Сквозь Навь на броне

– Ты не виновата в ее смерти.

– Я чувствую себя виноватой, в том, что желал этого всем сердцем. Прости.

– Ты не виновата.

Я повернулся и увидел Имиринку, не понявшую ни слова из нашего разговора, но сообразившую, что это особенный момент. Она замерла и лишь переводила большие глаза с меня на Белкину.

Я открыл рот, чтоб ответить, но рядом громко заругалась Ангелина, и одновременно с этим зазвенел металл. Воины собрали конструкцию и теперь вытаскивали из кузова большие алюминиевые шары размером с футбольный мяч. Один из таких шаров кто-то из воинов уронил на камни.

– Совсем рук нет? А если бы это кувшин с вином был?

– Он бы стал черепки вылизывать, прямо с земли, - захохотали воины, под комментарий одного из них.

Уронивший резко выпрямился и выхватил меч, готовый ударить насмешника. Тот в ответ достал свой. Оскорбленный сделал резкое колющее движение, намереваясь ткнуть в живот противника, но лезвие замерло. Воин удивленно уставился на меч, а потом надавил на него двумя руками, однако клинок не сдвинулся даже на миллиметр, застряв в воздухе. Это я остановил зарождающуюся дуэль, ухватив телекинезом оружие одного и другого. Воины удивленно глядели на свои клинки, а затем их руки вывернулись за спины, а мечи упали на землю. Я шагнул и встал между задирами.

– Не позволю драк между собой!

– Ты не наш лорд, - проговорил один из скрученных.

Я стиснул кулак, и воин приподнялся над землей, захрипев сдавленным усилием моей воли горлом.

– Нон-тар Эгор, отпустите моего поданного, - произнес, нахмурившийся Бурбурка.

– Да, хватит играть в Дарта Вейдера, - усмехнувшись, вставила слово Ангелина.

Я ослабил тиски и воин упал на колени, схватившись руками за горло. Он тяжело дышал и кашлял.

– Ты не наш лорд, колдун, ты не имеешь права отнимать меня право крови-тар, - сипло повторил настырный вояка, зло глядя на меня снизу вверх.

Я закрыл глаза и начал считать до сорока. Успокоиться. Подумать о чем-то другом. Десять... одиннадцать... двенадцать... Рядом клацнул затвор, и я резко открыл глаза.

Воин по-прежнему стоял на коленях, а ему в голову упирался нескладывающийся штык винтовки, которую держал Бурбурка.

– Он не твой лорд, а я да. Но не думай, что я буду к тебе так милосерден, как нон-тар Эгор.

Феодал легонько нажал на винтовку и штык прорезал кожу. По виску побежала струйка крови, побежала вниз по шее и испачкала ворот поддоспешника.

– Ты дурак, Карипя. Косорукий дурак. Крови захотел. Ты мог сейчас убить нас всех.

– Нон-тар?
– расширив глаза, испуганно произнес вояка.

Вместо ответа Бурбурка повел винтовку в сторону, оставляя на коже тонкий кровоточащий след. Когда винтовка отошла еще немного в сторону, лорд нажал на спусковой крючок, и над самым ухом воина грянул выстрел. Человек закричал и обхватил руками голову. Он сейчас был контужен.

– Простите меня, нон-тар! Нон-тар! Нон-тар!

А Бурбурка опустил винтовку и шагнул ко мне.

– Не нужно подрывать мою власть, - тихо произнес он.
– Я его чуть не убил. И все из-за вас. Так бы я просто прикрикнул на него, и не дал свершиться поединку, но вы вмешались и все испортили. Это не ваша страна, не ваши люди. Они мои. Я лорд. Я закон.

– Больше такого не повторится, обещаю. Конечно, если они не будут угрожать мне или моим людям, - ответил я.

– Определенно, возьму в администрацию, - высказал свои соображения Мефистофель, стоящий поодаль. Он молчал все это время, наблюдая за развитием ситуации.
– А теперь предлагаю провести испытания боем.

– Давайте, - зло ответил я, - и так времени много потеряли.

Нарони, поглядывая на сидящего на коленях содата, на лорда, на Ангелину и меня, начали крутить ворот. Быстро завращались детали планетарного механизма, преобразуя передаточное число. Балка требушета медленно опустилась вниз, а противовес поднялся, аккумулируя потенциальную энергию, для превращения ее потом в кинетическую, совсем как гласили школьные учебники. Когда петля гигантской матерчатой пращи опустилась вниз, в неё положили один из шаров.

– Всё готово, - произнес Такасик, а Бурбурка повернулся к Мефистофелю, ожидая дальнейших действий.

Бес достал планшет и, сверившись со стрелкой динамометра, показывающего усилие натяжения на удерживающем пращу устройстве, вбил данные. Поглядел на ворота замка и замерших воинов противника.

– Нон-тар Такасик, ослабьте на пол-оборота ворот, - выдал он нужную поправку.

Юный рыцарь сделал так, как он сказал, и снова уставился на будущего коменданта, положив ладонь на спусковой механизм.

– Да, нон-тар, - теперь можете.

Рыцарь легко дернул рукоять, и массивный противовес плавно пошел вниз, заставляя быстро подниматься высвобожденную балку с пращей. В наивысшей точке движения, петля открылась и алюминиевый шар серебряным метеоритом ушел в сторону замка, преодолев добрые четыре стони метров. Шар ударился чуть выше середины поднятого моста, не причинив никакого вреда. Он только сам смялся и упал в воду рва.

Было видно, как на стене сбежались воины, перегнувшись через край, и вглядываясь в мутную воду и слегка оцарапанную жесть на мосту. Потом раздался взрыв смеха, а один из недругов оголил зад и повилял им перед нашим взором.

Рядом сразу раздался дружный залп винтовок. Четыреста метров - это слишком далеко для необученных бойцов, и ни одна шальная пуля не попала в цель. И всё же грохот выстрелов заставил недруга попрятаться.

– Это был пристрелочный, - прокомментировал Мефистофель, показав на шары, лежавшие рядом с требушетом, - холостой.

Бурбурка неспешно пошел в направлении замка, поблескивая новенькими доспехами. Увидев его, на стену вскочил какой-то человек. Я не смог определить его половую принадлежность, но то, что он был в кирасе с гербом, означало, что это кто-то важный.

– Вот, дерьмовица, - проговорил Такасик, хлопнув ладонью по наплечникам воинов, заставив тех снова опускать противовес, и вглядевшись вдаль, - это вдова Кропася.

Тем временем Бурбурка остановился на безопасном расстоянии.

– Эй, дура набитая!
– заорал он луженой глоткой старого вояки.

– Я тебя на кол посажу! Проваливай, старый дерьмоглот!
– раздался крик со стены.

– А ты выйди и попробуй!

– Сейчас поем и выйду, много чести на тебя торопиться!

– Я даю времени один вздох Великого Дома, чтоб ты вышла из замка!