Сквозь Навь на броне

– Я, кажется, понял, в чем загадка Фотиди, но не буду спешить с выводами. И если я прав, то тем более не буду озвучивать. Мучайся теперь до старости.

Я замолчал и снова уставился в окно, где от нашего движения в разные стороны разлетались крылати, как перевела название местных птеродактилей адская спица, и четвероногая живность.

В какой-то момент мы выскочили к морю. Как сказал Бурбурка до этого, из срединного океана вглубь материка вдавалась на несколько десятков километров длинный относительно тонкий залив. И если прикинуть, то полоска между морем и льдами в этой местности всего полсотни верст, давая простор для произрастающих лесов, возделываемых полей и пастбищ. Пахло слегка морской солью, куда меньше, чем на том же Черном море.

Я несколько раз был на Байкале, и сейчас это море очень походило на виденный мной на Земле пейзаж, в котором серая вода смешивалась на горизонте с облаками и небом, а на кромке между морем и сушей совершенно прозрачные волны с шумом обрушивались на гальку.

Только к этому пейзажу дополнились стеклянного вида монстры, все время суетившиеся в этой полосе. Их было не меньше двух десятков, огромных как автобус, с множеством тонких суставчатых ног и подвижных щупалец. Существа неспешно вытаскивали из воды камни и мусор, бросая их неподалеку от берега, словно усердные уборщики. Один из монстров вышел из моря, таща огромный, как цистерна топливозаправщика, пузырь, наполненный чем-то желтоватым. Монстр деловито побрел вдаль от берега, утаскивая свою странную ношу.

Пейзаж моря оборвался так же внезапно, как и открылся, исчезнув среди деревьев.

Машина в очередной раз нырнула в воду, потихоньку скребясь шинами о крупную гальку. Быстрые волны плескались о днище Тигра. Речка была шириной около пяти метров и петляла по густому чужому лесу.

Когда внедорожник задрал нос, вылезая из русла, Александра придвинулась ко мне и прошептала: 'Замок'.

Крепость, в самом деле, появилась буквально через пару сотен метров. Лес резко оборвался, выкорчёванный на большом пространстве.

Замок почти ничем не отличался от такового у Бурбурки. Можт быть, чуть выше, чуть шире, но все точно такое же. И деревушка у самых стен, и ров, и поле в стороне, засеянное хвабуком, внешне похожим на кукурузу и на сладкую гречку на вкус, а еще пасущиеся козели.

Заметили нас сразу, начав суету. Стражники заперли ворота, никого не пуская внутрь. Крестьяне побросали свои повседневные занятия, начав разбегаться как мыши в разные стороны. Точно такие же нарони как и Бурбурки пытались спасти детей и свои нехитрые пожитки, унося в лес. Не знаю, почему они не пытались спрятаться в замке. Хотя бегство в лес давало больше шансов выжить при долговременной осаде, хотя бы из соображений запасов продовольствия. При взятии крепости измором атакующие почти не щадят тех, кто укрылся за стенами, да и голодная смерть - паршивая штука.

Машины одна за другой выехали на открытое пространство, встав у самой кромки лесного массива и заглушив двигатели. Я повернул вверх рукоять и открыл тяжелую дверь, которая тут же встала на фиксатор, спрыгнув на землю. Задница сильно устала от езды по бесчисленным кочкам и ямам, и это при том, что Тигр очень мягко идёт сам по себе. Со стороны Урала раздался звонкий голос Ангелины.

– Нет! Не это! Вон ту железную рукоятку подними, Такасик.

Девушка уже не церемонилась с рыцарями, перестав называть их сэрами. Что удивительно, они не замечали такого панибратского отношения. Но стоило Мефистофелю тоже попытаться перейти на такой же стиль общения, как они пыжились и, горделиво воздев головы, переходи на стальной тон в голосе, мол, имейте уважение к древнему роду. Бес криво улыбался и извинялся.

– А теперь с другой стороны, - продолжала магесса, стоя на земле, уперев руки в боки.

Рыцарь поднял стопор и с грохотом откинул борт грузовика.

