. Действительно, мы из Третьего Поколения — уже динозавры. Я же и вовсе… никогда звезд с неба не хватал. Всегда на подхвате был, шестерил у старших. Так что сказать, что я вот прямо настоящий кангпхэ Третьего Поколения — не могу. Я просто рядом терся. Однако кое-что я все же усвоил. Знаешь, эти ребята были жесткими и даже жестокими, это да. И отмороженными тоже, далеко не джентльмены. Я вот помню, как тот же Сун и его ребята в свое время имели моду на улице стоять и похабные шуточки вслед дамам отвешивать. Соленые такие шуточки. Многие женщины бегом мимо них пробегали, закрыв лицо. Но… никогда никто из них не насиловал женщин. Западло было. По понятиям — если ты не можешь без насилия даже женщину уговорить с тобой лечь — то что ты за мужик такой? И заставлять девушек в кофейных домиках работать — не было такого. Девушки сами туда шли из-за нищеты да голода. И сутенеры были самыми неуважаемыми из всех, кто жизнь в тени ведет. Нормальные кангпхэ наоборот — защищали девчонок от беспредела. А сейчас? — он разводит руками в стороны: — ты на себя посмотри, Ву. Ты же самый настоящий сутенер! Вы жируете на девчонках, заставляете их работать на вас бесплатно, отбираете деньги, да еще и в долги вгоняете. Столько есть способов заработать, но вы всегда выбираете самые грязные. Иногда мне кажется, что это тебе просто нравится. А? Снова молчишь? Ну-ну. Знаешь… вот сейчас, когда ты молчишь, я даже немного по тебе скучаю. Что бы ты мне сейчас сказал, а? «Отпусти меня толстяк?» Не переходи на личности. У тебя вон, голова словно треснувший арбуз, я же ничего не говорю. У всех свои недостатки. Я вот например — давно руками не махал, забыл, как это. Переборщил малость. Хотел с тобой нормально поговорить, по душам… а потом… нет, врать не буду, все равно бы ты отсюда никуда не ушел, но хоть поговорили бы напоследок. А так… — Ван смотрит на траву перед автомобилем, на траве лежит продолговатый предмет, замотанный в темную пластиковую пленку, к одному из концов привязан большой камень: — лежишь и молчишь. Невежливо как по мне. Ну да ладно, пора мне уже назад ехать… твою машину брошу в пригороде, где камер нет. Что же до этого места… в свое время здесь шахта была, добывали не то уран, не то что еще… в общем теперь здесь все водой залито и вниз метров сто наверное… никто и никогда тут ничего не достанет и не найдет. Так что… придется тебе со мной общаться, Ву. Нечасто, но я сюда приезжаю. Поговорить, да помянуть… были у нас с тобой разногласия, Старший Ву, но кончились. О твоем младшем брате я позабочусь, не переживай. Приложу все усилия чтобы парень счастливым стал. Ну а нет… значит к тебе привезу, сюда же. Сам и воспитаешь потом. Пора нам прощаться… в следующий раз я сюда на Рождество приеду и на день Поминовения. Передавай привет остальным там внизу. Скажи — старый Ван прислал, велел кланяться. Да не вздумай ту чушь про Третье Поколение там кому сказать… есть там парочка из этих, лучше их не злить.

Раздался тихий всплеск и Ван выпрямился, отряхивая руки. Взглянул на закатное солнце еще раз. Вздохнул. Сложил руки и поклонился.

— Простите. — сказал он еще раз: — и до Рождества всем вам.

Глава 8

Глава 8

— Вот я и дожила до этого светлого момента. — заявила Чон Джа и пошатнулась, да так, что едва не упала. Бон Хва успел подхватить ее, за что получил пряный, пахнущий сочжу и солеными кальмарами поцелуй в лоб.

— Ик! — сказала Чон Джа: — молодец. Джентльмен. Не теряешься в любой ситуации, а сразу раз — и лапать девчонку. То бишь меня. Это ты правильно. Но имей в виду, мелочь, у меня запас сил знаешь какой? Я тебя до утра трахать буду!

— Чон Джа… хубэ. — выдавливает из себя Юна, закрывая глаза ладошкой: — пожалуйста помолчи, а? Меня от лифта прямо укачивает. Если я сейчас блевану… а тут ковровое покрытие.

— Блюй. — разрешает Чон Джа, царственно взмахнув рукой и едва не выбив Оби глаз, та вовремя сумела пригнуться: — блюй. Тут же все синтетика, вымоют. Ик! Кроме того… когда ты в последний раз в лав-отеле была?

— Не была я никогда в лав-отеле! — протестует Юна. Лифт останавливается, она вываливается в коридор.

— И… когда они успели так набраться? — задает вопрос Оби, помогая Бон Хва вытащить в коридор Чон Джа, у которой ноги заплетаются.

— Да кто ж его. — знает. — отвечает Бон Хва, пытаясь разжать пальцы, которыми Чон Джа вцепилась в двери лифта.

