Сквозь Пекло

— Матушка, — шепнул наследник, и, протянув руку, вновь погладил висящую повдоль души руку Долы. — Как, ты, можешь сомневаться в силе и мощи ДажьБога, в его величии…

— Нет, нет, нет, я не сомневаюсь…,- грустно и как-то надрывно откликнулась мать. — Я просто не достойна.

— Матушка, Нук, тебя обманул, — взволнованным голосом, сказал Святозар. — Обманул маленькую девочку, которая больше собственной жизни, больше собственной души любила своего отца. Тебя вела любовь… любовь всепоглощающая, любовь к отцу толкнула тебя на сговор… И именно поэтому твоя душа осталось желтой, именно поэтому, ты, матушка достойна Ирий-сада, потому, что Любовь — это второе имя Богини Лады-матушки, заступницы и небесной матери всего сущего на земле. — Наследник шагнул вперед и протянув руки, крепко обнял трепещущую и почти не осязаемую душу матери, а после отпустив ее из объятий, добавил, — будь свободна, матушка, от вечных мук и страданий. Лети в Ирий-сад к нашим предкам, и никогда более… никогда более, матушка, не создавай сговора с темными пекельными силами.

Святозар отступил назад, глубоко вздохнул, сдерживая волнение, и зашептал заговор: «Золотой волосок морской Богини Волыни впитавшей в себя солнечный свет и тепло Бога солнца Ра, вышедшего из лица родителя всего сущего — Рода, разрушившего золотое Яйцо, явленное самим Всевышним, прояви невиданную мощь и божественную силу, и разрушь сговор созданный между чистой душой Долы, и темным служителем Пекла Нуком, именем ДажьБога, свершись!» Лишь дошептал наследник заговор, тут же направил правую руку вперед, тронув большим перстом волосок, укрепленный на среднем пальце. И тотчас волосок стремительно дернулся и в один морг размотался с пальца Святозара, образовав аршинной длины желто-золотистую молнию. Наследник, крепко держа в руке ярко-переливающуюся молнию взмахнул ею и, отсек желтоватую душу матери от камня. И сейчас же откуда-то из мрачного, серого неба, из самой его вышины, прямо к душе взволнованно-трепещущейся Долы, опустился бело-зеленый луч, с клубящемся на нем голубоватым дымом, и потому лучу спустилась Богиня Буря Яга Усоньша Виевна. Она протянула свою белую, с тонкими, длинными пальцами руку навстречу Доле и когда их руки соприкоснулись, беспокойным взглядом посмотрела на Святозара и негромко крикнула: «Торопись, торопись, свет мой, сейчас сюда прибегут дасуни, беги скорей Святозарушка!». Засим женщины развернулись и быстро улетели вверх по лучу, а мгновение спустя луч пропал. Святозар посмотрел на молнию и увидел, как она распалась на множество желтых крупинок, каковые осыпались на землю и громко зашипев, прожгли в ней огромные дыры. Наследник раскрыл ладонь, в которой сжимал другой конец молнии, и в ней оказались такие же крошечные, желтые крупинки, все, что осталось от волшебного волоска морской владычицы. Святозар шагнул ближе к камню, где столько лет томилась несчастная душа матери, и высыпал сверху на него золотые крупинки волоска — молнии. А когда крупинки грациозно кружась, словно крохи снежинки, достигли камня и упали на его поверхность, то валун неожиданно вспыхнул густым золотым светом, и, заскрежетав, захрустев, лопнул, да развалился на большое количество мелких осколков.

Святозар обернулся и увидел бегущих к камню матери, служек Чернобога с кнутами в руках, как раз с той стороны, откуда он зашел на поле. Недолго думая, он повернул направо и побежал с поля, оббегая камни и валуны в которые были вмурованы, все еще продолжающие драться черные души. Святозар бежал дюже быстро и вмале достиг края поля. Остановившись, чтобы отдышаться, он увидел невдалеке перед собой длинную вереницу душ, несущих жидкость в ладонях, которые сворачивая направо, уходили куда-то прямо вдоль бы-бы-кающих стен. Однако теперь наследник смог рассмотреть, что это были не стены, а длинные, чем-то похожие на конюшни строения. Малеша отдышавшись, наследник прошел вперед ближе к веренице и увидел, что эти строения шли справа и слева. Души же двигалась как раз между рядами этих строений, по широкому проходу. Лицевая сторона строения при ближайшем рассмотрения походила на железную решетку, а крыша и сами стены были каменными. «Темницы», — догадался Святозар… но зачем и для кого эти темницы, он так и не понял. Наследник постоял еще немного, вглядываясь вовнутрь узниц, но ничего кроме черноты не смог там разглядеть.

