Сквозь тернии

– Генератор антигравитационных напряжений, – подсказал возникший буквально из ниоткуда Титов.

– Генератор чего, простите? – глупо спросила Женя, силясь собраться с мыслями.

Титов пожал плечами. Повторил с безразличной интонацией:

– Генератор антигравитационных напряжений – нужная, следует заметить, штука.

– И что она делает? – машинально спросила Женя. – Эта ваша «штука»?

Титов озорно улыбнулся.

– Только не говорите, что просто варит кофе, – улыбнулся в ответ Аверин.

– Хм... – Титов качнул головой. – Ирония – ваша вторая личина. Нет, наша, как вы выразились, «штука» не варит кофе, дров не колет, да и веников тоже не вяжет. Генератор антигравитационных напряжений сохранит наши кости и ткани целыми во время, так скажем, полёта на скоростях, близких к скорости света, или превышающих ту.

– Скорость света? – Женя почувствовала озноб. – Выходит, она всё же достижима?

– А вы сомневались? – Титов посмотрел на «штуку». – Единственное, что для этого нужно – построить шатлл побольше. Но и наш «потолок» впечатлит многих учёных и конструкторов современности.

– И сколько может выжать эта птичка? – спросил Аверин.

– Порядка ста сорока тысяч километров в секунду – при такой скорости перелёт до системы Юпитера займёт всего лишь шесть часов. Отбросив погрешности, можно с определённой долей вероятности сказать, что «Буран» с двигателем на основе термоядерного синтеза, при добавлении компонента топлива, полученного по принципу аннигиляции водорода, вполне способен развить скорость, численно равную половине скорости света.

Аверин присвистнул.

– А это не опасно? – тут же спросила Женя. – А если метеорит, какой, встретится... или ещё что?

– Навигационное оборудование дополнено системой нейтринной связи – так называемый «нейтринный радар».

– «Нейтринный радар»? – Аверин почесал затылок. – Не слышал про такое.

Титов кивнул.

– Естественно. Система разработана военными. Ввиду всепроникающей способности нейтрино и его слабого взаимодействия с веществом перспектива создания альтернативных систем связи не казалась такой уж фантастической. В частности, рассматривались варианты по возможному созданию нейтринной связи с подводными лодками, находящимися на глубине, или передачи информации сквозь Землю. Так-то. Просто...

– Оборудование того времени было так себе, – перебил Аверин.

– Именно, – кивнул Титов. – Нейтрино оставался неуловимым до недавнего времени. В две тысячи одиннадцатом году в прессу просочилась информация относительно того, что нейтрино способен перемещаться в пространстве со скоростью, превышающей скорость света!

– Он действительно это может? – спросила Женя.

Титов отрицательно качнул головой.

– Этого не может ничто в нашей Вселенной.

– А как же ваш корабль? – Аверин недоверчиво прищурился.

Титов холодно ответил:

– Мой корабль может развить скорость, численно равную скорости света, но я не могу сказать, что при этом станется с экипажем, да и с самим кораблём. Возможно, это один из вариантов, как можно совершить «скачок», или же, как говорит наша Светлана, «плыть».

– Мне кажется, зря вы всё это затеяли, – Женя обхватила руками плечи.

– Отнюдь, – тут же отреагировал Титов. – Наша скорость составит всего каких-то там сорок тысяч километров в секунду, перед нами, по курсу, будет нестись стайка добросовестных нейтрино, которые при встрече с массивными телами просто оповестят нас об опасности.

– Вы же только что сказали, что этим нейтрино не очень-то нравится взаимодействовать с другими частицами, – Аверин снова подозрительно прищурился.

– Обычным – да, но стоит некоторым из них сообщить большую энергию, как всё кардинально меняется! Частицы начинают реагировать со встречным веществом. Нам останется просто следить за их поведением и принимать соответствующие выводы. Нейтрино – это частица будущего! Нужно лишь найти способ окончательно подчинить его своей власти.

– А в праве ли мы это делать? – растянуто проговорила Женя.

Титов развёл руками.

– Как-то иначе мы попросту не можем. Человечество постоянно развивается, стремится к открытиям, к обретению чего-то нового. Согласитесь, не так-то просто открыть новые горизонты, но если не пытаться их преодолеть, кто знает, чем впоследствии может обернуться для всего человечества подобная беспечность. Сейчас мир зациклен на самом себе, вновь и вновь крича во всеуслышание, будто всё происходящее – это плоды эволюции. На деле же, всё может обстоять совершенно наоборот: вдруг это тупик, а мы, сами того не ведая, несёмся на бетонную стену, пуляя салют и весело улюлюкая? А нас, при этом, только погоняют.

– «Древо свободы время от времени нужно орошать кровью патриотов и тиранов», – Аверин отвернулся.

Титов ничего не ответил, будто не расслышал последней фразы.

– Так что не стоит опасаться метеоритов или чего-то ещё, что может повстречаться на нашем с вами пути – Малыш обязательно предупредит.

– А если вдруг форс-мажор? – снова насел Аверин.

Титов лаконично ответил:

– С той же долей вероятности, опасно управлять трёхколёсным велосипедом, выкатившимся на проезжую часть.

– По-вашему, мы как младенцы? – Женя грустно вздохнула. – Жаль.

– Так что же с генератором? – спросил Аверин.

Титов немного помолчал, припоминая первоначальную тему разговора, потом размеренно заговорил:

– Основная проблема перегрузок и высоких скоростей – это очень низкая выживаемость человека, да и любого организма, жизнь которого основана на углероде. В среде научно-фантастической литературы действует такое понятие, как «малиновый морс».

– Малиновый морс? – не поняла Женя.

Титов кивнул.

– Сейчас объясню. Кто-нибудь из вас слышал, что при соблюдении определённых условий человек может взлететь, подобно птице?

– Это что же, предварительно нужно продать душу дьяволу? – Аверин смотрел уже не подозрительно, а в большей степени насмешливо. – Или проконсультироваться с Дедалом?

– А вот и не смешно, – лаконично отрезал Титов. – Существуют реальные расчёты того, что человек может взлететь: достаточно взмахнуть обеими руками, одновременно, вдоль вертикальной оси тела с частотой восемь герц, – Титов помолчал, ожидая очередной реплики Аверина, однако тот лишь смотрел на собственные руки и раскачивал головой; Женя тоже пристально изучала ладони.