Сквозь тернии

– Да-да, оно самое, – обрадовался Александр Сергеевич. – Минуточку... К сожалению, удалось наладить только УКВ. Коротковолновый диапазон – недоступен.

– Что это значит? – встревожено спросила Женя.

– Связи с Землёй не будет.

– Но спускаемый модуль нас услышит, как и мы его, – Александр Сергеевич вылез из-под пульта красный, точно переваренный рак. – Пробуй, Ярослав.

Аверин щёлкнул переключателем.

Женя вскрикнула от неожиданности.

Кабина наполнилась прежней мракобесией открытого космоса.

– Чёрт! А нельзя убавить громкость? – проскулила Женя.

– Лучше ничего не трогать, – заметил Аверин. – Работает и ладно, – он размял пальцы и нажал кнопку передачи.

Всё стихло.

– Спускаемый модуль. Говорит «сто десятый». Как слышите меня? Приём...

Вновь визг и дикие пляски.

Женя зажала уши ладонями.

Аверин нахмурился. Повторил:

– Спускаемый модуль... Говорит «сто десятый». Как слышите меня? Приём...

– Лишь бы у них всё работало, – сказал вполголоса Александр Сергеевич, чуть заметно нервничая.

– Спускаемый модуль... На связи «сто десятый». Как слышите меня? Приём... – Аверин глянул на приборы. – Если слышите, но не можете ответить, подайте хоть какой-нибудь сигнал. Наш курс – двести семьдесят и три. Скорость – шестьдесят километров в секунду. Пройдём над вами через сорок девять минут пятнадцать секунд. Время тринадцать часов двадцать две минуты шестнадцать секунд.

Александр Сергеевич запустил на наручных часах секундомер. Сказал самому себе:

– Лишь бы услышали. Лишь бы...

Внезапно помехи исчезли, и в идеальной тишине кабины прозвучал сбивчивый голос Титова:

– «Сто десятый»... Я спускаемый модуль. Я нашёл их гнездо! Оно под водой. Район Коннемарского хаоса. Глубина – девяносто тысяч!

– Какое ещё гнездо? – не понял Аверин.

– Почему он сказал: я нашёл? – прошептала испуганная Женя.

Александр Сергеевич скользнул к передатчику.

– Почему вы сказали: я нашёл?

С минуту все сидели в тишине. Потом всё же пришёл ответ:

– Рыжов ушёл к Ним. Они позвали его...

ПОВЕРХНОСТЬ.

Последний толчок оказался самым мощным. Со стен спускаемого модуля полетели даже закреплённые вещи: стационарные блоки, огнетушители, элементы обшивки. Титов клацнул зубами, да так, что на языке сразу же обозначился привкус эмали. Свет погас, а над сигнальным табло взвился рой красных светлячков.

«Нет, не может быть! – пронеслось в голове. – Только не сейчас, когда осталось совершить всего один крохотный шажок!»

Из люка в полу командного отсека показалась голова Рыжова. В глазах – безумие, бритая голова – рассечена чуть выше лба, с подбородка тонкой струйкой стекает что-то густое и тёмное.

Титов отстегнул ремни безопасности, привстал с кресла.

Вновь тряхнуло. Однако эта, последняя, «луна» оказалась несравнимой с теми, что они уже пережили. А пережили – кромешный ад. Казалось, внутренности Европы сотрясает сухой кашель. Кашель рвущейся наружу проказы. Ещё чуть-чуть и та бы прорвалась, но организм выдержал. Надолго ли...

Титов ухватился стёсанными в кровь пальцами за крышку пульта. Попытался собраться с мыслями.

– Ты в норме? – спросил он у озирающегося по сторонам Рыжова. – Посмотри на меня!

Взгляд Рыжова принялся неуклюже перебираться с места на место, от люка к стене, от пульта к креслу. Потом замер у ног Титова и, с неимоверным трудом, вскарабкался вверх по телу до уровня груди.

– У нас вертикаль сбита, – прохрипел Рыжов, опираясь руками о края люка.

– Да чёрт с ней! – крикнул Титов. – Ты меня понимаешь?! Как сам?

Рыжов тряхнул головой, словно в попытке избавиться от ненужных вопросов командира, но на вопрос так и не ответил.

– Взлететь не сможем.

Титов отмахнулся.

– Не до взлётов сейчас! – Он помог Рыжову подняться в отсек. – Ты точно в норме?

Рыжов непутёво кивнул.

– У тебя сотрясение, – заключил Титов, заглядывая в зрачки Рыжова.

– И что дальше? Пропишешь постельный режим? Бред. Выбираться надо.

Титов отрицательно мотнул головой.

– Нет. Пока нельзя. Нужно дождаться сигнала с «Валькирии».

Рыжов безумно улыбнулся. Кое-как добрался до кресла, опираясь на плечо Титова.

– А ты вообще уверен, что с дроном ничего не случилось? Толчки могли повредить канал, а с ним и оптоволокно. Даже если бот продолжает функционировать, он заперт подо льдом до скончания времён.

Титов напряжённо сопел.

– Нет. Сперва нужно всё проверить. Ошибки должны быть исключены.

– Да что проверять-то?! Ещё повезло, что мы не провалились целиком, – Рыжов мрачно улыбнулся.

– Что с радио?

– А хрен его знает... Все «автоматы» оплавились. Ещё эта радиация...

Титов потёр подбородок.

– Сможешь активировать дециметровый передатчик?

– Он снаружи.

– Я сам смогу?

Рыжов задумался.

– Нет.

– Тогда нужно чинить внутреннее оборудование, – Титов с досады грохнул кулаком по пульту; пара сигнальных ламп погасла.

Рыжов вытянул шею. Усмехнулся.

– Маневровые двигатели... На кой чёрт они, когда мы даже взлететь не можем!

– Так что с внутренним оборудованием? – спросил Титов.

– Ничего. Нужно возвращаться на челнок. Своими силами не обойдёмся, – Рыжов посмотрел на дрожащие руки. – Я, конечно, могу попытаться развернуть антенну вручную...

Титов без оптимизма глянул на пилота.

– В таком состоянии?

– А что ты предлагаешь?.. – Ответа не последовало. – Потом займёмся опорами. Скорее всего, под одной из них треснул лёд. Так или иначе, взлетать с подобным креном себе же дороже. Может так развернуть, что мало не покажется!

– Я в курсе, – Титов кивнул. – Жду в шлюзе. Но учти: снаружи у тебя будет очень мало времени. При последних замерах фона, там было далеко за штуку...

Наружный люк шлюза подался лишь с третьей попытки. С мрачного неба глянули яркие звёзды. Заклубились, улетучиваясь, остатки водорода. Рыжов посмотрел на плывущие в пустоте руки. Шагнул в бездну. К идеальной тишине прибавился идеальный мрак – тень от спускаемого модуля. Рыжов щёлкнул переключателем на груди скафандра. Вспыхнул фонарь, закреплённый на шлеме. Поток фотонов пронизал пространство, выхватив из тьмы российский триколлор. Рыжов усмехнулся. Под подошвами что-то дрогнуло.