Сквозь измерения
Шрифт:
Уходя из Изумата, Ная в ста метрах от города выжгла на стенах тоннеля огромные надписи: «Через десять лет на Изумат начнут нападать монстры. Приготовьтесь, если хотите выжить». Это было её последнее прощальное послание этому городу. Вряд ли бы она сюда ещё когда-нибудь вернулась. Судьба, конечно, всегда была непредсказуемой, но всё же Изумат был почти в годе пути от Таэмрана. Должно было случиться что-то действительно из ряда вон выходящее, чтобы Ная снова оказалась так далеко от дома.
В тоннелях предводительница нашла ту самую пещеру с узким входом, где они с отрядом в прошлый раз избавлялись от следов чёрного измерения, и, объявив долгий привал, приказала Ариену снова призвать своё белое пламя, чтобы повторить для них этот не самый приятный процесс очищения. Мечник, судя по лицу, в чём-то сомневался, но перечить не стал. Его магия сконцентрировалась до огня далеко не с первого раза, но в конце концов, ему всё же удалось сделать то, что было необходимо для общей
Видя его подавленность, предводительница сдалась, и при всем отряде пересказала те слова Жрицы Има, которые Ариен не слышал на ступеням храма: она надеялась, что верно угадала причину его переживаний. До этого она думала о том, чтобы вообще не говорить мечнику об их отчасти предопределённой теперь судьбе, потому что не хотела усложнять ему жизнь, но, с другой стороны, он имел право знать. У него должна была быть возможность отказаться, если он не хотел становиться Богом. Но, к облегчению Наи, Ариен, услышав, что ей ничего не будет за то, что она выбила двери храма, засиял на всю пещеру и, под привычную ругань Ирана про люминесцентных лягушек, бросился обнимать свою госпожу, шепча ей что-то про преданность и любовь сквозь времена и измерения. Для него было невероятным облегчением узнать, что Наю не ждала божественная кара за осквернение святынь, а вместо этого над ней была простёрта длань благословения. Более того, он был счастлив услышать, что Ная больше не испытывала ненависти ко всему, что было хоть как-то связано с Демонами, не отвергала свою собственную стремящуюся к ним суть и теперь сама осознанно выбирала этот путь. Другие мужчины в отряде, казалось, совершенно не были удивлены намерениям предводительницы: к тому, что Ариен без пяти минут Бог, они все привыкли уже давно, к тому, что Наю всё подземелье звало Демоницей, — тоже. Ничего принципиально нового никто не услышал, в жизни отряда новость о посмертном предназначении Наи и Ариена ничего не меняла. Асин только похихикал, что теперь им всем можно было вообще расслабиться и ни о чём не переживать, потому что предводительница до семиста умирать не собиралась, а значит, и им бы не позволила. “Я вам расслаблюсь!” — смеясь, прикрикнула на него за такие шутки женщина. Но всё же где-то в глубине души, она была с магом согласна: она хотела и дальше оставаться их предводительницей — даже за семьсот лет компания её мужчин ей бы не надоела, и она все эти годы с радостью бы защищала их и дальше, если бы они всё так же были рядом с ней. Пока будет существовать отряд, всё будет так же, как сейчас — в этом Ная могла поклясться: её отношение к отряду не изменилось бы, кем бы она ни была — дроу или Демоном — это было не важно, пока она была жива. Когда придёт время возвращаться в Бездну, станет ясно, кто она, а пока она была обычной тёмной эльфийкой, и её это абсолютно устраивало.
На полпути в Норгиль Ная с мужчинами удачно наткнулись на отряд Шана, поэтому у Зирана появился шанс попрощаться с дядей и рассказать ему всё, что он узнал об Има. Выслушав племянника, мужчина тяжело вздохнул, но уходить из Изумата отказался. В отличие от многих, Шан в рассказ о Сайере поверил и посчитал своим долгом попробовать защитить родной город, но так же он посчитал, и что его молодому и неопытному племяннику в этой битве делать было нечего. Если того взяла под свою опеку живая легенда — Ная Лияр, — не воспользоваться этим было бы как минимум глупо: по крайней мере, так у Зирана было больше шансов выжить, чем в Изумате, которому предстояло вступить в новую эру перемен и сражений. Шан отпускал парня со спокойным сердцем и с надеждой, что там, куда он уходил, его ждала лучшая жизнь. Прежде чем разойтись в противоположные стороны, мужчина дал Нае ещё одну золотую в плату за то, что та забирала Зирана подальше от опасности.
В Норгиле Ная первым делом отправилась в Дом Арин, отчитаться о выполненном задании и получить свои деньги. Когда отряд нашёл комнату в одной из таверн, предводительница привычно разделила эту плату поровну между всеми своими мужчинами, но Иран с тяжёлым вздохом свою часть монет ей вернул.
— Остальное потом отдам, — буркнул он, — и больше ты меня никогда с тобой спорить не заставишь. Это был последний раз!
— Вы спорили? — тут же заинтересовался Асин. — На что? Узнаем ли мы правду об Има или нет?
— Трахнет Кьяр русалку или нет, — самодовольно хихикнула Ная.
— И на сколько вы спорили? — весело расхохотался танцор. — Почему об этом больше никто не знал?
— Интересно, сколько на тебе заработали? — Асин со смешком толкнул Кьяра в плечо.
— Конечно! — с готовностью подтвердил тот. — Это же ещё один способ в список Ирана, как иметь деньги со всего, что я делаю!
