Скучная Жизнь 5
Шрифт:
— Я ж играть не умею.
— А тебе и не надо. Все что тебе нужно — самим собой быть, вот как ты в тот раз Лиджуань дерзил, вот так себя и веди. Сразу видно, молодой отморозок. — говорит Ван и усмехается: — никто не знал тебя до этого момента, а мы тебе легенду придумаем. Вернее, тут и думать ничего не нужно, всю правду расскажем, как есть. Только добавим, что знали об этом раньше и потому тебя к нам на работу взяли, вроде как Сирасони просил за тобой приглядеть. Видишь? И придумывать ничего не нужно. И вести себя каким-то другим образом тоже. Это не ты под легенду будешь подстраиваться, а мы под тебя легенду подведем. Легче легкого работенка. Соглашайся.
— Ну допустим. — хмурится Бон Хва: — а мне-то что с этого? Зачем мне свое лицо в разборки уличные тащить? Да и жить потом
— Что за ограниченный взгляд, а еще в частной школе учишься. — с досадой морщится Ван: — те времена давно прошли. Сейчас кангпхэ — уважаемые члены общества, такие же как и все остальные. Страховку вот социальную оформляют, в общественной жизни города участвуют и все такое. В некоторые сферы, наоборот, без протекции от людей из тени не устроишься.
— Не, спасибо.
— Ладно. Зарплату повысим. В два, нет в пять раз.
— Не, спасибо.
— В десять. Имей совесть, мелкий засранец. Чего ты хочешь?
— Долю в деле. Если уж по понятиям вы как будто под моей защитой работаете. Пятьдесят процентов от всего. И зарплату в десять раз повысить.
— Ты охренел, мелочь? Долю в деле ему…
— Ну, как знаете. Приятно было поболтать, дядюшка Ван…
— Да погоди ты! Стой. С чего тебе и заплату и долю подавай? Ты уж выбери.
— Видел я ваш клуб, у вас все равно там половина серой бухгалтерией проходит. Как я вас контролировать буду?
— Так а зачем нас контролировать? — искренне удивляется дядюшка Ван: — мы люди честные.
— Только сейчас мне в руки поддельные документы совали, честнейший вы человек, дядюшка. Хорошо, готов отказаться от зарплаты, уж найду способ проверить, все равно примерно оборот знаю, у вас же работаю. Пусть будет доля. Будем партнеры.
— Какая к черту доля, если пополам? Лиджуань… то есть мадам Вонг там вся недвижимость принадлежит, а ты только мордой лица торговать собрался. Пять процентов.
— Ага, а бить эти бандиты будут по недвижимости или по моей морде лица? Хорошо, пусть сорок будет. — складывает руки на груди Бон Хва.
— Между прочим я тоже партнер. — напоминает Ван.
— Ну хорошо, всем равные, готов на тридцать, черт с вами.
— Тридцать. Пусть двадцать пять и я поговорю с мадам Вонг.
— Ай, умеете вы надавать на человека, дядя Ван. Пусть будет двадцать пять. Вы раньше рэкетом занимались?
— Не было такого. Двадцать пять, так двадцать пять. Завтра с Лиджуань… в смысле с мадам Вонг встретимся и перетрем, да руки пожмем. А сегодня… ты вместе с девчонками тут живешь? — Ван выглядывает в окно автомобиля: — где твой дом?
— Воон там, напротив. На третьем этаже. — указывает Бон Хва. Здоровяк Ван мрачнеет лицом, лезет в бардачок, вытаскивает оттуда большой полевой бинокль и прикладывает его к глазам. Долго смотрит. Молчит.
— Вы и бинокль с собой возите? — не выдерживает Бон Хва.
— Всегда может пригодится. — отвечает Ван, отнимая бинокль от глаз: — а вовремя мы с тобой приехали. Вон видишь того прощелыгу? Это Ву-старший. Он недавно твоей Чон Джа интересовался. А когда он интересуется молодой девушкой, то ничего хорошего потом не происходит, а все только плохое. Хм… сказал бы я что будешь мне должен, но ведь мы теперь партнеры. Придется нам с тобой сегодня на водохранилище скататься. — он снова открывает бардачок и кладет туда бинокль. Вынимает потертый, видавший виды медный кастет и надевает его на правую руку. Оглядывается назад, на Бон Хва.
— Ну так что, партнер? Пойдем с Ву поговорим? Он ведь наверняка говорить пришел.
— Этот Ву? — в глазах парня снова что-то меняется: — боюсь ему может не понравится… разговор.