— Похищают! Караул! — тщательно выговаривает слова девушка: — я не желаю в один номер с вами! Вы меня будете… Ик! А у меня депиляция неделю назад была! Мне стыдно! Отпустите меня, сволочи, у меня на сегодня никакой сексуальной оргии не запланировано!

— Да прекрати ты цепляться! — он наконец разжимает ее пальцы и они могут оторваться от лифта: — нам дальше!

— Вот и наш номер. — говорит Оби, глядя на дверь с надписью «216»: — а… где Юна?

— Извините, что доку…чаю. — раздается голос в коридире: — а что вы тут делаете? Видите ли, у нас с подругой спор.

— О, господи. Подержи ее. — Бон Хва оставляет Чон Джа в руках у Оби и спешит по коридору за угол, где застает Юну, которая пытается держать спину ровно, опираясь на стену и разговаривает с каким-то мужиком в одном халате, приоткрывшим дверь в свой номер.

— Нам обещали, что нас не будут беспокоить. — говорит он: — я думал это наше шампанское.

— Дорогой, ну где ты там! — раздается голос из номера. Голос женский с капризными нотками. Бон Хва хватает Юну за локоть, кланяется, просит извинить за вторжение, желает приятного вечера и тащит ее за собой. Она успевает хихикнуть и пробормотать что-то вроде «такой маленький!». Мужчина за спиной поспешно запахивает халат и краснеет.

— Держись прямо. — уговаривает он Юну, которая сразу обмякла и повисла у него на плече: — что с тобой делать, горе ты мое. И как можно набраться вот так… всего за несколько часов!

— Можно. — заявляет Юна: — когда в хорошей компании то можно. Я между прочим с института не пила… вот так. А ну… стой! — она упирается ногами в ковровое покрытие и останавливается, заставляя его тоже остановится. Толкает его в грудь с неожиданной силой, приперев к стенке.

— Юна-нуна! Ты… вы что делаете?! — он невольно повышает голос, чувствуя, что у него нет возможности убежать.

— Я такая пьяная. — говорит она, наклоняясь к нему и обдавая его своим запахом. Ароматом духов, чем-то сладким и конечно же перегаром от выпитого. Но почему-то сейчас этот запах не отталкивает его. Бон Хва сглатывает, чувствуя, что у него начинает кружиться голова. Можно ли опьянеть от запаха перегара? Или голова кружится у него совсем по другому поводу?

— Юна… нуна? — выдавливает он из себя, старательно отворачивая свое лицо от ее лица… она так близко!

— Хочешь поцеловать лучшего адвоката в этом сраном городе? — звучит голос Юны: — скажи-ка мне, младший, у тебя были такие мысли, а?

— Ээ… Юна-нуна… я не… — он пытается сформулировать вежливый отказ, но его мозг пребывает в ступоре и пока он ищет слова — Юна сгибается пополам и ее рвет прямо на ковровое покрытие и на его брюки.

— Юна-нуна! — рядом появляется Оби и быстро подает ей пакет: — ну как так можно! Нельзя же сочжу с пивом мешать! Да еще и почти без закуски! Один только кальмар соленый! Ай-яй-яй!

— О. Джедайка. — Юна поднимает мутный взгляд: — а ты ничего. Быстрая. Чон Джа тебя побаивается… она считает, что ты по девочкам. Ты и правда по девочкам?

— Нет. Или да? Не задумывалась. Давайте я вам помогу. — она подхватывает Юну, с другой стороны, а на вопросительный взгляд Бон Хва — кивает в сторону коридора: — сестренку Чон Джа я в номер уволокла, она в душе уже.

— В душе? Она еще в состоянии мыться. — восхищается он: — спасибо, Оби. Давай мы и эту кулему в номер утащим.

— Кулему? Что за странное слово?

— Как раз для таких вот. — говорит он, подхватывая Юну под плечо: — утащим и, наверное, уложим спать.

— Наверное ее сперва помыть нужно будет. — с сомнением смотрит на Юну девушка: — она ж перепачкалась вся. И брюки тебе уделала.

— Каждый гражданин страны имеет право… ик! На предварительное омовение в случае произвольного… эээ? А ты чего смотришь? А? По морде давно не получал?! — повышает голос Юна и дверь какого-то номера — быстро закрывается, слышится щелчок замка.

— Каждый гражданин страны имеет право получить по морде. — продолжает Юна, вяло перебирая ногами, поддерживаемая руками Оби и Бон Хва с двух сторон: — в порядке, предусмотренным законом и нормативными актами, а также актами муниципалитета и приказами по… ик! Предприятию. За несоблюдением данного права осуществляет контроль прокуратура… ик! Ненавижу прокуроров. — вдруг говорит она, выпрямляясь и поворачиваясь к Оби: — вот ты — любишь прокуроров? Нет? И то верно, кто их любит. Знаете, как называется убийство прокурора среди адвокатов? Хорошее начало. Ик!