Скуф. Маг на отдыхе 2

— Я так и понял. Смерть?

— Да, Василий Иванович?

— Товарищ достаточно цел для допроса?

— Вполне.

Рита подошла поближе, присела над телом на корточки и преобразилась в бледную черноглазую ведьму. Как будто бы разом постарела лет так-эдак на пятьдесят. Посидела так, поморщилась, потом вернулась к нормальному облику и сказала:

— Не могу.

А на мой немой вопрос добавила:

— Живой ещё.

Ну нихрена себе. Я ж проверил его, но ни дыхания, ни пульса не обнаружил. Однако, спорить в таких делах с некромантом бессмысленно. Что несколько осложняет нашу задачу.

Или нет…

— Так мы это сейчас поправим, — Чертанова сурово протопала к телу сантехника и встала ногой ему на глотку.

Я не возражал ни разу. Мне результат нужен и сведения насчёт моей пропавшей подчинённой. А как я их получу, уже дело десятое. Тем более, что благодаря талантам Риты Смертиной мёртвые гораздо сговорчивей, чем живые, получаются.

Седой Ваня начал задыхаться. Дёрнулся раз, дёрнулся второй, и тут:

— Что вы делаете?! — раздался крик у меня за спиной.

Обернувшись, я увидел, что в дверях стоит лохматая, перепуганная, но абсолютно целая и невредимая Юля Ромашкина.

— Ванечка! — девушка бросилась к седому…

* * *

А дело было так:

Некий охотник на монстров Иван Хельсин, которого покойный Оскарыч вырастил в информационном пузыре и с развесистой лапшой на ушах, на волне эмоций и переоценки мироздания включил голову и научился думать самостоятельно.

Сложил два и два и понял наконец-таки, что его используют не в самых благородных целях.

Катализатором к переменам, как нетрудно догадаться, были Ромашкина и вспыхнувшие к ней романтические чувства.

История прям как по учебнику драматургии.

Охотник на монстров влюбился в оборотнессу. Ну и чтобы защитить её попёр против своих же. Точнее, даже не так… сперва не попёр. Сперва он решил увезти Ромашкину туда, где галька и дельфины, и под знойным солнцем шумят кипарисы, и ветер с моря качает связки разноцветных чурчхел.

Короче говоря, решил свалить на юга и там начать жизнь заново. Но поскольку не знал, как на это отреагирует сама Ромашкина, до поры до времени накачал её снотворным. Чтобы уже на месте всё объяснить и перед фактом поставить. Романтично? Как по мне, так что-то не очень, но у девок свои понятия о романтике.

Так вот…

Фургончик Хельсина уже направлялся на юг, но тут он решил всё немножечко переиграть. Подумал и понял, что от своего начальства ему не так-то просто скрыться и что Константин Оскарович свой актив добровольно не отпустит.

Ну и решил обратиться к радикальным мерам.

Решил зачистить за собой хвосты. Ну и при этом легонечко объяснить бывшему боссу, что тот был кругом неправ. Но всё пошло слегка не по плану.

Ваня огрёб от своего Учителя, потом в буквальном смысле слов попал под каблук Дольче и чуть не помер окончательно. И когда бы Ромашка не очнулась в фургоне и не рванула по запаху за своим Ванечкой, получилась бы у нас слезливая стеклянная трагедия.

Откуда я всё это знаю?

Да вот сам Хельсин мне об этом и рассказал.

— Как думаете, Василий Иванович, что теперь со мной будет? Посадят?

— Без понятия, — честно ответил я. — Я ж не полицейский. Я вообще, по сути, мимо проходил.

Сейчас мы сидели в беседке возле дома и ждали людей Гринёва.

Время уже было к вечеру. С каждым днём темнело всё быстрей, и после всех сегодняшних треволнений чертовски хотелось домой, но нужно было передать все дела. Свалить по-английски не позволяли ни совесть, ни здравый смысл.

За влюблённого охотника на монстров перед «тайником» я словечко уже замолвил, мол, так и так, дел он, конечно, наворотил немало, но насчёт вины ещё разбираться и разбираться.

Всё-таки…

Мозги ему промывали? Промывали. Втёмную использовали? Использовали. Доказательства тому есть? Есть. Против своего работодателя-ублюдка он в итоге пошёл, как только в голове прояснилось? Пошёл.

Ну и вот, значит.

Будь я присяжным, отпустил бы на все четыре стороны.

Да и парнишка-то, надо сказать, талантливый. Хотя бы судя по тому, как он раскурочил дом и в одну каску прорубился до Оскаровича. Да и вменяемый вроде бы. Сидит же вот напротив меня, разговоры разговаривает, водичкой отпивается, и на нормальных людей даже не думает кидаться.

Так что-о-о… как знать?

Может, и осядет у Гринёва в агентах. Все нужные навыки на лицо. Ромашку ведь умудрился спрятать так, что не найти, да и сам вместе с ней схоронился. Девкам опять-таки нравится, а значит, харизматичный.

Так что, на мой взгляд, такой ценный кадр вполне может послужить Империи. Причём не только на лесоповале, но и в контрразведке, например.

Или ещё где.

— Ты главное Гринёву не дерзи, — сказал я. — Он с виду мужик мягкий, но на самом деле тот ещё волчара.

— Так а… с чего бы мне ему дерзить? — спросил Ваня, прихлёбывая из бутылки.

— Да кто ж тебя знает? Ты прошлого работодателя вообще чуть не угандошил… О! — в этот момент моё ухо уловило вой сирен. — Ну наконец-то! Наши едут.

И спустя уже десять минут канцелярские оцепили особняк.

До разбирательств на Ваню сразу же нацепили наручники. Вот только зачем, не совсем понимаю. Для мага земли его уровня кусочек металла на руках не препятствие, а скорее дополнительное оружие… ну да хрен с ним.

Им там виднее.

Затем случилась душераздирающая сцена прощания Хельсина с Ромашкой.

Юля ревела и пыталась продраться сквозь сотрудников к своему возлюбленному, а тот со скупой мужской на глазах уверял её, что всё будет хорошо и они ещё обязательно встретятся, и обязательно доедут до моря, и долго-счастливо доживут.

Как по мне, без проблем. Флаг в руки, барабан на шею, ветер в спину и перо в зад.

Но только после окончания практики!

— Ванечка, — крайний раз всхлипнула Ромаха и уткнулась в утешительное декольте Дольче. Ну а та в ответ обняла подругу, начала гладить её по голове и шептать что-то ободряющее. А ведь чуть не посрались там, в караоке — краем глаза-то я за этими двумя ещё тогда присматривал. Не поймёшь их, этих женщин.

Вот…

Ну а остальные девки собрались вокруг меня и явно чего-то хотят.

Хм-м-м…

— Вам речь толкнуть, что ли? — уточнил я на всякий случай. — Я могу, — но ответ получил отрицательный.

— Я там в холле видела часы с кукушкой, — сказала Шама. — Дорогие, наверное…

Ах, вот оно чего! Барышни изволят особняк выхлопать.

Что ж.

К моему превеликому сожалению, пришлось их немножечко обломать.

С лутом на сей раз ситуация вышла странная. Ну… если разбираться де-юре. Ведь войной аристократических родов дело не назовёшь, а потому номинально я никого не побеждал и прав на добычу не имею. Плюс ко всему особняк оформлен хрен знает на кого, и с этим ещё предстоит разбираться Канцелярии.