— Вот! А говоришь, что не похож. Да ты вылитый Сирасони, такой же отморозок. Ну, пошли, пока он твоих девчонок не напугал. А ведь я его предупреждал… — дядюшка Ван взвесил медный кастет в руке: — все ему неймется. Пожалуй, что с него и начнем, раз уж так удобно под руку подвернулся. Для начала — поговорим вежливо. Ты только под руку не лезь, дай мне сперва по понятиям поговорить.
—
Квартиру менять придется. — грустит Бон Хва: — только устроились…Глава 7
Глава 7
— И как мне себя вести? — спрашивает Бон Хва у своего внутреннего советника и наставника. Старший только хмыкает в ответ.
— Этот Ван фишку сечет. — говорит он с невольным уважением: — ты ж и есть молодой отморозок, у тебя во время конфликта крышу срывает конкретно. Это с одной стороны хорошо… в конце концов первую реакцию на страх ты преобразовал из «замереть» в «наброситься на опасность и бить ее по голове пока не перестанет признаки жизни подавать». Правильная такая реакция. А этот Ву — он же подстерегает Чон Джа не просто так. Я не параноик, но выстроить логическую цепочку от «он хотел выкупить долги Чон Джа» и до «надавить на нее всеми возможными способами» — не так уж и сложно.
— Какие люди! — тем временем говорит Ван, приближаясь к своей цели и голос его излучает фальшивую радость, с такой интенсивностью, что если не надеть свинцовый фартук — можно и передоз обучения получить. Цель оглянулась через плечо и досадливо поморщилась, отбрасывая окурок в сторону одним щелчком пальца.
— Кажется я говорил тебе не лезть к моим людям. — тем временем тон голоса дядюшки Вана меняется, резко переходя из «фальшиво-добродушного» в «тяжелый и угрожающий».
— Знаешь, а это даже хорошо, что ты тут. Как раз хотел с тобой потом перетереть. — говорит мужчина в кожаном пиджаке и темно-бордовой рубашкой под ним. Рубашка расстегнута на две пуговицы, так, что становится видно массивную золотую цепочку на груди. Ву-старший похож на сутенера, такими их изображали в фильмах семидесятых — весь с иголочки, яркий, модный, даже чересчур. На ногах у него туфли из крокодиловой кожи, с блестящими пряжками под серебро, пальцы рук украшают несколько массивных перстней. На запястье — дорогие часы с кучей циферблатов, какие-то браслеты из золота с маленькими якорями. Зализанные назад волосы, смазанные каким-то гелем. Несколько золотых зубов во рту.
— Так ты везунчик, Ву-старший. Говори, чего хотел и уматывайся отсюда. — Ван становится напротив Ву-старшего, широко расставив ноги и не вынимая руки из карманов. Весь его облик выглядит угрожающе, он словно бык перед тигром. Его оппонент смеривает его взглядом с головы до ног и криво усмехается.
— Ладно. — говорит он: — а это кто с тобой? Неужели внука в зоопарк водил? Давай-ка отойдем в сторонку, чтобы народ не пугать… да и камеры тут везде. А то потом твой позор школьники на смартфонах будут смотреть. «Старый дед получил люлей на парковке», твоему внуку будет стыдно.
— Это не внук. — коротко бросает Ван: — и ты не ответил на мой вопрос. Какого черта ты продолжаешь лезть к этой Чон Джа? Я же сказал, что она все еще работает на меня.
— Слушай, толстяк, видит бог, я не хотел тебе день портить прямо сейчас. — отвечает Ву: — но чуть попозже я бы все равно к вам в заведение заехал. Что касается твоего вопроса… да, я знаю что эта Чон Джа под твоей защитой. Ты мне говорил. — он опирается на капот своего автомобиля и прищуривает глаза: — и знаешь что? Мне насрать. Удивлен, старый? Знаешь, а ведь я и сам не понимал, пока в конфликт с тобой не пошел. Никто не лезет на Змею Вонг, потому что она — это посредник Третьего Поколения, да? Но… сколько того Третьего Поколения осталось? Три калеки? Если с Сирасони — то четыре? Если подумать… то один Сирасони и остался. Третье Поколение мертво, старик. И вы тоже — мертвы вместе с ним. Пора освобождать дорогу молодым. У меня под крылом сорок пять боевиков, а сколько у тебя? На одном авторитете Третьего Поколения держитесь? Знаешь, что сейчас будет? Сейчас я пойду и нагну раком эту твою Чон Джа и ее подружку. Потому что меня попросил так сделать один очень важный человек. И ты ничего с этим не поделаешь. Но если ты поможешь мне — тогда я могу взять тебя в свою команду. Потому что рядом со Змеей Вонг тебе ловить больше нечего. Она — пойдет на дно и утащит тебя с собой.