Сквозь тернии

– Да нет же, всё в порядке. Но я ничего не понимаю...

Девочка немного отстранилась, принялась рассуждать в полголоса, словно сама с собой:

– Я ведь ещё в автобусе услышала их. Да, я знаю, что подслушивать нехорошо, как и подсматривать, но они оказались такими живыми, такими реальными! Я сразу поняла, что это не обычный сон: по крайней мере, не такой, как у других людей. Знаете, порой и не хочется ничего слышать, а что-нибудь, не смотря ни на что, всё равно возьмёт, да и просочится в мою голову само по себе. Ведь люди в своих мыслях довольно часто просят помощи у кого-то свыше, особо не заботясь, что именно воспринимает их мольбы. Но всё это, как правило, расплывчатое, неясное, порывистое. Ведь я же не бог, и мне много не понять, – девочка снова «посмотрела» на Аверина. – Скажите, что не сердитесь на меня. Пожалуйста! Я оттого и проговорилась. Ведь знаю, что больше не стану подслушивать, а так хочется узнать, что было дальше!

Аверин грустно улыбнулся.

– Всё в норме, не расстраивайся. Ну же, уймись, прошу тебя. Ничего страшного не произошло.

– Правда?

– А то. Знаешь, что я тебе скажу... э...

– Светлана.

Аверин потряс тяжёлой головой: «Господи, дай сил именно сейчас!»

– А я Ярослав... Яська...

– Так это вы тот самый мальчик?! Яська! – Светлана нетерпеливо заёрзала на месте.

Аверин кивнул.

– Да, в детстве меня тоже так называли. В особенности, друзья и близкие. Но тот ли я Яська, что поселился в моих воспоминаниях – вот это вопрос.

– Разве вы совсем не помните себя в его возрасте?

Аверин долго молчал. Потом сказал полушёпотом:

– До определённого момента я всё помнил, а потом... потом будто ослеп. Такое ощущение, что внутри меня поселилось что-то чужое... Частичка тьмы, которая напрочь погасила тот свет, что оставил после себя Яська. Теперь я изо дня в день топчусь на месте, в надежде определить, когда же именно это началось.

– Что началось?

– Безумие. И стремление к звёздам.

– Но... – Светлана осеклась.

– Что «но»? Ну же говори, не стесняйся.

Светлана молчала. Потом всё же собралась с духом и решительно заявила:

– Внутри вас ничего нет! Забвение – это целиком и полностью ваша вина. Вы просто утратили свет и престали бороться. Но в душе вы чисты, я в этом уверена!

– А что бы могло быть внутри меня? – осторожно спросил Аверин, чувствуя, как шевелиться на затылке волосы.

Светлана ответила дрожащим голосом:

– Те, что таятся за спиной. Они ждут момента.

– Момента?

– Да. Момента, когда нам наскучит свет.

Московская область. Звёздный городок. Конференц-зал Дома Космонавтов. «Знакомство».

Титов откашлялся. Предусмотрительно прикрыл ладонью микрофон, затем подумал и вовсе отставил штатив прочь. Конференц-зал не был заполнен даже на четверть. Дальние ряды пластиковых кресел терялись в сгустившемся полумраке – Титов только сейчас заметил, что тусклый свет исходит лишь от настольного светильника, что склонил свою сферическую голову на шарнирной шее у самого его виска. В абсолютной тишине угадывался звон раскалённой нити. За окном повис промозглый осенний вечер.

Титов замер. Обвёл пристальным взором всех собравшихся. Не сдержался и снова негромко откашлялся.

Люди никак не реагировали на повисшую летучей мышью напряжённость.

«А, может быть, именно так и реагировали... как на гада, коего лучше не тревожить».

Титов повёл плечом.

Мышца под левой лопаткой отозвалась болезненным спазмом, – казалось, за спиной возникла кошмарная тварь, что тянет слепые щупальца, в попытке отыскать сную артерию, попутно натыкаясь на всё подряд.

Титов с неимоверным трудом отогнал прочь желание оглянуться и обратился к залу:

– Рад видеть сегодня всех вас собравшимися! Признаться честно, и не ожидал, что на моё авантюрное предложение откликнется каждый из присутствующих в этом зале, – Титов улыбнулся грустной девочке в первом ряду. Та смотрела мимо трибуны, ему за спину – позади явно что-то затаилось!

Титов заставил собственное сознание отвлечься: девочка держала за руку не кого-нибудь, а Аверина. Признаться честно, это впечатляло. Однако уж если чья душа и раскрыта для постижения истины, так это душа именно этого ребёнка. Душа слепой девочки. Душа Светланы.

Аверин словно прочитал мысли Титова: улыбнулся и подул Светлане в затылок.

– А что, собственно, нам оставалось делать? – сказал он. – Тем более, вы столько всего наобещали.

– Так вы летите, только ради наживы? – Девушка у противоположной стены изобразила на лице полнейшее призрение. – Уж постыдились бы при девочке-то.

Аверин покачал головой.

– А причём тут девочка? Вам ведь просто неприятна моя компания – так и скажите.

– Хм, надо сказать, вы сами постарались сделать всё возможное, чтобы я не испытывала по отношению к вам ничего кроме неприязни.

– Евгения Александровна, – вмешался Титов, – давайте простим Ярославу Игоревичу его открытость – уж так он устроен, в отличие от нас с вами.

– Я бы добавил, что он устроен подобно единственному типу людей.

– Да ну... – Аверин оглянулся, чтобы разглядеть говорившего.

– Именно, – с последнего ряда поднялся рослый парень, по всему тренированный вояка, в комбинезоне со значком «Роскосмоса» на груди. – Этот тип – трусы.

– Чего-чего? – Аверин, такое ощущение, был немного шокирован подобной бесцеремонностью. – Повтори ещё раз.

– Аверин – вы трус. Заявляю это перед всеми, открыто, потому что это состоявшийся факт.

– Рыжов, не заноситесь, – Титов привстал, руками призывая собравшихся к порядку. – Мы здесь собрались не отношения выяснять! А совершенно по другому поводу. А уж копаться в чужом прошлом... это, прошу меня извинить, ещё похуже трусости.

– Но Дмитрий...

– Я сказал, хватит! К тому же вы и сами хороши! – Титов осел за стол. – Не забывайте, что среди нас женщина и ребёнок. Ведите себя прилично.

Аверин развёл руками.

– Признаться, мне стоило ожидать подобного. Слава подкараулила и здесь.

– А чего вы хотели, Ярослав Игоревич?

– Да! – Рыжов не желал отставать просто так. – Мне кажется, все присутствующие должны знать, кто перед ними сидит.

– Рыжов, я же сказал, хватит! – Титов нахмурился.

– Он не один, – Светлана усмехнулась сама себе. – Их двое.

– Что? – Титов подался вперёд. – Кто не один?

Аверин напрягся.

Светлана вздрогнула.