– К машине!
– прокричала команду Ангелина, а потом стала с шумом разъяснять ее значение.
– По этому приказу воины спрыгивают и становятся в одну линию плечом к плечу! Самый главный занимает место по правую сторону, чтоб по его правую руку никого не было.

Такасик резво занял правый фланг и деловито осмотрел всю группу. Воины-люди презрительно наблюдали за жмущимися друг к другу нарони, экипированными в доспехи. Было видно, что в такой роли они ощущают себя мягко сказано не в своей тарелке. Нарони нужно долго-долго учить тактике боя, стрельбе из оружия и воинской дисциплине. Но самое главное, из них нужно вытравливать дух крепостного крестьянина, мешающим им сражаться. Это сейчас просто статисты с ружьями. И в то же время это первые ласточки на пути к свободе духа, свободе воли, равенству.

– Я сделаю из этого стада настоящих солдат, тоже мне воины.

– Что шумишь?
– окликнул я магессу, подойдя к корме внедорожника, положив ладонь на ручку задней двери.

– Да, блин, - ответила Ангелина, перейдя на русский язык, - на подвиги они обрались. Представляешь? Только какие им подвиги, нахрен? Подвиги совершать нужно с заблаговременной подготовкой, нужен рыцарский орден, что, по сути, объединение с жесткой дисциплиной, а у них феодальная вольница и тупые рекруты. Охотники на привале. Они понятия не имеют о дисциплине. Я себе хобби придумала. Я общевоинские уставы на язык сель переведу. Пусть изучают.

Я вздохнул и открыл заднюю дверь Тигра. Оттуда выпала прямо мне на руки Александра, словно нечаянно споткнувшись о небольшой ящичек. Я подхватил девушку и осторожно опустил на землю. Когда ее губы оказались в сантиметре от моих, я рефлекторно сглотнул, а к лицу хлынула кровь. Это, естественно, не укрылось от Всевидящей, которая чуть заметно улыбнулась и отошла в сторону, задержав свою руку в моей ладони. При том, что нити ее внимания были обращены всецело на меня. Неужели она влюбилась в меня, как маленькая девчонка? Да и сам я хорош. Хотя, почти год траура, прошедший в боях и в погонях за чудищами с одной лишь мыслью о мести без права на отдых и без близости с женщинами из кого угодно сделают влюбчивого мальчишку.

– А меня лапать будешь?
– спросила Оксана, присевшая на корточки в дверном проеме.

– Обязательно, - ответил я, через силу оторвав взгляд от Бельчонка, - но не сейчас.

– Тогда отойди, я спрыгну.

Следом за навьей из машины сошли бес и стажер, сидевший все это время на полу. Загремело железо, и я обернулся на этот звук. Солдаты-нарони стаскивали с борта грузовика деревянные части большой конструкции. Наверняка хозяева замка были в полном недоумении, как в такую телегу влезло бревно вдвое длиннее, при этом, нигде не торча изначально. Разгрузке активно принялся помогать Сорокин.

– Не поверю, чтоб ты не приложил к этому руку, - произнес я, обращаясь к бесу.

Тот довольно глядел на идеально струганный брус, на которой были приделаны железные и алюминиевые детали.

– Неужели ты думаешь, что эта наивная горстка солдат сможет взять осадой эту крепость?
– хитро прищурившись, ответил Мефистофель.
– Они ее год будут осаждать, несмотря на ружья. Тут нужно кое-что посерьезней.

– Что это?

– Классический требушет, но исполненный посредством научных расчетов и технологий, недоступных этим средневековым бедолагам.

– Это глупо.

– Нет, напротив. Выбиваем ворота и с триумфом входим в эту твердыню.

– Насколько я знаю, требушетом очень долго придется пробивать подъемный мост.

– Да полно тебе. Мирные жители разбежались по лесам и забились по подвалам, остались лишь комбатанты, как именуются вооруженные личности официальных армий. И ваша совесть чиста будет, и мои чаяния принесут плоды. Наслаждайтесь красивым шоу.

– А как же переговоры?

– Снесем защиту, там и поговорим. Бурбурка не против.