Сквозь зомби стекло

Нужно подвести итоги. Я стояла. Моя одежда была порвана, и я была забрызгана черной слизью с головы до ног. У меня оказались порезы на руках и животе. Все мое тело дрожало, как будто я несколько часов бежала по беговой дорожке в гору.

Лес вокруг меня был сожжен. Деревья стояли голыми, их листья сгорели, а ветви покрылись пеплом. Пеплом зомби? Или… охотников? Земля выглядела такой же ужасной, черной и обугленной, без единой травинки.

Коул лежал на земле, живой. Слава Богу! Его кожа была вся в черных пятнах. Он был укушен несколько раз, и его лицо исказилось от боли.

— Али-гатор, — выдохнул он.

Я бросилась к нему, и он вздрогнул, будто думал, что причиню ему боль.

Я нахмурилась. Помнила… как ударила его. Да, я ударила, а он увернулся. Он рассказал мне о поцелуе с Вероникой, о других вещах, которые они делали… даже сейчас мне было больно. Потребность питаться от него поглотила меня, и я набросилась на него. Потом… ничего.

— Мне очень, очень жаль, — сказала я, просунув руки под подол его брюк. Противоядие было пристегнуто к его лодыжке. Я освободила шприц и, хотя меня била неконтролируемая дрожь, смогла воткнуть иглу ему в шею.

Он делал это со мной бесчисленное количество раз, но мне никогда не приходилось делать этого с ним. Я оставалась рядом, наблюдая и ожидая. Наконец, пятна начали исчезать с его кожи, и он опустился на обгорелую землю.

Но порезы и раны остались. Должно быть, в сарае его тело лежало в крови.

— Что случилось? — спросила я.

— Ты не помнишь?

Я пожевала нижнюю губу и покачала головой. З.А. говорила со мной… да, это правда. О, Боже. Она взяла надо мной верх.

Поморщившись, Коул сел. Он не смотрел мне в глаза, когда сказал:

— Твои глаза стали красными, Али, как у зомби. Прибывшие существа не обращали на тебя внимания и относились к тебе, как к одной из своих. Ты сожгла деревья и…

Я ахнула.

— Я сожгла деревья?

— Ты коснулась их красным пламенем, и листья мгновенно запылали.

Слезы навернулись мне на глаза, они жгли, как будто хотели вот-вот хлынуть, но я им не позволила.

— Я что-нибудь тебе сделала? — Виновата ли я во всем?

Он потрогал рану на своей щеке.

— С тобой что-то происходит, Али, — сказал он, игнорируя мой вопрос.

Да, сделала. Я причинила ему боль.

— Да, — прошептала я. Я больше не могла молчать, и плевать на последствия. Знала, что представляю опасность, но не была достаточно осторожной, чтобы защитить своих друзей. — Мистер Анкх сказал, что мой анализ крови в порядке, но, Коул, это не может быть правдой. Во мне зомби-токсин. Он там, внутри меня, и он живой. Стал частью меня. Новой частью. Я видела ее… слышала ее.

Я ждала, когда в его глазах появится ненависть.

Ждала, когда дикая ярость вырвется наружу.

Он должен был хотеть убить меня. Я была врагом.

— Что еще? — спросил он.

Я моргнула, сбитая с толку.

— Появляются позывы, темные позывы, и, кажется, я поддаюсь им. Я бы никогда не поверила в это, если бы…

— Что, черт возьми, случилось? — потребовал Гэвин, прервав меня своим приходом.

Я оглянулась, увидев, как он и Вероника проходят мимо деревьев, которые я сожгла. Возможно, это сделала З.А., но моими руками. Осознание этого все еще терзало меня.

Они были такими же грязными и ранеными, как и Коул.

Коул протянул руку и сжал мое запястье.

— Я не хочу, чтобы ты говорила об этом кому-то еще, — прошептал он.

Он не собирался рассказывать остальным? Почему? Чтобы защитить меня? Возможно. Что случится, если охотники узнают, что я с ним сделала? Меня выгонят, без вопросов. И они будут правы, если сделают это.

Он поднялся на ноги, потянув меня за собой.

— Давайте вернемся в сарай, — сказал он.

— Коул! — Вероника бросилась к нему и обхватила его избитое лицо, наклоняя его голову из одной стороны в другую, изучая травмы. — Сладкий, ты выглядишь так, будто тебя задрал медведь. Ты в порядке?

«Сладкий».

— Я в порядке. — Явно чувствуя себя неловко, он отодвинул Веронику от себя.

Я была слишком измотана, чтобы испытывать ревность. Или страдание. Или тоску. Да. Слишком выжата.

Я смахнула жжение в глазах тыльной стороной ладони.

Она бросила на меня взгляд, которым можно убивать.

— Я думала, у тебя есть особые способности или что-то в этом роде. Ты должна была защитить его.

— Да, — сказала я печально, — должна была.

Гэвин обхватил мои плечи в неожиданном проявлении поддержки, и я прислонилась к нему. Мне становилось все более комфортно от контакта с ним… и я не хотела думать о том, что это значит. «Это был не флирт,» — сказала я себе, и это было все, что имело значение.

— Второй раунд кошачьей драки может подождать. Коул прав. Нам нужно вернуться в сарай.

Коул шагнул к нам, угрожающе, что я ожидала увидеть раньше. Его взгляд переместился с Гэвина на меня, затем снова на Гэвина. Он выглядел готовым убивать. Затем остановился и отвернулся.

Я так сильно хотела пойти за ним, догнать. Это было абсолютное мучение… отказывать себе в этом… чувствовать это… но я не могла рисковать еще одной схваткой с ним. Кроме того, мне нужно поймать шпиона.

Он повел нас через лес, Вероника шла за ним по пятам. По пути мы встретили Льда и Джастина, и я мысленно осмотрела их. Они оба были примерно такого же роста, как и шпион, которого я видела. Но и Лукас был таким же. И Гэвин.

Гэвин также носил бандану.

Шпион должен быть из нашего окружения. То есть, он знал, где находится сарай Коула, и что мы будем патрулировать сегодня ночью. Но… я не хотела обвинять ни одного из охотников. Возможно, сейчас я не могла доверять себе, но доверяла своим друзьям. Даже, как ни удивительно, Гэвину.

Во многом он был похож на Коула. Прямолинейный. Бесстрашный и не заботящийся о последствиях. Но он был жестоким, когда дело касалось безопасности его друзей.

Мне было над чем подумать.

— То, что я сейчас скажу — правда, так что я не просто делаю это правдой в твоей жизни, говоря это, если ты понимаешь, что я имею в виду, но она — ужасный враг, — мягко сказал Гэвин.

— Кто? Вероника?

Он кивнул.

Я пожала плечами. У меня уже были враги, и, уверена, еще много появится.

— Что парни вообще в ней находят? Я имею в виду, она красивая, но это все. — Думаю, что на самом деле я спрашивала: что Коул в ней нашел?

Гэвин смотрел прямо перед собой.

— На самом деле она очень хороший человек, но зависть превратила вас обоих в буйных… Что ж. Неважно. Я хочу сохранить свои яйца. Как я уже говорил, она умная, веселая, а самое важное — она горячая.