— Деньги в этот раз поимели с меня и из-за тебя! — недовольно огрызнулся Иран. — Хотя твоя мысль мне нравится… Если где-то ещё будут русалки, обязательно с кем-нибудь на тебя поспорю. Только не с Наей!
— Ага, а пока ты мне должен десять золотых! — продолжала забавляться предводительница. —
Но семь уже отдал.— На сколько вы спорили?! — округлил глаза Зиран.
— Тебе ещё не надоело так реагировать? — поморщился на очередной громкий выкрик Шиин. — За четыре месяца-то уже можно было привыкнуть к тому, что у нас чокнутый отряд. Готовься: ты это в Таэмране на каждом шагу будешь слышать. За спиной у Наи всегда шепчутся. Вот только в лицо сказать боятся, потому что на арене дохнуть не охота.
— Ная ведь живая легенда, как о ней могут что-то неподобающее говорить? — не понял парень.
— Это в других городах она — живая легенда, а у нас она — заноза в заднице, которая вечно весь Таэмран вверх дном переворачивает по поводу и без, — усмехнулся Шиин, — ну, сам скоро поймёшь…
В Норгиле Аэн, как и мечтал ещё выходя из Таэмрана почти полтора года назад, купил несколько местных красных пауков, чтобы принести их в лечебницу Дома Сиэль. Все скептические вопросы о том, как он собирался их тащить, целитель проигнорировал: любовь к животным взяла верх, и он был готов больше полугода возиться со своими новыми питомцами в тоннелях, чтоб те успешно добрались до своего нового постоянного места жительства. Впрочем, Нае пауки тоже понравились: когда эти членистоногие замирали, они напоминали открытую рану, и предводительнице казалось это забавным. Один раз она даже специально напугала Кьяра, развалившись на диване с закрытыми глазами и усадив самого крупного паука себе на грудь. Танцор потом дулся ещё полдня, бубня о том, что его любовью бессовестно пользуются.
Спустя неделю пребывания в Норгиле Ная наконец-то купила себе доспех, и объявила, что, если никто не против, то отряд может собираться в Крипсар. Возражений ни у кого особых не было: не устраивало мужчин только то, что предводительница влезла в обычную, ничем неукреплённую кожу.
— Ты не могла себе нормальный доспех купить?! — ругался за всех на женщину Эмиэль.
— Нормальный это доспех! — отбивалась та. — Я примерно в таком десять лет, если помнишь, проходила. А тут до Крипсара всего около четырёх месяцев. К тому же, я планирую его потом подарить какой-нибудь молодой предводительнице, чтобы она наш “хвост” себе в отряд взяла.
— Это уже не «подарить» называется, — усмехнулся Иран, — а использовать в качестве платы.
— Ой, да как хочешь называй, — отмахнулась женщина, — другой доспех купить вы меня сейчас всё равно не заставите!
Попрепиравшись с предводительницей ещё минут пять, мужчины сдались и разошлись по городу, закупаться в дорогу.
Путь до Крипсара прошёл совершенно спокойно. Единственным неудобством была необходимость трястись над переносным террариумом Аэна, но к этому все довольно быстро привыкли. Ная всё так же гоняла Зирана, заставляя его тренироваться почти круглосуточно. Шиин на привалах вдалбливал парню историю Таэмрана и его Домов, статусную структуру, правила поведения, нормы общения и всё остальное, что считал необходимым для того, чтобы Зиран быстро привык и влился в жизнь нового города. Ариен помог Зирану определить, на какие из всех стандартных обучений ему стоило обратить внимание, учитывая его природные склонности. Асин обещал показать, где можно развлекаться на доход члена учебного отряда. Аэн с Ираном рассказывали Зирану о животных и монстрах, водящихся в окрестностях Таэмрана, Эмиэль коротко дополнял эту информацию лучшими способами убить последних. Кьяр думал о том, что парня нужно было научиться ездить на ящерах.
В целом четыре месяца пути прошли достаточно продуктивно, поэтому, придя наконец в Крипсар, Зиран, после того как Ная сняла комнаты в таверне, провалялся на кровати, не вставая, почти целые сутки. На изготовление нового доспеха предводительницы должно было уйти около месяца, так что отряд никуда не спешил и мог позволить себе отдохнуть.
Крипсар был почти втрое больше Норгиля, и здесь явно было чем заняться. На второй день пребывания Асин потащил Зирана праздновать успешный переход между городами в бордели, Кьяр тоже куда-то исчез примерно с этой же целью, с той только разницей, что он таким образом деньги получал, а не тратил. Иран где-то услышал о соревнованиях по рукопашному бою и с энтузиазмом вписал своё имя в список участников. Теперь он постоянно торчал на аренах, начищая чужие физиономии и периодически получая по своей.
Учитывая, что Крипсар являлся крупным центром торговли между дроу и гномами, на рынке здесь часто попадались совершенно удивительные вещи, поэтому Аэн постоянно пропадал у прилавков, выискивая что-нибудь интересное для своих дочерей и Шины. Эмиэль неплохо проводил время в компании стражников, слушая местные байки. Шиин, прикидываясь, что всё время сидит в библиотеках, в тайне от всего отряда заказал для Кали заколку с россыпью жемчужин из Има. Правда, “тайно” это было только потому, что Ная и мужчины делали вид, будто ничего не знают. На самом же деле, ювелир, которая взялась делать для Шиина украшение, пришла к предводительнице в тот же день, надеясь выкупить ещё жемчуга или перламутра, и, разумеется, всё Нае рассказала. Та что-либо продавать отказалась, а своему отряду приказала молчать и изображать полное неведение, чтобы не смущать Шиина.