Скуф. Маг на отдыхе 4
Шрифт:
— А ничего страшного, — отмахнулась некромантка и нежно погладила Ксюху по голове. — Ну ты как? Как себя чувствуешь?
— Да нормально я…
Н-да…
Сильна, чертовка. Не сказать, чтобы я вот прямо каждый день наблюдал за прорывом магов на Золотой Уровень, но всё-таки видеть приходилось. Да вот, например, тот же Державин. Это он с виду только эксцентричный лопушок, а если огнём шарахнет, то мало никому не покажется.
Но!
Я сейчас не о том, как крут Державин. А скорее даже ровно наоборот.
После его прорыва, а случился он на фронте, нам пришлось
Охал, ахал, просил то сладенького, то солёненького, то чего-то такого, что ему хочется, но он сам не знает чего. Завещание раз десять переписал. Причём не сам писал, зараза такая, а надиктовывал. Через вздохи, всхлипы и театральные паузы на смахивание слезы. Чтобы эффект был подраматичней, ага.
А Шестакова, в свою очередь, чуть пошаталась по номеру, проморгалась, и всё. Бодра и весела. И единственная истерика, которую она чуть не устроила, была на почве того, что все вокруг хлещут шампанское, а ей не предлагают.
Короче говоря, полное восстановление за несколько часов. Проверять, может ли она прямо сейчас воспользоваться магией или нет, мы пока не стали, но всё равно…
Вот ведь…
Смотрю я иногда на альтушек, и мне аж страшно становится, во что они вырастут. Каждая по отдельности — это ещё ладно, куда ни шло. А вот как группа… И это Смертина пока что свой потенциал не раскрыла. И Стеклова кактус не дорастила. И Фонвизинский артефакт, как мне кажется, вполне можно докрутить.
— Как же мы перепугались за тебя там, когда ты упала! — Ромашка не выдержала переполнявших её эмоций и кинулась обниматься.
И тут произошёл взрыв на дне сопливого болота. Девки говорили разом и вразнобой. Впрочем, всё это довольно скоро сменилось на весёлое щебетание.
— Заяц у тебя классный, — сказала Стеклова.
— Да-а-а-а! — протянула Чертанова. — Заяц вообще бомбейший! Слуу-у-у-ушай! А покажи, татуировка изменилась?!
«Татуировка».
Слово-триггер вернуло меня из беззаботной жизни егеря в суровую реальность. У меня же ведь в Удалёнке сингапурцы эти мутные остались. Точно-точно. И кстати!
— Ксюх, — сказал я. — Перед тем как мы прошли через портал, помнишь? Ты о чём-то хотела со мной поговорить.
— Помню, — кивнула Шестакова.
— До сих пор хочешь?
— До сих пор хочу.
— Важное?
— Важное, Василий Иванович.
— Ну тогда пойдём на балкон, воздухом подышим, — сказал я. — Раз важное, то откладывать ни к чему…
Глава 9
Четырнадцать лет назад.
Ближнее Подмосковье, Село Тайнинское.
— Где эта маленькая дрянь?! — и снова грохот переворачиваемой мебели.
— Слушай, да успокойся ты. Сколько ей вообще лет?
— Не помню! Да какая разница?!
Шесть.
В
свои обычные шесть, маленькая Ксюша Шестакова стала старше на жизнь. Прямо сейчас она затаилась на антресоли и стремительно взрослела. А поводов тому было очень много.Например, пробудившийся дар. Крохотный шарик света явился к юной шаманке за несколько минут до того, как в дом ворвались триады. Интересный и совсем не страшный — Ксюша сразу же поняла, что он ей — друг.
Именно этот маленький дух-помощник в формате игры «догони меня» загнал её на антресоль. Именно он послал Ксюше в голову мыслеформу о том-де, что она без проблем сможет сюда забраться, со стула и прямо наверх. И именно он, скорее всего, напитал детские ручки силой, благодаря которой Ксюша смогла подтянуться.
И тот же самый шарик, словно бешеный, колотился о нужный кирпич в стенной кладке, когда всё началось. Внезапно, у антресоли была фальшивая стенка — при нажатии на кирпич открывалась потайная полость, в которую Ксюша и залезла.
Тайник был пуст. Скорее всего, о нём не знал никто из домашних. Дело в том, что в эту древнюю усадьбу семейство Ксюши переехало всего полгода назад. Всем составом Шестаковы перебрались из Владимирской области поближе к Москве, а заодно улучшили свои жилищные условия. Не то чтобы их прежняя квартира была чем-то плоха — на минуточку, в ней было два уровня и двенадцать комнат — но новоиспечённым баронам по статусу полагалось иметь родовое гнездо. Так сказать, отдельно стоящее.
Во многом это и сыграло с ними злую шутку.
Только что Ксения Константиновна от и до прослушала жуткий звукоряд — это нехорошие люди внизу убивали всю её семью. Крики женщин, рёв отца, грохот скоротечного боя и визги боевых техник.
Ксюшу буквально парализовало от страха. Что делать — непонятно. Что думать — непонятно. Что чувствовать — тоже непонятно. Все те мысли и эмоции, которые сейчас пришли к ней, были вне диапазона тех мыслей и эмоций, которые день за днём проживает маленькая счастливая девочка. Шок. Потрясение. Ужас. Наивная надежда на то, что всё не так, как кажется.
Плюс ко всему, прямо сейчас Ксюша впервые в жизни столкнулась с подлостью и предательством.
— Да где же она, чёрт подери?! — это кричал её братик Сашка.
Двоюродный — у него и фамилия-то была другая — но всё-таки.
Да, он никогда не питал к маленькой сестрёнке тёплых чувств и даже не скрывал этого. За всю жизнь он всего лишь несколько раз провёл с Ксюхой время. Один раз сводил в парк и пару раз поиграл в куклы, но-о-о-о… То было лишь по принуждению. Из-под палки, лишь бы от него отстали.
Отец спокойно и взвешенно объяснял Ксюше, что всё это из-за «говнистого возраста» Сашки. Мол, так и так, между вами сейчас пропасть, и брату неинтересно нянчиться с малышнёй, однако когда-нибу-у-у-удь…
И во многом благодаря фантазиям об этом счастливом «когда-нибудь» Ксюша не оставляла попыток провести время с братом. Залезала на колени при каждом удобном случае, засыпала вопросами, на скорость рассказывала о своих малышковых делах и всякий раз — ну а вдруг сегодня повезёт? — просила с ней поиграть.