Святозар оглянулся назад, проверяя нет ли погони. Впрочем погони не зрилось, лишь там, много позади него, возле камня матери беспокойно суетились черные точки дасуней. Он еще чуток постоял и когда дыхание его выровнялось, а в воздухе опять пропал всякий запах, пошел повдоль вереницы к озеру боли и страданий, чтобы наконец-то излечить свою ногу. Теперь он шел не торопясь, ощущая внутри себя ликование души и какую та тихую радость, переполняющую его до кончиков пальцев. Он глядел на черные души, на их ладони в которых они несли жидкость и замечал, что у некоторых ладони были полные, у других жидкость просачиваясь, капала на землю, а у третьих и вовсе ладони были пусты. Души шли друг за дружкой и те на ком было, много светлых мест, тихо шептали на людских языках, а те на ком мало чаще всего шипели. Внезапно наследник увидел, как одна из душ у которой были пустые ладони, злобно толкнула в спину, шедшую впереди нее с зеленой до локтя рукой, душу. Упавшая на соседа душа, хоть и расплескала жидкость, все же не стала ругаться, а поднявшись и выровняв строй, продолжила путь, как-то уж очень жалостливо, сказав на чистом восурском языке: «Эх, что ж опять он толкается и опять все расплескалось, охо…хо.» Затем она повернула голову, зыркнула на сзади идущую и шипящую душу, и широко открыла рот, словно пытаясь этим оскорбить душу соседа. Святозар поглядел на душу восура и тяжело вздохнул, потому как, увы, этой душе он никак не мог помочь.

Наследник двинулся дальше и вскоре дошел до угла поля, а остановившись, принялся оглядываться. Одначе дасуней нигде не было видно, наверно они изучали необыкновенный уход души Долы, и рядом кроме несчастных шипящих и говорящих душ грешников, идущих навстречу ему, никого не просматривалось. Впереди Святозара лежали озера. Пройдя широкий земляной проход отделяющий поле вечного неприюта от них, он медленно подступил к первому озеру и пошел вдоль его края. А дойдя до узкой, черной полосы земли разделяющей два озера, сделал по ней несколько шагов и встал.

В озерах была одинаковая на цвет сероватая студенистая жидкость, но души брали жидкость лишь с левого. Наследник взволновано смотрел на озера. Переводил взгляд с поверхности левого на поверхность правого, и не мог выбрать, какое же озеро есть — жидко-стоячее озеро боли и страданий. Вед показывавшая это озеро, никак его не указала, и теперь Святозар терялся в догадках, не зная, какое выбрать. Он стоял дюже долго, муторно вздыхал, тер рукой лоб, гладил губы, и наконец, решил, что скорее всего излечение находится в правом озере, в том откуда не берут жидкость души.

Святозар еще какое-то время стоял и глядел на озера, на которых даже не колыхалась и не волновалась волна, при этом в воздухе почему-то пахло паленой шерстью, и посем, все же решившись, подошел к краю правого озера. Уже более торопливо он присел на землю, снял с себя чобот, онуч, закатал штанину, и тяжело вздохнув, принялся снимать волшебный чулок. Лишь только наследник снял чулок, как ощутил на месте рубца покалывающую боль, прикусив губу, чтобы не застонать, он положил чулок рядом с онучем на землю. И немедля чулок не ярко вспыхнул да распался на множество золотых крупинок, которые громко зашипев и заискрившись, впитались в землю, образовав на ней огромные дыры. Наследник испуганно воззрился на пропавший чулок, его сердце тревожно сжалось в груди, а миг спустя громко застучало. Святозар взволнованно обернулся, опасаясь, что сияние и искры могли заметить, но души продолжали идти своим путем, а дасуней пока не было видно. Медлить было нельзя и наследник, протянув руку, набрал студенистую жидкость и вылил ее на рубец. И тотчас рубец резко разошелся надвое, оголяя красно-кровавое мясо и белую кость, Святозар зажал левой рукой рот, потому что оттуда вырывался громкий крик боли. Перед глазами поплыл густой белый туман. Наследник порывчато закачал головой стараясь справиться с болью и туманом, и когда дым иссяк, увидел, как из раны на землю потекла густая красная кровь, а черная оземь вдруг вспыхнула ярким лазурным светом. Святозар понял, что надобно спешить. Он схватил онуч, крепко обмотал место раны, дернул штанину вниз, и, натянув на ногу чобот поднявшись, повернулся. Вспыхнувший лазурный свет, так ярко осветил все кругом, что души шедшие вереницей увидев его, остановились, и, замерев на месте, уставились на сияние своими черными глазами. Наследник понимал, сейчас сюда явятся служки Чернобога, и потому надо уходить, туда к проходу и выходу из Пекла. Святозар кинулся бежать с берега озера, тяжело припадая на раненную ногу. Он добежал до вереницы душ, и, растолкав их, устремился вперед.

С каждым шагом нога наследника болела все сильней, тяжело дыша, он на миг замедлил бег, оглянулся назад и увидел все еще безмолвно стоящие души, да бежавших к яркому лазурному свету, со стороны поля и со стороны левого озера дасуней, каковые еще не успев приблизиться к берегу начали нещадно бить души кнутами. Святозар наклонился и приподнял штанину. Онуч обернутый на ране был уже весь кровавый, потрогав ногу, наследник поморщился, и зашептал заговор, пытаясь остановить кровь и хоть на немного снизить боль. Но стоило Святозару дошептать заговор до конца, как рана на мгновенье осветилась лазурным светом. Кровь перестала течь и даже боль слегка притупилась, но эту вспышку света увидели дасуни, потому что обернувшись, наследник заметил, как служки растолкали двигающуюся вереницу душ, и кинулись навстречу к нему.

