Скуф. Маг на отдыхе 2

— Покажи, — сказал я. — Приведи.

— Скуф…

— Приведи, говорю. Хочу знать, что с парнем всё в порядке.

— Гхым, — тайник поднял бровь и достал телефон. — Не доверяешь мне, значит?

— Сам пословицу вспомнишь? — хмыкнул я. — Или освежить в памяти?

— Доверяй, но проверяй, — пробубнил Гринёв, печатая сообщение. — Сейчас приведут твоего Валигуру.

И впрямь. Через пять минут Ярик появился в дверях. Чистый и свежий. Не битый, как говорится, не крашеный. Попросить министров выйти нахер, чтобы перекинуться с ним парой слов я счёл перебором, а потому сам вместе с инженером на минутку выскочил в коридор.

— Нормально всё? — спросил.

— Нормально, — кивнул Ярик и нахмурился, явно не понимая с чего вдруг такая забота.

— Вас здесь держат? В здании?

— Ну да, где-то тут. Этажом выше.

— Не обижают?

— Не обижают… а что такое-то?! — Валигура явно потерялся. — Что случилось-то, Василий Иванович? И кстати! Что там, внутри трещины?

Ну вот, ещё один любопытствующий. Ох и ценной же всё-таки информацией я разжился.

— Потом расскажу, — похлопал инженера по плечу. — Ну всё, иди. Увидимся ещё.

— Ладно…

С тем Валигура потопал обратно по коридору, — что характерно один, безо всякой охраны. Ну а вернулся к министрам. Скомандовал наливать, улыбнулся весь из себя дружелюбие, и спросил, что именно они хотят от меня услышать.

Как я и ожидал ответ был пространным:

— Всё…

* * *

В то же самое время карантин группы «Альта» проходил менее гламурно. Джакузи специально под их нужды не устанавливали и осетриной не угощали. После того, как девочек развели с Василием Ивановичем, их ещё и между собой развели.

По парам.

Таким образом очная ставка не сорвётся, но при случае альтушки будут топить друг друга неловкими паузами, несостыковками, переглядываниями и прочим-прочим.

Кто так решил?

Так решил Никита Евгеньевич Дудка. Сразу же нужно обмолвиться о том, что над его фамилией в Тайной Канцелярии уже давно никто не потешался. Выходило себе дороже, вплоть до увольнения по высосанной из пальца причине.

И более того.

За годы службы Никита Евгеньевич добился того, что слово «дудка» ассоциировалось у тайников сугубо с опасностью. Суровый человек был Дудка. Резкий. Бескомпромиссный. Скорый на расправу и совершенно лишённый принципов, если речь идёт о работе.

Среднего роста, среднего телосложения, с волосами средней длинны и глазами, цвет которых просто невозможно запомнить. Без шрамов, татуировок и каких-либо примет. По долгу службы Никита Евгеньевич стал невидимкой, способным потеряться не только в толпе, и на фоне панельного дома.

Профессионал своего дела и менталист стального уровня. Человек, который помотался по миру и устроил столько диверсий, что стал в своих кругах живой легендой. Более того, в послужном списке Никиты Евгеньевича был даже один дворцовый переворот в одной из центральноафриканских стран.

Название страны по понятным причинам не афишировалось.

Дудка был первым замом Гринёва, его правой рукой и воспитанником.

Но вот беда…

Ему надоело быть замом. До смерти надоело. А ступенькой выше располагалась лишь должность Главы Тайной Канцелярии; никаких «старших первых заместителей» или «очень главных первых заместителей» не было и быть не могло.

Ждать, когда Гринёв уйдёт на покой не приходилось, — всё-таки ему ещё даже пятидесяти нет. Так что путь у Дудки был один. Двигать. Подставлять. Выявлять некомпетентность руководителя и компетентность свою.

И вот, спустя такое долгое и мучительное ожидание, у него наконец-то появился шанс. Дело, за которым следит лично Его Величество — единственный человек, который может уволить Гринёва к чёртовой матери.

Так что-либо сейчас, либо никогда.

Гринёв поручил ему допросы и сказал не давить на группу «Альта». Обращаться нежно, ласково, выдать пледы и какавушку с маленькими такими разноцветными зефирками, чтобы им стало тепло и уютно.

— Хера с два, — решил Дудка. — Не в мою смену.

Изображать работу, пока сам Гринёв отправится добывать ценные данные? И у кого? У своего старого приятеля Скуфидонского? Да даже если отбросить их приятельство, то выбить силой что-то у Столпа Империи совершенно невозможно, а сам он вряд ли станет откровенничать.

Так что Гринёв ничего не узнает.

А точнее…

Ничего такого, что ему не позволят узнать.

Зато вот он, — Дудка, — если поторопится и разыграет все карты, как надо, станет героем дня. И недели. И месяца. И всей, мать её так, жизни.

Пока господа министры вместе с его начальником кушают «беленькую» и заговаривают зубы Скуфу, девушки из группы «Альта» целиком и полностью в его власти. И этим надо пользоваться. Надо зубами вырывать из них сведения насчёт трещины, причём вырывать с мясом, больно, на скорость.

— Ласково, — хмыкнул Дудка. — Ласково я от них ничего не добьюсь, — и похлопал стопку с личными делами девушек. — Итак, посмотрим…

По мере чтения, Никита Евгеньевич улыбался всё шире и шире. Схемы в мозгу профессионального шпиона возникали только так. Он прекрасно знал, что каждого можно расколоть, если знать, куда давить.

— Каждого, — улыбнулся Дудка…

* * *

Вот примерно так проходил карантин у Скуфа:

И так:

А так у участниц группы «Альта»:

Глава 19

Забрать группу «Альта» в специально-оборудованные катакомбы Канцелярии было никак нельзя, потому что про такое Гринёву тут же доложат и весь план пойдёт по известному маршруту. Жаль, потому что в «Весёлом Домике», — как его называли тайники, — мог заговорить даже немой. Глухие в этом чудесном заведении вспоминали о случайно подслушанных разговорах, а слепые на память составляли фотороботы.

Увы и ах.

Специальных допросных комнат в Институте, — вполне ожидаемо, — не было.

Но Дудка, как мастер своего дела, не расстраивался. Он решил работать с тем, что есть под рукой, извлекать из этого самого «что есть» максимальную пользу и пытаться обернуть слабость в силу. Так что для допроса Никита Евгеньевич выбрал операционные.

— Жаль, что нет стоматологического кабинета, — хмыкнул он.

А затем велел сотрудникам института навести в операционных бардак. Изобразить картинку квест-рума про безумных врачей. Так, как будто отсюда буквально только что вывезли подопытных: раскидать инструменты и острые предметы, разлить немножечко крови, набросать в мусорный контейнер бинтов и тампонов.