Скучная Жизнь 5
Шрифт:
— Прекрати! — говорит она: — прекрати немедленно! Ей же больно!
— А мне? Мне каково?! — срывается на крик Бон Хва и Оби вдруг понимает, что не рассчитала, что зря надеялась, что сможет выстоять. Потому что на этот раз Красное — направлено на нее! Красное хлещет ее по лицу, ударяет поддых, она — замирает на месте, не способная говорить и дышать, в уголках глаз — появляются слезы. Если бы не это — она бы ему сказала. Что Су Хи вовсе не хотела его обидеть, потому что люди иногда совершают такие вот поступки. И что «не судите и не судимы будете», ведь и Бон Хва сам тоже не ангел, пусть ей и неприятно тыкать ему в лицо, но ведь он и сам порой с сестренкой Чон Джа… ведь если ты не хочешь, чтобы тебе изменяли — не изменяй сам, начни с себя. А если сам изменяешь, ну так будь готов
— П-пожалуста… прекрати… — выдавливает она из себя, отступая назад и чувствуя, что ноги у нее — отказывают.
— Заткнись! — огонь вспыхивает в глазах у Бон Хва и она вдруг чувствует как что-то — обрывается в груди. Ну вот и все, думает она, оседая на кровать рядом, вот и все. Дурочка, решила что все просчитала, что смогу сплотить семью, убрав последствия лжи и обмана, решила что смогу научить людей перестать врать и боятся, потому что сама боялась. Боялась остаться одна… но так всегда. Всегда из-за нее люди ссорятся, всегда из-за нее все происходит, Из-за нее отец решил развестись, они просто не успели… вот и сейчас ее новая семья разваливается на глазах… а ведь все, что ей нужно — это набрать воздуха в грудь и объяснить Бон Хва и Су Хи что они все еще любят друг друга и что секс и любовь — это разные вещи, а ревность — это глупо. Потому что другой человек тебе не принадлежит… да и кроме того — они же все тут друзья, не правда ли? Как глупо ссориться из-за того, что и прошлогоднего риса не стоит. Она вдруг вспоминает как мать избивала ее после того, как она наивно и просто ответила на ее вопрос «как ты могла раздвинуть ноги перед ними, шалава?!». Она тогда ответила «но они же все мои друзья». Наивная. Конечно же они не были ее друзьями. С тех пор она поняла, что настоящие друзья не бросят даже после того, как получили все, что хотели. Нет, не так. Настоящим друзьям ничего от тебя и не надо. Вот как Бон Хва и старшей сестричке Чон Джа. Это она везде лезет, пытаясь оплатить дружбу вперед…
— Ты… и ты! Вы обе! Как вы могли! — его слова хлещут по щекам, сдавливают грудь Красным и она — начинает сворачиваться в комочек, чтобы не слышать, не видеть, чтобы не существовать и… в этот миг она вдруг чувствует руку у себя на плече. Сильную и уверенную руку. А когда она поднимает голову — она видит серьезное лицо Чон Джа. Серьезное и спокойное, такое как будто это не она только что упоролась сочжу с пивом под соленых кальмаров.
— Так. — говорит Чон Джа и все вокруг затихает: — кто это тут мою младшую сестренку обидеть вздумал? Бон Хва ты чего это себе позволяешь? Мне Старшего позвать, чтобы он тебе мозги вправил?
— Чон Джа? Не вмешивайся! Это мое дело и… — начинает было Бон Хва, но в этот момент рука с плеча Оби исчезает, она едва успевает об этом пожалеть, как вдруг Бон Хва — отшатывается назад, в воздухе раздается хлесткий звук пощечины, а на его щеке расцветает красное пятно.
— Заткнись, малыш. — в голосе Чон Джа звучит сталь: — и запомни, не смей винить других в своих собственных косяках.
— Но…
— Привет, Су Хи. — кивает Чон Джа и переводит взгляд на кровать: — здравствуй, госпожа первая заместительница главы вашего совета.
— Ммммм!
— Да, я тоже рада тебя видеть. Кстати, ты меня порадовала. Не у всех найдется достаточно смелости, чтобы признать свои собственные темные стороны. Ладно. — Чон Джа разворачивает стул и садится на него, словно ковбой — верхом. Кладет предплечья на спинку стула и озирает всю картину взглядом, словно полководец перед боем, оглядывая поле будущей битвы.
— Я много думала. — говорит она наконец: — спасибо тебе, джедайка.
— Мне? — Оби не понимает, о чем речь.