Узрев бегущих к нему дасуней, Святозар сызнова прикусил губу, и, опираясь на больную ногу, побежал к выходу из Пекла. Но долго бежать он не смог, с каждым шагом боль в ноге усиливалась, и на месте раны уже не просто покалывало, а, что-то дергало и рвалось. Ко всему прочему нога стала замерзать и совсем плохо его слушалась. Добежав до площади, на которой стояла одинокая душа, возле углубления и столба, Святозар споткнулся о небольшую ямку и упал. Приподнявшись и сев на каменных плитах, он почувствовал, как с ноги вновь потекла кровь. Наследник поднял штанину, развернул онуч и потрогал белую ногу, с рваных краев раны малеша сочилась кровь, а рядом с краем раны по поверхности кожи шла тонкая в палец шириной белая изморозь. Святозар посмотрел туда, откуда только, что он убежал. Бежавшие следом служки достигли того места где он заговаривал рану, и упав на колени, принялись обнюхивать землю. Не решаясь больше заговаривать, и надеясь, что холод опоясывающий рану прекратит кровотечение, наследник обмотал вокруг раны онуч, опустил штанину, и, опершись рукой о камни площади, поднялся. И в тот же миг камень под рукой загорелся лазурью, почти в точности повторяя его ладонь. Святозар глянул на сияющий камень, перевел взгляд на ладонь, покрытую кровью, и понял, что именно его кровь и вызывает это лазурное мерцание. Он опять развернулся к выходу и побежал, потому что дасуни увидели новое сияние оставленное рукой наследника, и поспешили к нему.

Наследник то бежал, то переходил на шаг, порой он останавливался, давая передышку ноге, и чувствуя, что силы его покидают, а перед глазами все чаще и чаще плывет густой белый туман. А дасуни бежавшие сзади и точно напавшие на его след, громко шипели, что-то яростно выкрикивали, на ходу взмахивая кнутами, и падая на землю, обнюхивали ее словно звери, да вскакивая на ноги, устремлялись следом за Святозаром. Холод, который возник на месте раны, остановил кровотечение, но в тоже время на ногу было почти невозможно опереться и она, то и дело подворачивалась. Святозар торопился, он миновал зверинец, сад, возвышение и дворцы, но подбежав ко входу в коридор ведущему к воротам, увидел стоящего возле них Пана с посохом в руке и троих служек, у каждого из которых в руках были кнуты. Пан смотрел вдаль на приближающихся к нему дасуней, и громко шипел. Наследник остановился от них в нескольких шагах, тяжело дыша и скривив от боли лицо, но посем затаив дыхание, пошел к коридору, стараясь осторожно протиснуться между двумя служками, да не коснуться их телом или руками. Святозар проскользнул между служками и устремился вперед по коридору, туда к воротам. Но пройдя совсем чуть-чуть, снова остановился, так как идти дальше уже просто не было сил. Наследник подошел к стене и оперся о ее поверхность спиной. «Святозар, иди, иди, ты должен дойти до ворот, надо выйти в проход… а там обязательно кто-нибудь поможет. Ведь главное, ты, сделал, душу матери спас… а нога это ерунда…ерунда, можно спокойно жить в чулке», — сам себе шептал наследник, уговаривая себя идти. Святозар еще мгновение постоял, и, заскрипев зубами, отошел от стены да двинулся дальше по коридору, тяжело волоча, непослушную ногу и на ходу продолжая уговаривать себя.

Через некоторое время коридор повернул направо, потом налево, и, пройдя еще малеша Святозар, увидел каменные, черные ворота, путь к каковым был закрыт. Прямо около них загораживая их спиной, стоял Горыня. Он опустил свои длинные руки к полу, и, расставив широко пальцы, беспокойно водил ими из стороны в сторону, стараясь непременно схватить не видимого врага. Рядом с Горыниными ногами стоял дасунь с кнутом в руках и также, как и великан тревожно метался из стороны в сторону, беспокойно обозревая коридор. Святозар понял, что открыть ворота пока не удастся и решил спрятаться в нише, но в тот же миг, когда он принял такое решение и тяжело ступая на ногу, двинулся к ней, сзади загрохотало, загудело, что-то, наверно сюда к воротам бежали Пан и служки. Наследник сделал шаг, один, другой к нише, и когда уже почти дошел до нее, оперся на больную ногу, а та внезапно дрогнула и подогнулась. Святозар не устояв, покачнулся и упал на стену, туда, где прикрепленная к корню дерева висела душа-осколок Нука. В последний момент стараясь не упасть, наследник вскинул правую руку и схватился за корень, который слегка пригнулся к полу.