— Тебе-тебе. Знаешь, я вот всю свою жизнь думала, что я-то из всех людей — открытая к переменам и все
такое. Не осуждаю других людей за тараканы в голове и так далее. Однако ты дала мне понять, что это не так. И честно говоря, я тебя осуждала. — Чон Джа поворачивает к ней голову и Оби зажмуривается и втягивает голову в плечи, ожидая Красного. Но… ничего не происходит. Она медленно открывает глаза и встречается взглядом с Чон Джа. Теплым и сочувствующим.— Это же так легко — осуждать. — говорит Чон Джа и зевает: — эй, малышня, а у вас в номере выпивка есть? Нет? Тск… придется Бон Хва за ней гонять. Ладно, если коротко — чего ты тут завелся, малыш?
— Но ведь…
— Да, твоя девушка и твоя глава совета практикуют йогу в лав-отеле, ну и что? Можно подумать не ты каждую пятницу по лав-отелям просыпаешься. Кроме того, радость-то какая! Твоя девушка оказывается не только не против некоторых… вольностей, но и подругу свою привела!
— Ммммм! — протестующе мычит Мэй с кровати.
— Ой, помолчи. — машет рукой Чон Джа: — у тебя сейчас вообще статус рабыни и вещи. Знаешь какие права у вещей? Правильно — никаких. Так на чем я остановилась? Ах, да… — она поворачивается к Бон Хва: — а ты чего нюни распустил? Тебе девушка твоя добычу принесла, радуйся, а не сопли на кулак наматывай. У тебя ж теперь гарем есть. По крайней мере у твоей девушки есть девушка, это ж здорово. Тебя даже никто не просит ориентацию менять, люби девушек. Каждый парень мечтает о многих девушках…
— Я не такой!
— Ой, не звезди мне тут. Еще как такой. И ты и твой Старший — все вы одним миром мазаны. — отмахивается Чон Джа: — прими этот факт. Вообще тут все просто — ты вот Су Хи любишь?
— Но она!
— Тсссс… тихо, тихо… так любишь или нет?
— Люблю. — бурчит Бон Хва, отводя взгляд в сторону.
— Хорошо. А ты… — она поворачивается к сидящей на полу Су Хи: — этот балбес-тугоум тебе хоть немного дорог?
— Д-да. — кивает Су Хи: — я тоже его люблю.
— Ой, ну и слава богу. — вздыхает Чон Джа: — совет да любовь. Любите друг друга. А мою сестренку младшую не смейте обижать, вон она уже в комочек собралась…
— Да никто и не собирался… — бурчит Бон Хва и Оби ощущает, что снова может дышать и говорить. Красное в воздухе — пропадает и она снова может дышать и говорить! Она не упустит такой шанс!
— Я хочу сказать! — выпрямляется она: — пожалуйста!
— О, джедайка решила инициативу проявить. Просим-просим. — кивает Чон Джа: — давай, жги глаголом. У вас точно в холодильнике ничего нет? Даже пива? Должен быть мини-бар…
— Я… я хочу сказать, что мы все тут — друзья. А может и больше. Я… ну считаю, что нужно перестать обижаться и осуждать других. — говорит Оби, лихорадочно просчитывая варианты: — Су Хи! Я… должна тебе признаться! Я… спала с Бон Хва! Один раз мне было страшно и одиноко, и я… позволила себе… пожалуйста извини меня! — она склоняется в глубоком поклоне, ожидая неизбежного Красного от Су Хи, ожидая что ей снова стиснет грудную клетку и выдавит сердце в глотку.
— У меня нет права обижаться на тебя или на него. — сухо шелестит голос Су Хи: — ведь мы с ним больше не вместе. Он вправе выбрать тебя… или кого угодно, если на то пошло.
— Нет! — выпрямляется она: — нет! Ты мне дорога как подруга… но я прошу тебя выслушать. Да, с точки зрения обывателя то, что ты делаешь — непростительно. Ты и госпожа Мэй — извращенки. Если об этом узнает общество, то вы обречены стать париями, даже несмотря на статус госпожи Мэй и ее отца, не говоря уже о тебе, Су Хи.
— Ммммммм!
— Я знаю это. — взгляд Су Хи затвердел: — что ты хочешь этим сказать? Что будешь шантажировать меня и госпожу Мэй? Я…
— Нет. Я еще не закончила. Дело в том, что вы — не одиноки. Я не могу говорить о других, потому я расскажу о себе. Да, я не могла отказать никому, еще в школе. И то, что говорят про меня в старших классах — это все правда. Возможно немного приукрашенная, я все же не могла бы взять за раз столько членов, но в остальном — правда. Я испорченная девушка и извращенка. Для меня почему-то важно чтобы все окружающие меня любили, не знаю почему. Вот поэтому меня называют легкомысленной. И еще — я работала «кофейной девушкой».